Читать книгу "Заживо погребенные - Иэн Рэнкин"

– Я изо всех сил стараюсь сделать тебе что-нибудь приятное, Шивон.

– Еще несколько таких уроков, Дерек…

Джилл Темплер потребовала представить рапорт о пропавшей картине. Шивон представила, кратко изложив лишь самую суть. Темплер выглядела задумчивой. Когда телефон на ее столе зазвонил, она подняла трубку, нажала на рычаг, разрывая соединение, и положила трубку на место.

– Что теперь будем делать? – спросила она.

– Не знаю, – пожала плечами Шивон. – Сейчас хоть что-то может высветиться. Более того, возникают вопросы, которые необходимо разрешить. Например: почему именно это полотно?

– Случайность? – предположила Темплер. – Схватил первое, что попало под руку?…

– И при этом не забыл снова включить сигнализацию и запереть за собой дверь?

Темплер понимала, что Шивон говорит дело.

– Будешь разбираться с этим? – спросила она.

– Если есть в чем разбираться, я готова притащить из дома хоть весь инструмент, да еще и лупу в придачу. Думаю, надо подшить это в папку с грифом «Интересные факты».

Шивон заметила, как помрачнело лицо Темплер, и она догадывалась, почему: шефиня наверняка вспомнила, что в подобном тоне обычно высказывается Джон Ребус…

– Извините, – сказала Шивон, чувствуя, как у нее вспыхнули щеки. – Дурная привычка.

Она повернулась, собираясь выйти из кабинета.

– Кстати, – остановила ее Темплер, – а как Верзила Гор Кафферти?

– Купил собаку.

– Что ты говоришь? А он не боится, что мы превратим ее в наши глаза и уши?

– У этой собаки, по-моему, кроме носа и хвоста, ничего нет, – ответила Шивон и решительным шагом направилась к двери.

10

– Ну, что будешь теперь пить, Джон?

Всякий раз, когда Ребус заходил в очередное питейное заведение, Джаз Маккалоу задавал этот вопрос. Они ехали в Эдинбург на двух машинах. Одну машину согласился вести Ребус: а раз так, он не должен позволять себе лишнее. Джаз, сидевший за баранкой второй машины, после каждого приема внутрь доказывал, что он практически ничего не пил, так что все увещевания были ему вообще по барабану.

До шести часов они усердно работали над материалами дела, и Теннант неотлучно находился при них. Под конец, попросту и без церемоний, Уорд пригласил его провести вечер с ними. Но Теннант вежливо и с достоинством отказался, возможно, из-за того, что не знал, как это будет воспринято коллегами,

– Господи, – сказал он. – Я же не смогу за вами угнаться и слишком скоро окажусь под столом.

Шестеро разместились в двух машинах: Ребус за рулем, на заднем сиденье Стью Сазерленд и Грей, тут же обозвавший «сааб» Ребуса «старым драндулетом».

– А ты, Фрэнсис, на чем ездишь? На «бентли» с откидным верхом?

Грей замотал головой:

– «Бентли» я держу в гараже, а езжу в основном на «лексусе».

Это была правда, он ездил на самой крупной модели «лексуса» с кожаным салоном. Ребус и представить себе не мог, сколько такая машина может стоить.

– И сколько сейчас надо выложить за такую тачку? – спросил он.

– Не больше того, что раньше, – был ответ.

Сазерленд начал с причитаниями вспоминать,

сколько стоили машины, когда он учился водить. Ребус, пользуясь случаем, наблюдал за Греем в зеркало заднего вида. Вообще-то он предпочел бы иметь пассажирами Грея и Уорда, чтобы попытаться еще сильнее настроить их друг против друга. Его бы также устроило, если бы Уорд и Грей ехали вместе с Маккалоу – тогда по крайней мере можно было бы посмотреть, действуют ли они как-то сообща. Но ни тот ни другой вариант не выгорел.

Они захотели сперва поесть, поэтому он привез их в индийскую закусочную на Николсон-стрит. А после этого в «Королевский дуб». За стойкой сидели четверо подвыпивших мужчин. Двое, в центре, пришли вместе; те, что сидели по краям, были каждый сам по себе. Все четверо курили так усердно, словно поспорили, кто выпустит больше дыма. В углу расположились два парня с гитарой и мандолиной; они импровизировали, глядя при этом в глаза друг другу со страстью пылких любовников.

Ребус и его собутыльники заполнили собой все оставшееся пространство крошечного бара.

– Черт побери, Джон, – промычал Там Баркли, – а где девочки?

– Ты, Там, видать, забыл, что мы вырвались практически из заключения.

В «Королевском дубе» они пропустили по одной, после чего двинули в центр. «Кафе Ройал», «Эбботсфорд», «Купол» и «Стэндинг Ордер» – четыре паба, четыре порции на брата.

– Великая ночь в Эдинбурге, – как бы про себя произнес Баркли, провожая глазами подвыпившие компании, тихо бредущие мимо них. – А я все сомневался, правильно ли нас зовут Дикой ордой?

– До Баркли наконец-то дошло, кто он на самом деле, – отозвался Джаз Маккалоу.

– Но ведь именно поэтому нас и турнули на этот курс, разве нет? – не унимался тот. – Мы не играли по их долбаным правилам.

Изо рта у него потекли слюни, и он обтерся тыльной стороной ладони.

– Люблю, когда человек говорит то, что думает, – смеясь и хлопая Баркли по плечу, объявил Фрэнсис Грей.

– А мне нравится тот, кто пьет и не пьянеет, – заплетающимся языком пробормотал Маккалоу, обращаясь к Ребусу.

– А в Глазго было бы иначе, верно, Фрэнсис?

– Что ты имеешь в виду, Там?

– Да вот в такую ночь.

– В Глазго не чувствуешь себя так свободно, это уж точно.

Грей обхватил Баркли за плечи.

– Я и говорю… Вот, например, это место… – Баркли внимательно осмотрелся вокруг. – Это же настоящий дворец, а не пивная!

– Здесь раньше был банк, – пояснил Ребус.

– Это не настоящий паб. Ты слышишь, что я говорю?

– Мне кажется, – сказал Стью Сазерленд, – ты не говоришь, а бормочешь, потому что ты пьян.

Лицо Баркли расплылось в улыбке.

– Возможно, Стью, ты прав. А возможно, совершенно не прав.

Все хором засмеялись и согласились двинуться в обратную сторону, рассчитывая зайти в какой-нибудь паб, мимо которого они прошли на пути сюда. Ребусу по-прежнему хотелось повести их в Каугейт, но куда бы они ни решили пойти, он не сомневался, что Баркли уже достаточно. Более шумные бары, заполненные подростками и залитые ярким и ежесекундно меняющимся светом… Нет, в таком месте их шестерка смотрелась бы, как… в общем, как шестерка копов, которые решили расслабиться. Некоторые были уже без галстуков, хотя все в костюмах, кроме Маккалоу, который перед самым выездом заскочил в свою комнату и надел джинсы и водолазку. Коллеги не упустили случая посмеяться над ним: старый пердун, а вырядился по моде…