Читать книгу "Страшный зверь - Фридрих Незнанский"

И что же готов был отдать Краев? Чем пожертвовать? Оказалось, что с нравственностью, даже бандитской, у него совсем плохо: он откровенно и цинично пообещал Турецкому сдать обоих киллеров, которые «прокололись» дважды. Они должны были Неделина убить, а вот следователя только ранить. А вышло у них все наоборот. Что подтвердил и адвокат, к которому якобы за подтверждением своих слов тут же обратился Корней Петрович.

Краев говорил совершенно спокойно, будто перед ним сидел не следователь Генеральной прокуратуры, а случайный слушатель, которого нет нужды стесняться. Ну да, ведь никаких средств для звукозаписи у гостя не обнаружили, так действительно, чего ж опасаться? Или — кого?

— Я так понимаю вас, Корней Петрович, — сказал Турецкий после недолгого раздумья, — что следствие обнаружит парочку трупов, а при них оружие, из которого были убиты обе последние жертвы? Неделин и Ванюшин?

— Мне известно, что вы — умный следователь. Иначе бы вас ни за что не отпустили из прокуратуры, — сомнительно сострил Краев. — Так договоримся? В конце концов, вам-то что за дело до наших внутренних проблем? А свое дело вы провернете. И симпатичная вдовушка, как я знаю, питает к вам некоторые чувства, так что мне не стоит, наверное, мешать ей проявить их в отношении вас до конца, верно?.. Я не ханжа, поверьте, но, с другой стороны, вовсе не хотел бы рисовать перед вами непристойные «картинки» ее, вполне возможного, куда более чем тесного общения с беспринципной, в некоторых смыслах, братвой… Правда, поверьте, я знаю, о чем говорю. А вы — нормальный мужчина, которому не чужды ни сильные страсти, ни сожаления, ни огорчения. Так зачем вам?.. Ну, что скажете? Материалы-то ведь у вас, никто вас за язык не тянул. Отдайте и улетайте с богом, выполнив свое задание. А мы еще и в средствах поможем, чтобы вашу нравственность не слишком напрягать.

— Забавно… — пробормотал Турецкий.

— В каком плане?

— В плане — «заманчиво». Да и выбора, похоже, нет.

— Вы поступите предусмотрительно, если быстро согласитесь. Но не пытайтесь финтить.

— А что, это еще возможно? — Турецкий ухмыльнулся и отрицательно покачал головой.

— Вы правильно оцениваете ситуацию.

— Я — да, а вот вы, по-моему, нет. Предлагая мне взятку за дальнейшее неучастие и молчание, вы рискуете вытянуть пустышку. Мне не выгоден, конечно, такой вариант, взятка может оказаться неадекватной, — он непринужденно рассмеялся. — Вроде как деньги взял, а надежды не оправдал. Дело-то в том, что больше нет при мне никаких материалов. Я эту папку перед похоронами передал следователю Нарышкину, которому прокурором поручено расследование обоих убийств. Поэтому, если у вас имеется выход на него, — Турецкий заулыбался, — обращайтесь. Вы ж, насколько я понимаю, всесильны здесь, так позвоните и спросите у Нарышкина. Вам он наверняка не откажет. А, вообще-то говоря, не знаю, Корней Петрович, сколько его совесть стоит, вам видней, но моя — дорого.

— Хм… интересный получается разговор, — усмехнулся Краев и задумался. — А что в материалах есть такого, что представляет серьезный интерес для следствия?

Александр Борисович пожал плечами.

— Протоколы допросов свидетелей. Тут Герман преуспел, но они могут и не иметь ровным счетом никакого значения. Это если будут «обнаружены», вы понимаете, трупы исполнителей. Правда, эти материалы, пожалуй, в умелых руках выведут на заказчика. В умелых, я подчеркиваю. А здешние мои коллеги вряд ли поднимут такую проблему, я уже убедился после ряда бесед с ними. И Москва им, скорее всего, не поможет. Так что сами смотрите… Моя же миссия, если будут названы исполнители, на том и закончится. Так стоит ли нам с вами огород городить?

