Читать книгу "Кот, который проходил сквозь стены - Лилиан Джексон Браун"

Квиллерен стиснул зубы. Такой деликатный, такой честный, такой умный… Эту песню журналист уже знал наизусть.

— Может быть, среди персонажей существовала и ты, — сказал он Мэри. — Вот Энди и не хотел, чтобы ты читала дальше. Описание могло быть столь прозрачно, что тебя узнали бы. И семейный скандал которого ты так боишься, разразился бы.

Глаза Мэри засверкали:

— Нет! Энди не мог так поступить.

— Что ж, теперь мы этого никогда не узнаем. — Квиллерен собрался было уходить, но остановился. — Ты знаешь Холлиса Прантца. Так вот, он говорит, что был маляром и оклейщиком стен и оставил работу из-за слабого сердца, а сам бегает, как юноша. Когда я был у него сегодня, он лакировал выставочные ящики.

— Лакировал? — удивилась Мэри.

— Он сказал, что готовится к завтрашней вечеринке, и тем не менее товара у него очень мало.

— Лакировал в такой день? Да эти шкафы никогда не высохнут! Если наносить лак в сырую погоду, он останется липким навсегда.

— Ты уверена?

— Это совершенно точно. Может показаться, что лак высох, но, как только влажность повысится, поверхность снова становится сырой.

Квиллерен дунул в усы.

— Странная ошибка, правда?

— Для того, кто утверждает, что был маляром, — ответила Мэри, — невероятная!

Позже дождь превратился в предательский мокрый снег, мелкий и густой, как туман. Квиллерен отправился в магазин дешевой одежды, чтобы купить красную егерскую кепку с наушниками. Кроме того, готовясь к воровскому дебюту, он позаимствовал фонарь и лом Кобба.

Пора было идти к Расселу Пэтчу, который пригласил журналиста послушать двадцатитысячную аудиосистему. Квиллерен зашел домой и надел на Коко голубую «сбрую». Поводок неизвестным образом исчез, но для дружеского визита он был не обязателен. Благодаря «упряжи» кот выглядел подтянутым и спокойным, да и нести его по улице было проще в такой упаковке.

— Этот поход, — объяснил он своему мурлыкающему помощнику, — мы совершаем не только ради культуры. Я хочу, чтобы ты обнюхал все, что можно, и посмотрел, не найдется ли что-нибудь важное.

Бывший экипажный сарай находился через два дома от особняка Кобба, и Квиллерен засунул Коко за пазуху, чтобы тот не промок.

Они зашли в мастерскую, и хозяин провел их по узкой лестнице в странную комнату. Пол в ней был расчерчен на крупные шахматные клетки, у стен стояли статуи из белого мрамора на белых пьедесталах. Сами стены были разными: две — мраморно-черные две — ярко-красные.

Рассел представил своего друга — бледного молодого человека, либо очень стеснительного, либо очень хитрого — со сверкающим бриллиантом на пальце, а Квиллерен познакомил их с Коко, сидевшим теперь у него на плече. Коко только взглянул на новых знакомых и сразу же выразил пренебрежение, отвернувшись и устремив взгляд в противоположную сторону.

Отовсюду раздавались раздражавшие Квиллерена звуки скрипок и флейт.

— Вам нравится музыка барокко? спросил Расс. — Или предпочитаете что-нибудь другое?

— Коко любит более спокойную, — ответил Квиллерен.

— Стэн, поставь ту сонату Шуберта.

Аудиоаппаратура занимала ряд старых кухонных шкафчиков, переделанных под итальянский ренессанс, и Коко не замедлил ее осмотреть.

— Стэн, приготовь чего-нибудь попить, — попросил Рассел. — Слушайте этот кот совсем мирный! А я слышал, что он злобный!

— Если вы к тому же слышали, что я частный сыщик, то это тоже неправда, — сказал Квиллерен.

— Очень рад. Я бы не хотел, чтобы кто-то шлялся по Хламтауну и копался в грязи. Мы упорно трудимся, чтобы заработать приличную репутацию.

— И все-таки я раскопал один интересный факт. Я узнал, что ваш друг Энди писал роман о Хламтауне.

— О, да. Я говорил ему, что он только зря тратит время. Если в романе нет секса, кто его купит?

— А ты читал рукопись?

Расс рассмеялся.

— Нет, но могу себе представить, что там было. Энди был занудой, просто занудой.

— Самое интересное, что рукопись пропала.

— Наверное, он ее выбросил. Я говорил вам, что это был за человек — хотел полного совершенства во всем.

Квиллерен взял стакан лимонада и обратился к Стэну:

— А вы тоже занимаетесь антиквариатом?

— Я парикмахер, — тихо ответил Стэн.

— Я слышал, это неплохо оплачивается.

— Не жалуюсь.

Заговорил Расс:

— Хотите знать, откуда на самом деле у него «ягуары» и бриллианты? Удачная игра на бирже, — это кое-что.

— А вы играете? — спросил Стэн журналиста.

— Честно говоря, у меня никогда не было начального капитала, так что я этим не занимался.

— А чего тут заниматься? — сказал Стэн. — Брокер каждый год удваивает мой капитал.

— Серьезно?

Квиллерен задумчиво раскуривал трубку, прикидывая в уме: получаем первую премию «Бега» и превращаем в… две четыре, восемь, шестнадцать, тридцать две тысячи за пять лет! Возможно, он просто зря тратит время, пытаясь сделать из мухи слона.

Коко обследовал всю комнату и теперь прилег возле теплового счетчика, обращая мало внимания на Шуберта.

— Слушай, я бы хотел попробовать одну штуку, — сказал Расс. — У меня есть кое-какая электронная дребедень, бьющая по высоким частотам — белый шум, компьютерная музыка, синтезаторы и все такое. Давай посмотрим, как отреагирует кот. Животные же воспринимают недоступные человеку диапазоны.

— Не возражаю, — ответил Квиллерен.

Шуберт закончился, и тут тридцать шесть колонок выдали концерт с воем и писком, блеянием и ржанием, дребезжанием и чириканьем, от которых чуть не лопались барабанные перепонки. При первых звуках Коко навострил уши, а через миг вскочил. Он выглядел озадаченным. Потом побежал по комнате, резко повернул и бросился назад.

— Ему не нравится, — запротестовал Квиллерен.

Музыка превратилась в тихий шепот с пульсирующими вибрациями. Коко кинулся в сторону и бросился на стену.

— Лучше выключи!

— Это великолепно! — сказал Расс. — Стэн ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное?

Из колонок раздался чудовищный скрип. Коко молнией взлетел в воздух и опустился на шкафчики с аппаратурой.

— Выключи! — пытался перекричать музыку Квиллерен.

Но было поздно. Коко снова прыгнул, приземлился на голову Рассела и впился в нее когтями. Вопль Пэтча перепугал кота еще больше, и сиамец отскочил в угол.

Расс прикоснулся к виску. Пальцы окрасились кровью.