Читать книгу "Русская Никита - Эльвира Барякина"

В этот момент зажигательная попса сменилась какой-то красивой печальной песней. Гости тут же поделились на пары, часть побежала наверх к фуршетным столам…

Всего несколько метров отделяло Мэг от Юлечкиной спины. Она уже представила себе, как всадит свой шприц между ее острыми лопатками, проглядывающими сквозь шелк черного вечернего платьица…

И в этот момент кто-то толкнул Мэг под локоть… Шприц выскользнул из ее ладони и с едва различимым звоном ударился об пол. Она упала на колени, пытаясь найти его среди непрестанно двигающихся туфель и ботинок… Тяжелый каблук опустился на тонкостенный корпус, он треснул, и тут же чужие ноги расшвыряли в стороны его мелкие осколки и растерли по паркету крохотную лужицу.

Чья-то рука потянула Мэг наверх. Разумеется, это был Волков.

— Вставайте, — произнес он сочувственно. — Вы разрешите пригласить вас на прощальный танец?

Все еще находясь во власти своего гнева и отчаяния, она вскинула на него опустошенный взгляд.

— Что?

— Я стоял вон там, на верхней ступеньке, и наблюдал за вами, — ласково произнес Волков и притянул ее к себе. — Что было в вашем шприце? Какой-нибудь нервно-паралитический яд?

Мэг попыталась вырваться из его объятий, но Волков не дал ей ускользнуть. Он двигался очень хорошо, невольно подчиняя и Мэг глухому ритму музыки. Сознание постепенно начало возвращаться к ней.

— Отпустите меня. Мне надо домой… — простонала она.

— Не спешите, — безмятежно отозвался Волков. — Скорее всего, вам еще очень не скоро придется танцевать. Ловите момент и наслаждайтесь тем, что дарит вам судьба.

— Вы что же хотите обвинить меня в покушении на убийство? — ошеломленно проговорила она. — Я лучше покончу с собой, чем сяду в тюрьму!

Волков прижал ее к себе еще крепче.

— У вас не будет в этом нужды, — шепнул он, целуя ее в висок. — Боюсь, вы не принадлежите этому миру… Ох, Мэг, как же мне будет вас не хватать! Видит бог, я хотел поговорить с вами, предупредить… Но у вас такое сильное отторжение, что мне с ним не справиться. Я не могу держать вас под контролем и потому вынужден вас изолировать. Иначе вы принесете неисчислимые беды не только мне, но и себе.

Внезапно он увидел что-то за ее спиной, кому-то кивнул…

— Пойдемте, пришло ваше время.

Взяв ее за плечи, он повел ее к выходу. Мэг не сопротивлялась.

Кто-то подал ей пальто, Волков предупредительно открыл перед ней входную дверь.

На улице шел слабый снег.

Их сопровождали незнакомые мужчины в кожаных куртках: ни одного из них Мэг не знала. Волков подвел ее к какой-то машине-фургону, распахнул заднюю дверцу. Сначала внутрь забрался один из сопровождающих. Следом Волков пригласил Мэг.

— Забирайтесь. Сейчас вас отвезут.

Она послушно села на длинное сидение, тянущееся вдоль стенки, Волков опустился напротив.

— Дайте сюда ваши руки!

Голос его звучал мягко, но в любом случае Мэг не могла противиться. Она послушно протянула ему ладони, и Волков ловко нацепил на ее запястья наручники.

— Извините, это так, на всякий случай.

И только в этот момент чувство самосохранения наконец-то пробудилось в ней. Она дернулась, но сидящие по бокам мужчины, тут же сжали ее локти.

Волков нежно коснулся ее щеки.

— Я буду всегда помнить о вас, — прошептал он едва слышно. — Вы исключительная женщина! Только вам надо немного отдохнуть и привести себя в порядок.

Поцеловав ее в щеку, он поднялся.

— Прощайте.

Спрыгнув в снег, махнул рукой водителю.

— Заводи.

Мэг рванулась было следом.

— Что это значит?! Куда вы меня везете?!

Взгляд Волкова был грустен.

— Вы ведь все равно собирались попасть на прием к психиатру? Я облегчу вам эту задачу…

Дверцы машины захлопнулись и стало темно.

* * *

Белый кабинет, стеклянный шкафчик, клеенчатая кушетка. Прямо напротив — стол, за ним — врач. Такие считаются роковыми красавцами: черные волосы, гладко выбритое мужественное лицо, сине-зеленые прозрачные глаза, в которых можно утонуть. Единственное, что портило красавца — его верхние веки едва доставали до края радужной оболочки, и от этого взгляд казался слегка безумным…

Мэг — в смирительной рубашке, запеленатая как младенец — сидела перед ним.

Это был дурдом, психушка. Ее привезли сюда как больную. Ох, господи! Это не укладывалось в голове!

…Ее только что раздели догола, отобрали все вещи, осмотрели… И все это проделывалось так, как будто она не была человеком, как будто трое здоровых санитаров и медсестра с толстым, пыльным от пудры лицом всего лишь играли с ней, словно с куклой.

Как только с нее сняли наручники, она попыталась было вырваться, убежать… Ловко заехала одному из санитаров в красную раскормленную рожу, врезала другому… Но вскоре в приемный покой прибыли еще санитары с серыми шерстяными одеялами в руках. Загнав ее в угол, они накинулись на нее, и через несколько секунд ее уже поставили на ноги — бледную, испуганную, с туго прикрученными к телу руками, — и доставили в этот кабинет.

Мэг чувствовала себя пойманным животным. Злость сотрясала все ее тело, и одновременно дикий страх леденил душу: как так — она попала в психиатрическую лечебницу? Она — умница-красавица Маргарита? Та, которая нравилась столь многим мужчинам, чьи мозги работали лучше многих и многих…

— Ну что, вы немного успокоились? — тихо осведомился доктор и, не дождавшись ответа, сказал: — Тогда давайте знакомиться. Я — главный врач этой больницы, Наветный Валентин Валерьевич. А вас как зовут?

— Вы что, не понимаете, что я абсолютно нормальна?! — прошипела Мэг сквозь зубы. — Почему меня привезли сюда?! Неужели слова Волкова достаточно, чтобы упечь здорового человека в дурдом?!

Валентин Валерьевич вздохнул.

— А вы не находите, что здоровые люди обычно отвечают на вопросы? Хотя бы просто из вежливости…

«Ох, черт… — Мысли Мэг путались. — Надо и вправду отвечать, а то он подумает бог весть что».

— Меня зовут Маргарита Александровна Науменко. Что еще вы хотите узнать?

Доктор радостно улыбнулся.

— Ну вот и отлично! Вы уже идете на контакт. Что ж, тогда давайте продолжим беседу. Есть ли у вас какие-либо жалобы?

— Если я скажу, что у меня есть жалоба на вас, это поможет?

— Нет, конечно. Тем более, что жалобы такого рода я слышу минимум раз сто на дню. Меня больше интересует ваше здоровье. Мне кажется, вы серьезно сдали за последнее время, Маргарита Александровна. Нервы стали пошаливать, голова разламывается, сон плохой… Разве не так?