Турецкий понимал, какие материалы должны вызвать у Краева конкретный интерес. Это и упоминание о вдове Неделина, и нотариуса Шевлакова, который знает гораздо больше, чем ему положено, и показания женщин, ну, и некоторые наметки по поводу дальнейшего расследования. Но подставлять всех этих людей Турецкий не собирался. А вот если трупы обнаружат, — это даже необразованному в юридическом отношении человеку понятно, — дело будет прекращено в связи со смертью исполнителей обоих «заказов».

Александр Борисович сейчас размышлял об этом холодно и бесстрастно, так как понимал, что слово у Краева с делом не расходится, и трупы киллеров-неудачников наверняка уже лежат где-то «готовенькие», потому и думать о них нечего. Одним словом, решил Турецкий, этот Краев способен понять, на что способен опытный следователь, если его не остановить, неважно чем: взяткой или пулей. Предпочтительнее, первое. Так и он сам будет уверен, что избежал опасности: собственное спокойствие, даже временное, иной раз дорогого стоит…

Краев медлил, принимая решение. Потом поднялся и, ни слова не говоря, лишь махнув рукой адвокату, удалился с ним в соседнюю комнату, прикрыв дверь. Турецкому ничего не осталось, как попытаться, наконец, осмотреть помещение — большую комнату, почти зал, с антресолями по окружности второго этажа. Дворец, да и только. Но — неуютно, вот она, печальная судьба всех нуворишей. Скучно господам, потому и развлекаются, сходят с ума от «размаха» разве что во всяких там Куршевелях, дома — скучно, никакие девки не скрасят одиночества. А с огромными деньгами человек всегда одинок. Никому не верит. Всего боится, хотя бояться вроде и нечего. Ничего не хочет, ибо любое желание немедленно исполняется, а это уже неинтересно, вот так…

— Захотят проверить и поискать, ну что ж? Пусть. Одна-то ведь попытка у них вчера вечером провалилась… М-да, ну, ладно…

Филя должен был услышать.

Хозяин не задержал гостя надолго, скоро появился с небольшим портфелем. За ним шел адвокат. Сели, и жестом хозяин предложил присесть и Турецкому, который осматривал большую картину на стене: явно украденную в каком-то музее, судя даже по старинной раме.

Александр Борисович подошел к своему стулу и сел, очевидно, ожидался впечатляющий финал.

— Я много знаю о вас, Александр Борисович, — почти по-домашнему начал Краев.

— Не могу похвастаться тем же, Корней Петрович, — учтиво отозвался Турецкий.

— И хорошо, значит, можем договориться. Какими бы материалы ни были, они все равно представляют определенный интерес для прокуратуры, возбуждать который мне совершенно ни к чему. Я готов поверить вам, но хочу быть уверенным, что вы не водите меня за нос.

— Сделайте одолжение, — равнодушно ответил Турецкий. — Но как вы собираетесь проверять? Снова пришлете в гостиницу своих молодцов для проведения обыска? А если их гостиничная охрана не пустит? Как вчера, — тут он засмеялся и посмотрел на адвоката, заметив, как тот нахмурился. Может, это его и не пустила несговорчивая и заботливая хозяйка гостиницы в номер «Владимира Афанасьевича»?

— Не волнуйтесь, в вашем присутствии, Владимир Афанасьевич, — Краев словно прочитал его мысли и насмешливо хмыкнул: — никто их не задержит. А я должен убедиться в том, что лично вы больше не будете фигурировать в расследовании, которое, надеюсь, на этом акте и закончится. И ваше присутствие в городе, видимо, в этой же связи станет совсем необязательным. Полагаю, что уже сегодня, максимум завтра, вы можете спокойно вылететь в Москву, прихватив с собой и вдову, которая будет вам за это только благодарна. Она ведь уже получила свою долю, верно? И не сильно протестовала. Очевидно, это вы ее убедили не делать глупостей, и правильно. Молчание еще никому не вредило, так, я слышал, говорили древние мудрецы.