Читать книгу "По воле судьбы - Мэдлин Хантер"

– Значит, ты удерживаешь ее не контрактом, а нуждой в жилье и пище.

«Я намерен удерживать ее любыми доступными способами». Вот оно, откровенное признание. Он никогда не думал, что придет такой день, когда он поймет, почему Аддис вынуждал Мойру оставаться своей рабой. Теперь он понял.

– Она действительно для тебя так важна? Надеюсь, это не просто кровь твоя взыграла.

Он рассмеялся.

– Взыгравшей крови больше чем достаточно, Мойра. Так много, что у меня не остается сил подумать обо всем остальном.

– Ты должен взять ее с собой на праздник крещения, что будет на следующей неделе. Я хочу увидеть ее своими собственными глазами.

– Увидеть кого? – послышался голос из темноты.

Риз повернулся к направляющемуся к ним Аддису де Валенса. Риз знал, что Аддис придет, и ждал его.

– А, это ты, каменщик. Одна из женщин сказала, что к нам пришел какой-то человек Хитрый и молчаливый – так она выразилась.

– Здравствуй, Аддис. Пришел полюбоваться на твоего младшенького.

– И на мою жену, полагаю.

– В этой игре я пас, – оба относились к этому, как к шутке, но по интонации Аддиса было ясно, что он все еще опасается посяганий на его жену со стороны Риза. Вот почему он спустился с террасы.

– Так кого же ты хочешь увидеть? – повторил он.

– Женщину, – ответила Мойра.

– Твою женщину, Риз? Красавицу, которую ты привел в свой дом?

Хозяин Бэрроубурга обычно не интересовался городскими сплетнями. Наверное, Мойра ему рассказала об этом.

Мойра поднялась со своего места, бережно придерживая ребенка, уснувшего, прижавшись к ее груди.

– Я должна уложить малыша. Не уходи, Риз. У меня есть розовое платье и покрывало, которые я хочу передать Джоан.

И она пошла укладывать сына, оставив Риза с Аддисом наедине.

– Говорят, твоя женщина очень горда, – сказал Аддис, садясь в то кресло, где только что сидела Мойра. Полоска сумеречного света упала на левую часть его лица, осветив длинный шрам, протянувшийся ото лба к подбородку. – Это хорошо. Некоторым мужчинам нравятся застенчивые женщины, но я всегда считал, что это от недостатка смелости и мужской силы.

– Да, она очень горда.

«И она не принадлежит мне».

Однако он не сказал этого вслух при Аддисе. К сожалению, Мойра наверняка все ему разболтает.

– Ну, как поживаешь, Риз? Допоздна работаешь во дворце? – живо поинтересовался Аддис, словно они были давними друзьями, – но это было совсем не так.

– Да. Только что закончил выкладывать окно, деньги на строительство пожертвовала сама королева. А сейчас я удостоен чести работать в палатах короля. Это ты рекомендовал меня Эдуарду, Аддис? Он сказал, что за меня замолвил словечко человек, которому он доверяет.

– Может, и я.

– Он говорил, что сначала мной заинтересовалась его мать.

– Может, и говорил.

– Не думаю, что должен благодарить тебя за это. Ты поставил меня в сложное положение, я совсем не стремился к этому. Я буквально хожу по краю пропасти. Приглашение короля сильно ограничивает возможность маневра.

– Ты говоришь так, будто не знаешь, куда поставить ногу, к кому примкнуть.

– Если я решу рисковать жизнью за убеждения, то хочу, чтобы это было моим осознанным выбором, а для этого должна быть очень веская причина.

– Ты говоришь так, словно кто-то ждет от тебя каких-то действий. Я почти уверен, что это Мортимер. Чего он хочет?

Аддис говорил так, будто его догадки подтвердились, и Риз ответил ему более откровенно, чем, может быть, следовало.

– Ему нужна информация. Он говорит, что нутром чует: что-то не так.

– Правда? И к кому же он принюхивается?

– Видишь ли, Аддис, сейчас к тебе.

Аддис помолчал, обдумывая услышанное.

– Он так и сказал?

– Более чем внятно.

– Наверное, ему совсем нечем сейчас заняться, если он решил шпионить за мной. Я должен его интересовать меньше всего.

– Ты не на его стороне. Он будет подозревать всякого, кто не поддерживает его.

Уже совсем стемнело, но, казалось, Аддис очень хорошо видит Риза. В его темных глазах вспыхнули золотые огоньки.

– Ты пришел сегодня, чтобы убедиться в правильности его подозрений?

– Я пришел навестить Мойру и посмотреть на новорожденного.

– Но если ты пришел, то Мортимер подумает, что ты, по меньшей мере, попытался что-то разузнать.

– Да, так он и подумает.

– Мне кажется, ты хорошо научился балансировать на краю пропасти и не упадешь. Приходи столь часто, сколько тебе будет нужно, чтобы Мортимер был доволен.

Это были слова если не друга, то, по меньшей мере, приятеля. Причиной такого доверия между ними стали отнюдь не убеждения – причиной была Мойра.

– Наверное, тебе надо сходить к королеве.

– Тогда он решит, что ты предупредил меня и начнет принюхиваться к тебе. Даже по сравнению с простым каменщиком, я в безопасности. У меня нет ничего общего с королевой, и я не собираюсь тешить ее тщеславие.

Служанка внесла в комнату две свечи. Аддис подождал, пока она не выйдет, и продолжил:

– Ты можешь не разделять моих убеждений, но ты ни за что не дашь в обиду Мойру или ее детей. Я думаю, ты пришел не только для того, чтобы повидаться с моей женой, но и для того, чтобы предупредить меня о том, что Мортимер заинтересовался моей персоной.

– Я должен был сказать тебе об этом, прежде чем уйти.

– Благодарю тебя. Правильно, что ты дождался, пока Мойра выйдет, – не хочу, чтобы она волновалась по пустякам.

Он поудобнее устроился в кресле. Шрам разделил его лицо на две половины: одну – молодую и красивую, другую – старую и грозную. В его последних словах прозвучала какая-то особая вопросительная нотка.

Это были именно те слова, та интонация, тот взгляд, которые сказали больше, чем можно выразить речью. Этого и ждал Риз, за этим пришел сюда. Теперь он наверняка знал: Мортимер волновался не напрасно, он забрасывал удочку в правильном направлении. Этим жарким летом лорд Бэрроубург вернулся со своей семьей в Лондон неспроста, на то была веская причина, отвлекшая его от отдыха. Оставалось только ждать осенней прохлады.

Риз постоянно ворочался и никак не мог уснуть. Встреча с Аддисом вынудила его посмотреть правде в глаза. Определенно, готовился какой-то заговор. Теперь, когда он это понял, вспомнил и другие слова, чье-то молчание, чьи-то беглые взгляды – то, на что он упорно не обращал внимания. К сожалению, так дальше продолжаться не могло.