Читать книгу "Ловцы звёзд - Глен Кук"

– Уходите тихо, Дети Ночи, – процитировал Перчевский старую песню, используемую в качестве боевого гимна половиной всех юношеских банд планеты. – Особенно ты, говорящая голова.

Жаргон не сильно изменился. В отличие от внешних миров, Старая Земля в своей изоляции оставалась такой, как была.

Мальчишки поняли. Было время, когда он был одним из них.

И они ушли вразвалочку, показывая, что на все им наплевать. Перчевскому показалось только, что во взгляде говорившего мелькнула зависть.

– Благодарю вас, носитель огня.

Охранник из Безопасности, занятый болтовней с официанткой, инцидента не заметил.

– У нас одно Знамя, капитан-лейтенант. Мы будем рядом.

– Носитель огня? – Да, сэр?

– Не надо бросать им вызов на их территории.

– Я здесь третий раз, капитан-лейтенант.

– Ну, тогда вы в курсе.

Он снова повернулся к девушке, которая сидела, окаменев. Оба огромных кожистых токе отошли к ближайшему пустому столу.

Девушка вдруг спросила напрямую:

– Зачем вы вернулись?

– Не знаю. Вспомнить? Что-то найти, что я здесь оставил? Вернуться к корням? Не могу сказать. Хотел увидеться с матерью. Восемь лет ее не видел.

– А! – В ее голосе звучала зависть. – А я не смогла узнать, кто мои родители. И никогда не встречала кого-нибудь, кто такое о себе знает. По крайней мере среди сверстников.

Он улыбнулся:

– А имя у вас есть? После этой сцены вам лучше держаться поближе ко мне или к пехотинцам. И надо вас как-нибудь называть иначе, чем «эй, девушка!».

– Грета. Хелсунг. Из Гамбурга. А это настоящие Звездные Воины? Он тихо засмеялся:

– Старайтесь не задавать такие вопросы, если они вас слышат, Грета из Гамбурга. Они настоящие, как кровь в вашем теле. А я – капитан-лейтенант Перчевский. Если вы не передумаете, я вас отведу к кое-кому, когда вернемся в Женеву.

– Я не передумаю. Уж после всего, что со мной было…

Он внимательно посмотрел ей в лицо. Для нее это было слишком дух захватывающим, слишком реальным, слишком мечтой, ставшей явью. Она не могла ему до конца поверить. Он видел на ее лице мысль, что он ее использует и бросит.

Соблазн использовать был. Она была свежа и красива.

– Я говорю то, что говорю. Грета. И не бойтесь. Вы достаточно молоды, чтобы быть моей дочерью.

– Я не ребенок! Я достаточно взрослая, чтобы…

– Я это понимаю. Это я недостаточно молод. И ешьте вашу сардельку. Мясо привезли аж с самого Палисара.

– В самом деле? Быть не может! Я даже не знала, что заказываю. Просто выбрала то, чего не знаю. Чтобы было новое. Они же цены не ставят, а это же должно быть ужасно дорого! – Она оглянулась с виноватым видом.

– Так не дайте пропасть продукту. – И он добавил:

– Для людей, которые здесь едят, цены не имеют значения. Те, кому не по карману, сюда не ездят. Давайте, радуйтесь жизни.

Ее расходы на экскурсию будут оплачены – издержки возьмет на себя Луна-Командная. Службы спонсировали конкурсы, где призом были каникулы в Зоне. Какие-то вдохновенные теоретики-социологи решили вылавливать таких Грет Старой Земли, детей с авантюризмом в крови и мечтой в сердце, которых мог быть один на миллион.

Программа была успешной не менее, чем любая другая схема вербовки. Она давала заинтересованным юношам и девушкам возможность вырваться из-под давления среды. Компьютеры следили и проверяли участников конкурсов. Несомненно, кто-нибудь связался бы с Гретой, не подойди она к нему.

Он глядел на нее и благодарил небо, что хоть кому-то на Старой Земле еще не на все наплевать. И было ему хорошо.

Грета прилипла к нему на весь остаток экскурсии, вытягивая из него все подробности о внешнем мире. Ее прежним спутникам это удовольствия не доставляло, но носитель огня всегда был слишком близко, чтобы они набрались наглости.

Терроризм и запугивание были на земле популярными видами спорта. Но токе терроризировать не удавалось. Они не пугались, а проламывали головы. Их репутация не обеспечивала неприкосновенности, но заставляла местных относиться к ним с уважением.

В тот же вечер Перчевский отвел девушку в представительство Бюро.

– Потенциальный рекрут, – заявил он ночному дежурному, который узнал его по голопортрету, опередившему его на пути к Земле. – Грета Хелсунг из Гамбурга. Обращайтесь с ней как следует.

– Разумеется, капитан. Не присядете ли, мисс? Мы можем начать сразу заполнять документы.

– Вот так просто? – спросил Перчевский.

– Завтра будете ночевать на Луне, мисс, – ответил дежурный. – О, капитан, вы уходите?

– У меня рейс на Монреаль в одиннадцать тридцать.

Грета смотрела на него с молчаливым призывом.

– Вы будете спонсором, капитан? Он знал, что этого делать не надо. Это означало принять на себя юридическую и почти родительскую ответственность. Адмирал будет яриться…

– Разумеется. Где мне шлепнуть палец? Он протянул руку с выставленным большим пальцем.

– Вот здесь. Спасибо. – Что-то зажужжало. Дежурный глянул в сторону, прочел что-то с экрана, который Перчевскому не был виден. – Ну-ну, – сказал дежурный и нажал на кнопку. Выдвинулся ящичек, и дежурный подал Перчевскому кольцо.

– Зачем?

Это было кольцо вызова. Оно должно было ему сообщить, если он срочно потребуется Бюро. И еще оно давало им возможность следить за его передвижением.

– Приказ сверху, сэр. Вы готовы, мисс Хелсунг?

– Грета, увидимся в Академии. – Он нацарапал номер на клочке бумаги. – Возьми вот это. Позвони, когда тебя устроят в казармах.

И он снова повернулся к выходу.

– Капитан! – Он обернулся. Мягкие юные руки обвили его шею, и слезы промочили мундир. – Спасибо!

– Грета, – шепнул он, – не бойся. С тобой будут обращаться хорошо.

Так и будет. С ней будут обращаться как с принцессой, пока не начнутся занятия.

– Пока. Веди себя хорошо.

За порогом его поймали четверо юнцов с экскурсии. Пришлось сломать одному руку, чтобы до них дошло, и чуть не опоздать на рейс. Переодеться в штатское он смог уже только на борту аэробуса.** Центральный директорат Северной Америки сообщил, что его мать живет все в той же зоне Сент-Луиса. Он отправился без звонка, опасаясь, что она может под каким-нибудь предлогом отказаться его видеть. Хотя намерения у них обоих были самые дружественные, предыдущие его посещения заканчивались ураганом. Она никогда ему не простила, что он «пошел против своих».

Этот было путешествие домой по старому пути безнадежности.

Площадки игр его детства не изменились. Все так же громоздился мусор. Все так же кучковались банды подростков. Корявые и часто с ошибками похабные надписи покрывали все те же пластиковые стены. Когда-нибудь будущие археологи пройдут слой за слоем напыленной краски, восстанавливая аберрации необразованных умов из поколения в поколение.