Читать книгу "Клыки на погонах - Владимир Михальчук"

Из травы выпрыгнула тоненькая полоска кожи. Она обвила мизинец симиминийца и присосалась к ногтю.

— Вот как? — пробормотал гигант, задумчиво прислушиваясь. — Стой!

— В чем дело? — забеспокоилась Прудди, медленно пятясь ко входу в подземелье и волоча за собой принцессу.

— Моя госпожа приказала убить вас, — простецки сообщил мужчина и взмахнул рукой.

Воины по команде оказались на ногах. Каждый ухватился за оружие. Пара симиминийцев натянула тетивы луков.

— Папа вшегда ненавидел лушников, — простонала Мэлами. Она приоткрыла глаза и сейчас обреченно смотрела на черные острия стрел. — К ношному бою готовилишь. Штрелы жакоптили — штобы бликов не было.

"Девочка бредит, — пронеслось в голове у старухи".

— Йа-яяяя-я-ять! — истошно заорали сверху. — Фамильный де…

Это было произнесено на совершенно незнакомом принцессе языке. Но суть поняли все.

Некоторые варвары даже не успели поднять головы, когда с небес на лучников сверзилась необъятная туша. Симиминийцев буквально расплескало по траве под весом исполинского борова. Окруженный ореолом рыжевато-черной шерстки, кабан напоминал одного из древних богов. Бивни, величиной почти с человеческий локоть, маленькие налитые кровью глазки, демонская харя с темно-розовым пятаком и улыбчатой раной рта.

Некоторое время полежав без движения, чудовище тяжело поднялось. Поводя носом по воздуху, животное приблизилось к едва живой от страха фрейлине. При этом оно наступало на лежащие тела оглушенных варваров. Твердые копыта пробивали кожаные доспехи, словно бумажные. В стороны брызгала кровь.

Принцессу стошнило под ноги старухе.

В кроне груши зашелестело. Прудди показалось, что туда приземлилась какая-то большая птица. Сначала из ветвей слышалась возня и странная речь. Наконец, она закончилась яркой вспышкой и совершенно непонятной фразой на преогарском диалекте "нет, и вправду экспериментальное лингвистическое заклинание работает".

— Все верно, Трешка, — сказал кто-то приятным грудным голосом. — Именно в этой стороне мы почувствовали нить. Надо подождать, пока волны мозгомпьютера войдут в баланс с колебаниями Сил этого Отражения. Хотя сейчас колдовство не наблюдается, я не сомневаюсь, что нить была от этой девочки.

По толстому стволу дерева спустилась фигуристая женщина в пятнистом комбинезоне.

Кабан всхрапнул и (фрейлина схватилась за сердце) ответил:

— Берем под конвой. Пусть хват-майор разбирается. А где…

— Трешка?! — завизжала вдруг незнакомка. — Что с тобой, Толстяк?!

Глаза борова потухли, а сам он завалился на бок. Кожаный перстень леди Хатли, до того смирно сидящий на пальце варвара, прыгнул кабану на голову. И забрался в ухо.

Спустя миг, чудовищная свинья уже поднималась обратно. Только в его глазницах, вперемешку с красными глазными яблоками животного, плясали зеленые искорки колдовства.

— Госпожа приказала убить… — простонал Толстяк.

Кабан бросился на опешивших женщин.

Тем временем жизнь короля, наконец-то, была в безопасности. На какое-то время…

(оперативная)

"Приятно познакомиться. Царь…"

А. Лукашенко

"Иди ко мне!"

Беззубая старушенция, зябко кутающаяся в одеяло. Обнаженная. Постель, как и спинка кровати, и балдахин, украшены вышивкой в виде маленьких серебряных лилий. Тощая высохшая рука призывно манит в постель. Скрюченный палец распрямляется и сгибается вновь.

"Иди ко мне, любимый!"

Это его спальня. Ярко-желтая, словно раскаленный песок, шкура чудовища с дальнего юга. Немного изъеденная молью, но по-прежнему грозная грива. Широко распахнутая пасть с острейшими клыками насмешливо щерится со стены. В украшенное витражами окно врывается слабый ветерок. Струи воздуха едва колеблют тяжелую парчовую занавесь. Пол устлан мягчайшим ковром из руна: пришлось заколоть не один десяток ягнят, чтобы украсить нежным удобством холодную землю королевской опочивальни. Это его комната.

"Иди ко мне. Я так мечтала провести ночь с настоящим королем!"

Но не его жена! Куда подевалась черноволосая красавица с пухлыми губами? Где загадочные раскосые глаза? Где гибкий стан, созданный для объятий?

На его кровати, под золоченым балдахином с серебряными лилиями королевского дома, сидит старуха. Древнейшего и мерзейшего вида бабка. Очень дряхлая и сморщенная, словно сушеное яблоко. Растрескавшаяся, будто сухая глина под жарким солнцем, кожа вокруг губ и на щеках. Большие уши с неестественно длинными мочками. Слегка шевелится портьера, позванивают серьги, изготовленные из человеческих пальцев.

"Не пойду!"

Его хриплый голос дрожит. Ногти бессильно царапают гладкую ткань подушки. Он не настолько вчера угостился вином, чтобы сейчас перепутать эту страхолюдину со своей женой. Дотянуться бы до кувшина на столе, сделать глоток. И все пройдет, исчезнет мерзкое лицо, вернется милая Хатли. А завтра он забудет этот крючковатый нос, ощетинившийся твердыми волосинками. Эти черные пеньки зубов.

"Что?"

"Не пойду, ик!"

Понимание в прищуренных от злости глазах. Бабуля испуганно вскрикивает и проводит рукой по лицу. Кажется, с руки на простынь падает шелуха. Ярость и смятение нарисованы на лице старухи. Она морщится и громко ругается на неизвестном языке. Читает какое-то заклятие. Зеленоватый кончик языка извивается в глубине ее глотки. Эквитей осознает: целуется она ужасно!

Под кривыми когтями старухи меняются очертания ее лица. Разглаживаются, мельчают морщины. Кожа наливается здоровым розовым оттенком.

Он дотягивается, наконец, до заветного кувшина. Трясущимися пальцами хватает за глиняный бок, подносит ко рту. Целебная терпкость пробегает по пересохшему горлу. И все проходит: страх, непонимание, ощущение опасности.

"Иди ко мне!"

Король облегченно вздыхает. Старуха исчезла! Над ним склоняется красивое личико Хатланиэллы. На ее губах блуждает загадочная улыбка. Теплая ладонь ласкает его гладковыбритую щеку. От кожаного кольца на пальчике молодой королевы исходит слабое покалывание. Расплывчатое очертание чужой физиономии темнеет за овалом знакомого черноволосого личика. Контуры кошмарной хари теряют контраст. Остается лишь королева.

"Иду к тебе, любимая"

"Любимый…"

На широкой кровати предаются страсти леди Хатли и Эквитей Второй. Девушка закрывает глаза и страстно дышит. В голове короля громко пульсирует удовольствие. Она сидит сверху. Прелестная Хатланиэлла! И дряхлая старуха проглядывает сквозь румяное лицо…

"Подари мне ребенка, милый!"

"Да, любовь моя! Пусть он будет крепким!"

"Пусть это будет девочка…Мне позарез нужна девочка…"