Читать книгу "Поза да Винчи - Галина Полынская"

– Сумма не маленькая, – мусье Рубен выпустил сигаретный дым из ноздрей и аккуратно стряхнул пепел в прямо-таки хрустальную пепельницу. – Надо подумать. На какой срок хотите?

– От силы на месяц-полтора, – Тая тоже закурила с деловым видом. Я тихонько сидела и не отсвечивала, а чего светить, когда такие большие бизнесмены разговаривают.

– Надо подумать, – повторил Рубен. – Покушать не хотите?

– Да мы уже… – начала я, но Тая задавила мою фразу на корню:

– В принципе можно попробовать что-нибудь особенное, – соблаговолила снизойти капиталистка Ливанова. – Вы как к кальяну относитесь?

– Хорошо отношусь, – кивнул Рубен с довольной ухмылкой. – Хотите кальян?

– О, да! Я большая любительница кальянов!

– Какой хотите?

– Ну-у-у-у… – возвела ресницы к небу большая любительница кальянов, – такой большой, чтоб на троих хватило.

– С красным вином и корицей, – вякнула я, успев под столом изучить раздел меню: «кальяны».

Рубен махнул рукой и к нашему столику, аки птица-синица подлетел официант. Помимо кальяна с красным вином и корицей, Рубен приказал накрыть весьма щедрую поляну, отчего в моем сердце поселилась радостная надежда – если бы он не собирался затеваться с «нашим кредитом», то вряд ли стал метать харчи с кальянами на стол. Правильно я говорю? Вот то-то же…

В общем, притаранили нам здоровенную стеклянную фигуру синего цвета с тремя трубками-шлангами в разные стороны, тарелок там всяких, напитков горячительных, и пошло-поехало обсуждение бизнес-плана… Про тот позор, как Таисия Михайловна вгрызалась в мундштук своей трубки, пытаясь ее курить, как обычную сигарету, как плевалась и кашляла, зачем-то пытаясь выпускать специфически пахнущий дым одновременно ртом и носом, я рассказывать не буду. Ну, к чему такие страшные вещи пересказывать? Право же, не стоит, господа, поберегите нервы…

Когда обстановка за столом совсем уже сделалась доверительной, дружеской, почти родственной, Рубен Матевосович (да, у нас наконец-то получилось выговаривать его отчество без помарок!) заметил, что все разговоры такого рода идут строго по цепочке, и если бы мы не были знакомыми Карины Генриховны, он и бесед таких вести не стал, но раз уж так вышло, то он готов помочь хорошим людям (то есть нам!) с решением наболевшей проблемы.

– И каковы же будут условия? – икнула Таисия Михална.

– Всего три процента, меньше невозможно, мне самому невыгодно будет давать вам такую сумму, вы же понимаете.

– Деньги вы нам будете суживать? – поинтересовалась я. И вообще я, в отличии от стремительно уходящей вразнос Михалны, старалась держать себя при ясной памяти. – Вы сами?

– Разумеется, я же являюсь владельцем ломбарда.

– Ломбарда? – Тая вперила в мусье Рубена туманно-волоокий взгляд. – Вы еще и ломбардом владеете?

– Да, ломбардом.

– Даже и не знаю, что мы можем заложить под такую сумму, – малость разволновалась я, не готовая к такому повороту событий. Чего-то там закладывать в ломбард мне совершенно не хотелось, тем более и нечего было.

– А закладывать ничего и не придется, – улыбнулся Рубен, – залогом станете вы сами.

Глава двадцать вторая

Наши отвалившиеся челюсти дружно стукнулись об стол. Тая моментально пришла в себя и протрезвела от такой неожиданной постановки вопроса.

– Извините, Рубен Ма-ма-ма…

– Матевосович, – с готовностью подсказал он. – Сейчас объясню подробности. Принцип моего ломбарда в следующем: человек может заложить кого угодно, родственника или знакомого и получить нужную сумму под небольшие проценты на заранее оговоренный срок. На этот срок заложенный переезжает жить на мою территорию, это небольшой поселок под Клином, там вполне комфортабельные условия и ничтожная вероятность побега. Разумеется, никого бесплатно кормить и содержать я не собираюсь, поэтому женщины работают в моих кафе, мужчины в моей строительной фирме. Когда деньги возвращены, заложенный в целости и сохранности идет к себе домой. Вот и все.

Ни фига-а-а-а себе клюква в сахаре! До чего только изобретательный бизнесменский мозг не додумается!

– А если, к примеру, заложивший возьмет и скроется с деньгами, тогда что? – проскрипела Тая, как несмазанная калитка.

– Тогда заложенный будет работать до тех пор, пока не покроет долг с процентами.

Шарма-а-ан, шарма-а-ан, что тут еще скажешь!

– Ну что, вас устраивает? – Рубен доброжелательно поглядывал то на меня, то на Таю. – Под такой низкий процент, да практически без гарантий, вы нигде кредит не возьмете.

Ничего себе «практически без гарантий»! А мы?!

– Видите ли, Рубена Ма…

– Матевосович.

– Да-да, конечно, – Тая в некой прострации таращилась на мирно плещущийся фонтан, – это довольно необычная ситуация и мы должны ее обсудить с нашим компаньоном.

– Разумеется, – закивал он крупной, коротко стриженой головой, – какие могут быть проблемы, разве ж вас кто заставляет? Или торопит? Обсудите, обговорите, обдумайте и позвоните, когда будете готовы. К сожалению, я должен идти, – Рубен взглянул на наручные часы, – вы кушайте, отдыхайте, вечером у нас живая музыка, восточные танцы. Всего хорошего.

– До свидания… – промямлили мы нестройным хором.

Проводив взглядами удаляющуюся крупную фигуру, мы помолчали с добрую минуту, затем Тая произнесла с задумчивым видом:

– Да-а-а-а…

– Это еще мягко сказано, – вздохнула я. – Чего только народ не придумает, да? Безграничная фантазия.

– Что-то мне не очень хочется со всем этим затеваться, – заныла подруга, – как-то это все ужасно…

– Тая, это единственный шанс пробраться на «его территорию» и поискать Лёлю. Если она жива, то нет никаких сомнений, что Лёля в этом поселке. Она в рабстве, понимаешь? Вырисовывается вполне четкая картина: Мурзин «заложил» Лёлю, взял деньги и смылся с ними. А Лёля осталась в поселке! Сумма, взятая Мурзиным наверняка не маленькая, но даже если это десять-двадцать тысяч долларов, то ты можешь себе представить, за какой срок такие деньги можно отработать в каком-нибудь кафе или ресторане? Да еще и с процентами? Тихий ужас! Поехали домой, позвоним Владу и обо всем договоримся. В конце-концов, подумай сама, мы ничем не рискуем! Влад возьмет деньги и где-то через неделю вернет их обратно.

– А проценты? – Тая мрачно взглянула на меня.

– Ну, пускай он вернет деньги дня через три, за этот срок никакие проценты не накапают, а мы как раз успеем все разнюхать и разведать. Нам ничего не угрожает, поверь.

Но подруга вздыхала, печалилась и верить не хотела.

– Ладно, все, идем домой.

Как только мы предприняли попытку встать из-за стола, дабы покинуть сие богоугодное заведение, как к нам подоспел разнаряженный официант и с поясным поклоном вручил счет.