Читать книгу "Кот, который свихнулся на бананах - Лилиан Джексон Браун"

Они ужинали за маленьким столиком у окна в обществе сиамцев, которые бегали вокруг.

– Они не попрошайничают, – объяснил Квиллер, – просто поддерживают компанию.

Некоторое время хозяин и гость жевали в дружеском молчании.

– И кто ещё, – прервал его Кеннет, – живёт в этом ряду?

– Миссис Дункан из книжного магазина, ветеринар из лечебницы для домашних животных и наш Человек Погоды.

– Мистер Гуд? Он же чокнутый!

– Он из Хорсрэдиша, а там все немного чокнутые! У него есть кот – Гольф Стрим, очень подходящее для него по многим причинам имечко… Кстати, раз мы заговорили о Хорсрэдише. Последняя представительница семьи Хиббардов только что вышла замуж за уроженца этого города. Было объявление в пятничном номере. Все только об этом и говорят.

Квиллер умолк, почувствовав перемену в радужном настроении своего гостя. Потом продолжал:

– Он намного младше неё, талантлив и красив, так что считается завидной партией. Но она – единственная наследница всего состояния Хиббардов, очаровательная и образованная женщина – тоже очень хорошая партия… особенно если учесть, что здоровье у неё неважное.

Квиллер говорил с той небрежностью, с какой сообщались городские новости в пресс-клубе, где свободно обменивались слухами и малопристойными фактами.

Кеннет перестал есть. Лицо его залила краска.

– Это мой отчим! – прервал он Квиллера.

– Вот как? – изобразил удивление Квиллер, хотя давно уже догадался. – Значит, его прежняя жена, убитая незадачливым стрелком, – твоя мать!

– Она вышла за него сразу после смерти отца, – сказал Кеннет задыхающимся голосом. – Люди только руками разводили. А потом и трёх лет не прошло – её застрелили, когда она ехала по проселку верхом. Стрелявшего так и не нашли. Так что сами понимаете, что говорили люди! Мой отчим завзятый охотник на уток. Каких только ружей у него нет, включая «ремингтон-тридцать ноль шесть». Для снайпера вполне годится!

– А что дало официальное расследование?

– Дело прекратили за недостатком улик. Вот почему я поехал не в журколледж, а в полицейскую академию.

– Могу понять твои чувства.

Сказано это было тем глубоко сочувственным тоном, который, словно ключик, отмыкал душу собеседника, выпуская на волю признания, исповеди, а иногда и слезы. Кеннет вскочил и, засунув руки в карманы брюк, заметался по комнате.

– Как насчёт сладкого? – спросил Квиллер.

– Спасибо, мне пора домой.

– Всё сказанное в этих стенах в них и останется, Кен, – сказал Квиллер.

Кеннет уехал. Кошки проводили его до дверей. Они всё время слушали.

Вторую половину дня Квиллер потратил на то, чтобы сделать что-то из ничего – как он отзывался о «Пере Квилла». Из книга про утиную охоту, одолженную ему братьями Виски, можно было многое почерпнуть, а статья о водоплавающих пришлась бы весьма кстати в «утиный сезон», как его называли охотники. Загвоздка была в том, что в этой богато иллюстрированной книге, как и следовало ожидать, говорилось исключительно об охоте. А охота не входила в число разнообразных интересов Квиллера.

Когда братья Виски приглашали его принять участие в одной из их охотничьих вылазок, он тотчас отказался: «Мы с ружьём друг друга не выносим». Как бы не так! В молодые годы он не раз выигрывал на карнавалах целлулоидных пупсов за стрельбу по двигающимся мишеням, и его меткость высоко ценили девицы, которым он раздавал свои призы.

Он родился и вырос в большом современном городе, где представителей дикой природы предлагалось наблюдать в зоопарке, а не стрелять по ним. Он не мог себе представить, чтобы стал целиться в какое-то мохнатое или пернатое существо.

Что же до уток, то он с удовольствием вспоминал дружескую стайку, навещавшую его, когда он отдыхал на Блэк-Крике.

Утки с утятами низко-низко летали над тихой водой, не подымая ряби, не вызывая всплеска. Тащить их домой на обед – да он и представить себе такого не мог!

Книга сообщала много больше, чем ему нужно было знать об «охоте на водоплавающих»: о ружьях, амуниции, высоких сапогах и манках. Он узнал, что селезень – это утка-самец, а самка так и будет – утка… что охотнику за один раз разрешается отстрелять больше селезней, чем уток… что есть нырки, рыболовы, грязнушки и древесные утки. Среди знакомых видов были кряква, крокаль, шилохвость, свистуха и гоголь.

В книге содержалось много полезной информации, и она была прекрасно издана, но сообщала много больше того, чем ему требовалось – для «Пера Квилла».

ДВАДЦАТЬ ОДИН

Материал для вторничной колонки Квиллер отправил с посыльным на мотоцикле – чтобы избежать случайной встречи с Кеннетом. Было что-то тревожащее в его вчерашней вспышке – в этом выплеске семейных секретов и немыслимых подозрений. И это никак нельзя было отнести на счёт «слишком много выпитого», так как ничего кроме «Скуунка» Квиллер на стол не ставили. Приведённые Кеннетом факты или фантазии накапливались в течение долгого времени. Они подавлялись, можно предположить, до того момента, пока сочувствующее ухо их не поощрило. Благоразумнее дать всему этому остыть.

И ещё он вручил посыльному книгу об утиной охоте, попросив вернуть её в офис фирмы риелторов «Виски-Виски». Вторничная колонка «Из-под пера Квилла» была целиком посвящена уткам – без единого слова об утиной охоте. Не беда. У «Всячины» имелся внештатный сотрудник, в чьё задание входило бросать все свои силы на такой предмет, как охота.

Вот такие мысли роились в голове Квиллера, пока он завтракал овсянкой с ломтиками бананов. Оба процесса прервал телефонный звонок от его адвоката.

– Никакого повода для беспокойства, Квилл. Хиббард-Хауз надежно защищён законом. Полный вперёд!

Пусть так, но у Квиллера на душе продолжали скрести кошки, работать не хотелось. И он вспомнил мудрый совет своей матери: «Если не знаешь, что делать с собой, пойди и сделай что-нибудь для другого».

Квиллер отправился в номер второй и нажал кнопку дверного звонка.

– Не нужен ли хозяйке мастер на все руки? Вот он я. Вознаграждения не требуется. Предложение в силе только на сегодняшний день, – сказал он.

– Нужен! Нужен! – закричала Конни. – Как насчёт распаковки книг? – У стены, целиком занятой пустыми полками, стояли двадцать ящиков. – Вот эти книжные полки меня сюда и заманили, – сказала она.

– Здесь жил торговец редкими книгами, он их и поставил. Он терпеть не мог пернатых и хвостатых, и думается, кошачьи концерты, доносившиеся с обеих сторон, сильно его донимали. Но с тех пор стены стали звуконепроницаемыми… Как прикажете расставлять книги?

– По разделам. На каждой коробке есть наклейка: «История», «Биографии» или какая-то другая. Я пойду распаковывать вещи на кухне.