Читать книгу "Магус - Владимир Аренев"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Их нет, синьор Леандро. И даже ваши оговорки не имеют никакой юридической силы.
— Вот-вот! Dura lex — sed lex, — sed-ит подеста. — Вы воспользовались тем, что мой сын нем и не обучен грамоте, и возвели на него оскорбительнейший поклеп, обвинив в бесплодии. Вы…
— Я готов извиниться перед вами, синьор Леандро. Если пожелаете — прилюдно, однако тогда мне придется прежде перечислить все то, за что я буду просить у вас прощения.
— Ну-ну, к чему повторять всякую чепуху, — ворчит Циникулли-старший. — Полагаю, это лишнее. Я… — поджав губы, он вздергивает кверху породистый нос: глаза блестят уверенностью, плечи сами собою расправляются: орел! вот-вот взлетит в поднебесье! — Я прощаю вас, мессер. И даже готов заплатить сумму, указанную в contractus'e: в конце концов, часть перстней нашлась не без вашего участия. А остальные… — он снисходительно машет рукой, — что ж, видимо, такова судьба, увы, увы.
— Сумму вы готовы заплатить прямо сейчас?
— Немедленно!
— Тогда будьте добры, выдайте ее вот этому молодому человеку, который пришел со мной. А также, если вас не затруднит, прибавьте к моему вознаграждению портрет, что висит надо мной.
— Да пожалуйста! — восклицает в приступе искренней щедрости и вселенской любви синьор Леандро. — Все равно я намеревался его продать, он, знаете ли, давно мне не нравится. Дешевка, да!
Подеста энергично встает и шагает к шкафу, чтобы достать то самое вознаграждение. Но еще раньше поднимается синьор Грациадио, презрительно сплевывает прямо под ноги «отцу» и выходит из комнаты, громко хлопнув дверью.
— Мальчик расстроен, — пожимает плечами синьор Леандро. — Все-таки, мессер, ваши фантазии… да-с, следовало быть посдержанней, как мне кажется. Вы потешили свое самолюбие и доказали всем нам, что вы талантливый сыскарь… ха-ха! — и даже неплохой фантазер, а все-таки следовало бы…
— Вы так и не спросите меня о главном?
— А? — рассеянно бросает через плечо синьор Леандро, занятый дверцей шкафчика (ключ заел в замке и не желает проворачиваться).
— Вы до сих пор не поинтересовались, зачем я так долго говорил о вещах, для нас с вами известных, для прочих — маловажных, а главное — абсолютно недоказуемых.
— Да ладно, мессер, бросьте, что я, не понимаю? Самолюбие — оно каждому свойственно, верно ведь?
— Совершенно верно, — улыбается магус. — Более того, оно не покидает некоторых даже после смерти.
В это время дверца наконец распахивается — и Малимор, все это время просидевший запертым в шкафу, выскакивает наружу, визжа что есть мочи. Просто так, чтобы позабавиться.
Потом, показавши обескураженному синьору Леандро непристойный жест, убегает.
В ящике, где должны были лежать деньги, пусто.
— Пожалуй, и нам с Фантином пора, — поднимается со стула магус. — Помоги-ка мне, — и пока Лезвие Монеты держит второго младенца, мессер Обэрто прямо сапогами становится на стул и снимает со стены портрет. За ним, как и следовало ожидать, обнаруживается рваная дыра в ковре.
— Детей пора кормить, — как будто извиняясь, произносит магус. — А деньги пришлете с нарочным на постоялый двор «Стоптанный сапог», я там буду еще дня два, наверное. Всего хорошего, синьор Леандро. Вас, фра Клементе, и вас, фра Оттавио, жду, как и условились, сегодня вечером. Разрешите откланяться.
— Мы тоже вынуждены попрощаться с вами, синьор Леандро, — встает с кресла старший ресурджент. — Вряд ли мы сможем выполнить ваш заказ, увы. Расположение планет не позволяет.
— Не сезон, — почти хамит фра Оттавио, чье имя свидетельствует как о плодовитости его родителей, так и о том, что в семье он был отнюдь не первым ребенком; таким, как он, только и остается — защищаться остротами!
— Но…
— В другой раз, полагаю, — и оба воскрешателя направляются к выходу, окутанные облаком тончайших ароматов.
Синьор Леандро, не очень заботясь о приличиях, громко и совсем неизысканно сквернословит — аж на галерее слышно!..
Себастьяно, дорогой мой. Я доставляю вам слишком много хлопот. Терпите это спокойно и думайте о том, чтобы прославиться скорее воскрешением мертвых, чем созданием фигур, которые только кажутся живыми. Что касается гробницы Юлия, то я…
Микеланджело Буонаротти. Из письма к Себастьяно дель Пьомбо
1
— Что дальше? — спрашивает Фантин, когда они идут по галерее, каждый — с младенцем на руках, а «виллан» еще и с портретом под мышкой. Позади неспешно вышагивают ресурдженты, с которыми Обэрто еще предстоит длительная задушевная беседа.
— Дальше? Много работы. Разговор с уважаемым Циникулли — лишь малая и неглавная часть того, что нужно сделать. Ты поможешь мне?
— Куда я нынче без вас-то? — хмыкает «виллан». — Во-первых, пряник обещанный прибудет на ваше имя, так? Ну а во-вторых… я, мессер, знаю, что такое благодарность. Вы ж меня спасли сегодня утром!..
— Пустяки! Скажи, ты имел когда-нибудь дело с детьми?.. — Обэрто останавливается и тихо смеется. — Мой только что, кажется, подмочил себе репутацию.
— Ну, наверное, не так мощно, как вы — синьору Леандро… С детьми-то я умею обращаться, доводилось нянчить соседских, когда… Но послушайте, — восклицает вдруг Фантин, — это что ж, выходит, матушка моя с этим вот, с подестой?.. — Какое-то время он молчит, вышагивая по узорчатым полам, потом медленно кивает. — Да, могло быть. Сходится. Так теперь, — поднимает он голову к магусу, — теперь я… ихний наследник?
— Теоретически — да. Но не думаю, что тебе будет предложен хотя бы статус наследника синьора Грациадио. Единственное доказательство, картина, вряд ли будет принято судом.
Они проходят по галерее до лестницы и начинают спускаться на первый этаж, когда навстречу, буквально из ниоткуда, выходит призрак синьора Бенедетто.
— Я все слышал! — восклицает он, взмахивая руками и гневно пылая глазищами. — Мессер, позвольте засвидетельствовать мое глубочайшее почтение! И вам, господа, — поворачивается призрак к проходящим мимо ресурджентам. — Вы повели себя достойно!
— Мы всегда ведем себя достойно, — бесцветным голосом сообщает фра Клементе. — До встречи, — роняет он магусу — и оба алоплащника уходят.
— Каков! — хмурится синьор Бенедетто. — А впрочем, он наверняка прав. Рано или поздно… — призрак на мгновение замолкает, потом опять возвращается мыслями к своему недостойному потомку — и извергает на голову оного поток самых изощренных проклятий. За прошедшие столетия у синьора Бенедетто их накопилось преизрядно. — Если бы не вы, мессер, уж не знаю, что бы я…
— Не стоит переоценивать мои заслуги, — вмешивается Обэрто. — Перстни я ведь так и не вернул.
Всякое благодушие мигом слетает с призрачного лица синьора Бенедетто.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Магус - Владимир Аренев», после закрытия браузера.
