Читать книгу "Час джентльменов - Дон Уинслоу"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет! Найти свое предназначение! — ответил Бойд.
Так. Вот теперь ситуация стала совсем-совсем уж странной. Извращенно странной, подумал Бун. Да и вообще, я-то свое предназначение давно нашел: кататься на доске, есть рыбные тако и надеяться на хорошую волну.
И все это — к западу от Пятого шоссе.
Кстати, о пятерках — интересно, что означает татуировка Бойда?
И при чем тут «14»?
Музыка загремела еще громче — хотя казалось, что громче уже некуда, — и скины начали кидаться грудью друг на друга и трясти головами (крайне старомодно), пока гитарист раз за разом проигрывал один и тот же куплет. Через пару минут Буну удалось разобрать текст песни.
Бам!
Покажи им, чего стоишь!
Стряхни грязь со своих ног!
Убери грязь со своих улиц!
И гуляй свободно снова,
Как белый человек!
Та-а-ак, подумал Бун. Рифма, конечно, хромает. Бойд нагнулся к его уху и радостно заорал:
— Че-тыр-над-цать! Че-тыр-над-цать! Четырнадцать слов!
А именно: «Мы обязаны защитить настоящее наших людей, нашего народа и обеспечить будущее детей белой расы».
Бун на всякий случай подсчитал — и впрямь ровно четырнадцать слов.
— Парень, который произнес эти слова, — поделился с ним Майк, — умер в тюрьме!
Туда ему и дорога, подумал Бун.
Бам!
Разорви морду тако пополам!
И смотри, смотри:
Еще квартал в крови!
Тут я и пойду гулять,
Как белый человек!
— Он отдал свою жизнь за это, — прокричал Бойд со слезами (искренними!) на глазах. — И мы тоже должны быть готовы отдать за это свою жизнь!
Ну уж нет, подумал Бун.
Чур, без меня.
За это я жизнь отдать не готов.
За это фашистское, неонацистское, тупое, вонючее, убогое, больное и извращенное дерьмо.
Скинхеды после выброса адреналина пустились во все тяжкие и принялись мутузить друг друга — на пол закапала кровь.
Ну и славно, подумал Бун.
Перебейте друг друга.
Когда Бун отъезжал с парковки, в ушах у него звенели прощальные слова Бойда на фоне дебильной грохочущей музыки: «Ты вернешься, Дэниелс! Ты скоро все поймешь и тогда вернешься!»
Хрена лысого.
Бун ехал на запад, пока не заметил вывеску «Старбакс» — там-то на парковке никаких пикапов не было. В кафе он вытащил ноутбук, подключился к сети и зашел на поисковый сайт.
Пресловутые четырнадцать слов — «Мы обязаны защитить настоящее наших людей, нашего народа и обеспечить будущее детей белой расы» — принадлежали некоему Дэвиду Лейну, создателю неонацистской группировки «Порядок», которого приговорили к девяноста годам тюрьмы за убийство, ограбление банка и прочую милую чепуху. В 1997 году он умер.
Ну хоть что-то хорошее в тюрьме происходит, подумал Бун.
Он вбил в поисковой строке «5 + превосходство белых».
Увидев результаты поиска, он почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
На сленге расистов «пять» подразумевало так называемые Пять Слов: «Мне больше нечего вам сказать».
Бун выяснил, что впервые эти пять слов произнес Алекс Кёртис в суде, когда его обвинили в нарушении гражданских прав и свобод. Бун помнил то дело. Кёртис — молодой урод из Восточного округа — завел веб-сайт, на котором выкладывал ролики с профашистскими речами собственного авторства. Он был ярым приверженцем тактики «одинокого волка», которая гласила, что расисты всего мира должны действовать поодиночке, запутывая полицию, и самолично убивать евреев, черных и прочий «сброд».
Кёртиса, разумеется, посадили — кажется, в 2006 году, — и в среде таких же моральных уродов он быстро стал культовым героем. А слова, которые он произнес в суде — «Мне больше нечего вам сказать», — превратились в расистский девиз, для краткости называемый просто «пятеркой».
Здорово, Кори, подумал Бун.
Просто здорово.
Видимо, ты нашел-таки область, в которой не чувствуешь себя белой вороной.
Собрание конвоиров зари следующим утром было своеобразным: зари — предостаточно, а вот конвоиров — кот наплакал.
Присутствовали только Бун, Дэйв и Шестипалый. Джонни и Прибоя видно не было.
— Наверное, Джонни нашел какую-нибудь зацепку по делу, — предположил Дэйв.
— Скорее всего, — согласился Бун.
— Это-то ладно, а вот где Прибой? — перебил их Шестипалый.
— Вчера вечером торчал в «Рюмке», — сообщил Дэйв.
— Ну и как, сказал он тебе что-нибудь? — как бы невзначай спросил Бун.
— По поводу чего?
— Не знаю. Просто что-нибудь.
Чудненько, подумал Бун про себя. Теперь еще буду врать тем немногим друзьям, что у меня остались.
— Он какой-то притихший был. Сидел у бара эдаким большим Буддой и накачивался пивом. Я-то рано ушел, у меня свиданка была с одной медсестричкой из Франкфурта. Должен вам сказать, чуваки, евро — это сила. На пляже, по-моему, весь Евросоюз представлен.
— Доллар ослаблен, — произнес Бун.
— Наверное. — Дэйв как-то странно взглянул на Буна. Его взгляд словно говорил: «Что же ты от меня скрываешь?»
Бун это заметил, но промолчал. Рассказать я тебе ничего не могу, а так ты все равно рано или поздно все узнаешь.
Кори Блезингейм сидел напротив Буна, развалившись на стуле.
— Мне больше нечего… — начал было он.
— Заткнись, — коротко прервал его Бун.
Кори пожал плечами и наклонился, чтобы взять бутылку с водой. Бун проворно схватил ее и переставил подальше. Когда Кори вытянул руку, пытаясь достать воду, Бун схватил его запястье и прижал к столу. Закатав рукав рубашки, он внимательно изучил руку. На ней красовалась татуировка с цифрой «пять».
Бун ослабил хватку. Парнишка резко отдернул руку и притворно улыбнулся Буну.
— Я убил его, — сказал он, — потому что подумал, что он черножопый.
Чертов Кори Блезингейм.
Полнейший, абсолютный неудачник.
Даже когда он попытался сделать что-то отвратительно глупое и по-идиотски отвратительное, он облажался. Увидел темнокожего мужчину в баре, решил, что это негр, убил его, а потом выяснилось, что его жертва — гаваец.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Час джентльменов - Дон Уинслоу», после закрытия браузера.
