Читать книгу "Шпион, который ее убил - Сергей Донской"

– К чему эти сложности? Разве нельзя было прогуляться сюда пешком?

– Мое дело маленькое, – ответила она. – Встретить, сопроводить. Остальное меня не касается.

Зубочистка волшебным образом вновь появилась между ее обветренными губами. Бондарь хмыкнул.

Джип миновал вереницу алюминиевых ангаров, выехал на летное поле и притормозил возле темно-зеленого вертолета с небрежно закрашенной звездой на борту. Плоское днище, обтекаемое акулье рыло и хищно растопыренные лапы шасси выдавали военное происхождение машины. Это был вертолет «МИ», но не прозаическая «восьмерка» и даже не «двадцать четверка», а двадцать девятая модель: маневренная, вместительная, оснащенная по последнему слову техники.

– Вам приходилось когда-нибудь летать в таких «вертушках», нет? – спросила Раиса у Бондаря, когда они выбрались из джипа. – Это так увлекательно. С борта открывается прекрасный вид на горы.

– Просто изумительный вид, – поддакнул Щусевич, в глазах которого появилось затравленное выражение. Стало ясно, что он не в первый раз летит вертолетом и никакой радости по этому поводу не испытывает.

Пилот, фигура которого угадывалась за голубоватым плексигласовым фонарем, поднял большой палец. Двое техников в линялых комбинезонах приготовились вытаскивать колодки из-под колес, а шестилопастный винт начал вращаться все быстрее и быстрее, вздымая вихри снега. Морозный день наполнился свистом и грохотом. Зубочистка, подхваченная воздушным потоком, вырвалась из губ Раисы и унеслась к черту на кулички, ведьминский хвост ее пегих волос затрепетал на ветру мочалом воздушного змея.

Щусевич уже карабкался по металлическому трапу. За ним последовала Раиса, оказавшаяся проворнее, чем можно было ожидать.

– Теперь вы! – проорал охранник, держа чемодан Бондаря.

Он подчинился. Салон вертолета был полностью переделан, являя собой что-то среднее между кают-компанией и гостиничным номером. Правда, привинченная к полу мебель, стальная дверь и крохотные оконца создавали атмосферу тюремной камеры. Едва пассажиры расселись по местам, как вертолет завибрировал, подпрыгнул и завис в воздухе, опустив массивное рыло к земле. Затем, подобно гигантскому зверю, учуявшему след, он выпрямился, накренился и резво устремился вперед.

– Я хотел бы пересесть поближе к окну, – громко сказал Бондарь, которому досталось кресло в хвостовой части отсека.

– Темновато? – посочувствовал Щусевич. – Ничего, сейчас мы наберем высоту, и свет автоматически включится.

Так и вышло. Раиса взяла со столика кипу газет и протянула их Бондарю:

– Если захотите разгадывать кроссворды, могу одолжить вам ручку.

Бондарь с шуршанием развернул номер «Московского комсомольца» и прикрылся страницами, чтобы не видеть спутников. Предоставив ему сидеть в глухом закутке, они лишили его возможности проследить маршрут вертолета. Определить вслепую, куда держит курс пилот, сумел бы разве что почтовый голубь. Бондарь обратился к сидящей напротив Раисе:

– Куда мы направляемся?

– На базу, – откликнулась она, перекрикивая неумолчный шум двигателей. При этом очередная зубочистка исчезла у нее во рту и вновь высунулась наружу.

«Змея», – пронеслось в мозгу Бондаря.

– А где база? – спросил он.

– В местах не столь отдаленных! – крикнула Раиса. Собственная шутка рассмешила ее настолько, что она едва не поперхнулась зубочисткой.

Бондарь подумал, что давно уже не испытывал такой ненависти к женщине. Да и женщину ли он видел перед собой? Бабские косички в последнее время завели многие представители сильного пола, а имя «Раиса» – правильно ли Бондарь его расслышал? Что, если он видит перед собой какого-нибудь обрусевшего немца Райса? Тогда получают объяснение и наряд этого типа, и его фигура, и привычка баловаться зубочисткой.

– Любите побродить с ружьишком в горах? – спросил Бондарь, вежливо улыбаясь.

– С ружьишком? – удивленно прозвучало в ответ. – Зачем с ружьишком?

– Ну как же! А охота? – Бондарь заговорщицки подмигнул. – Всякие там барсуки, дикие кабаны, медведи…

– Делать больше мне нечего! Какие кабаны?

– Добыча… Охотничьи трофеи… Пиф-паф, ой-ей-ей…

– Что за бред? За кого вы меня принимаете?

Возмущенное квохтанье Раисы свидетельствовало о ее несомненной принадлежности к женскому полу. Но попутно выяснилось еще одно важное обстоятельство. При слове «охота» безучастный до сих пор охранник странным образом оживился, а услышав выражение «пиф-паф», затрясся от смеха, косясь на Бондаря через плечо.

«Да, мы здесь иногда охотимся, – говорил его взгляд. – Но не на барсуков и даже не на медведей. И когда в горах звучат выстрелы, то не забывай креститься, любознательный гость. Потому что однажды добычей станешь ты сам».

* * *

Вертолет набирал высоту, идя со скоростью примерно двести километров в час. Прикинув время и положение солнца, можно было предположить, что курс взят на северо-восток.

– Почти добрались, – сообщила Раиса, которой надоело развлекаться перебрасыванием зубочистки из одного угла рта в другой. – Минут через десять будем садиться. Вас ждут незабываемые впечатления.

– Внизу не встретишь десятой доли таких красот и чудес, – добавил Щусевич, намекая, что поэзия ему не безразлична.

Урод, рассуждающий о красотах, вызвал у Бондаря кривую усмешку.

– Теперь можем поменяться местами, – великодушно предложила Раиса. – Посадка – самое интересное. Щекочет нервы.

– С ума сойти от такой щекотки, – произнес передернувшийся Щусевич.

Он демонстративно отвернулся от иллюминатора, зато Бондарь воспользовался приглашением Раисы. Заняв ее кресло, он чуть не ахнул от непривычного зрелища. Простор вокруг открывался такой, что взгляда не хватало. Простор холодный, безмолвный, величественный. Не желающий признавать существование человеческих букашек.

Каменные громады гор накатывались друг на друга волнами, вздымались к небу, пенились снежными шапками и прожилками, а те, что величаво застыли на горизонте, напоминали праздничные куличи, облитые белой глазурью. Склоны их были изъедены временем, вылизаны ветрами, укутаны ватой облаков. В ущельях клубилась белесая мгла. Сине-зелеными клочьями сходили к подножиям сосновые леса да бурые потоки древних вулканических лав. Было так дивно, так непривычно и торжественно, что нельзя было не восхититься могучим величием природы. Не верилось, что в такой благостной тишине, среди такой дивной красоты могут существовать смерть, жестокость, коварство.

«Ошибочное впечатление, – сказал себе Бондарь. – Тысячи или десятки тысяч людей, обманутых чарами этих и других гор, пропали навек, заблудившись в тумане, ступив на обманчивый лед, подвернув ногу, сверзившись со скалы. Все мы ходим по краю пропасти. Особенно ты, Женя. Тем более здесь».

Сунув в рот незажженную сигарету, он протер рукавом затуманенное дыханием стекло. Вертолет, описав широкую дугу, снижался к небольшому ровному плато, протянувшемуся возле самого горного пика. По плато были разбросаны всевозможные строения, от которых тянулись вниз золотистые паутинки тросов. На одной паутинке застыла желтая капсула фуникулера.