Читать книгу "Локки 2. Потомок бога - Евгений Валерьевич Решетов"

плену у драхнидов?

— Прямо в точку. Дело было на вечеринке…

— … Ах на вечеринке, — заиграла она желваками.

— Ага. Ты же не думала, что я буду сидеть дома, переживая как ты там?

— Нет, не думала, — отрубила она и молча скрылась в холле, хлопнув дверью.

* * *

Храм Сварга Меняющего плоть . Пустошь

Ночная тьма укрывала руины города, но с ней боролись одинокие факелы. Они освещали странные фигуры, мелькающие между полуразвалившимися домами.

Кое-где человекоподобные фигуры сидели возле костров, над которыми булькали закопчённые котлы. В них порой всплывали человеческие глаза и волосы.

Тут и там звучали грубые, рычащие голоса, с трудом воспроизводящие звуки хаоситского языка.

А из одного здания вылетали дикие человеческие крики, словно их хозяина пытали самым жестоким образом.

Вопли неслись из давно разбитого окна, пролетая по коридору, покрытому жёлтыми человеческими костями. Они лежали вперемежку с осколками от флаконов с давно выцветшими этикетками, на которых раньше значились названия медицинских препаратов.

Источник воплей находился в палате с решётками и осыпавшейся штукатуркой.

— А-а-а! — верещал обнажённый черноволосый парень, прикованный к металлической койке.

Под его бледной кожей что-то возилось, словно пыталось выбраться наружу. Кости потрескивали, будто ломались или принимали новое положение.

Глаза же кадета покраснели от полопавшихся капилляров. Зубы удлинялись, а волосы выпадали целыми клочьями. Мышцы же наоборот укрупнялись и вздувались.

Кожа на спине наконец-то прорвалась, и из тела показались зачатки крыльев. Они быстро росли, как и плечи вопящего парня. Его пальцы обзавелись когтями, а тело приобрело красноватый оттенок.

Вскоре вопли человека сменились диким, безумным хохотом. А глаза приобрели кровожадное выражение.

Кандалы уже не могли сдержать могучие конечности, и бывший кадет со звоном порвал цепи.

— Раз… два… три… я иду искать, — прохрипел человекоподобный монстр и испустил рык, одним движением отправив в полёт тяжёлую койку. Она с грохотом врезалась в стену, заставив ту пойти глубокими трещинами.

* * *

Квартира баронессы Огневой. Стражград

— … Гад, подлец, лжец, — яростно прошипела мулатка, снимая платье. — Мало того, что он заставил меня почувствовать себя дурой, когда навешал лапши об этой ссорящейся парочке, так еще, оказывается, ему хватило совести пойти на вечеринку, пока я была в руках жрицы! Да что же он за человек-то такой? Или не человек? Р-р-р…

Баронесса зарычала, аки зверь. Её изрядно бесило то, что она не могла раскусить Громова. Даже его характер оставался для неё загадкой. Он иногда вёл себя, как прожжённый мерзавец, готовый пожертвовать невинным ребёнком ради своих целей. А иногда поступал так, словно готов был бескорыстно служить на благо всех людей.

— Ох, боги, дайте мне сил, — вздохнула успокоившаяся девушка и одним рывком сняла платье.

Она осталась лишь в нижнем белье. Её прелестная фигура отразила в напольном зеркале. И девушка, глядя на своё отражение, рефлекторно втянула животик, хотя он и так был плоским.

Внезапно сотовый телефон баронессы издал приятную мелодию. Девушка взяла аппарат и увидела на экране номер матери.

— Да, мам, — выдохнула она в трубку, повалившись на кровать.

— Анастасия Владимировна Огнева! — строго отчеканила родительница недовольным голосом. — Почему мы с отцом последними узнаем, что у тебя, оказывается, появился жених. А⁈

— Он мне не жених, а просто ухаживает за мной, — устало ответила девушка, помассировав пальцами глаза.

— Ты всё равно должна была рассказать мне о нём, — выдала женщина и иронично добавила, явно смягчившись: — Это же такое событие. Ты же грозилась никогда не выйти замуж. А тут принимаешь ухаживания молодого человека.

— Так сложились обстоятельства.

— Отец уже успел всё узнать о нем. Громов, конечно, беден, и его род не особо знатен. Но он уникум, и, говорят, что у него большое будущее. Я звонила ректору…

— … Мама! На кой шут ты ещё и ректору звонила⁈ — вскочила с кровати баронесса, негодующе раздувая крылья носа.

— Что за тон, дорогая? — холодно сказала смертная.

— Извини, — нехотя буркнула девушка. — Но звонить ректору — это лишнее.

— Я просто переживаю за тебя. Вот и позвонила. К слову, ректор весьма лестно охарактеризовал этого мальчика. А ты что скажешь о нём?

— О ректоре? — вымученно сострила баронесса и следом добавила, задумчиво глядя за окно: — Ну, что о нём сказать…

— Не нукай, ты же аристократка, а не продавщица из ларька.

— Ладно. Громов… он… он разный, то грубый, то мягкий, то весёлый, то саркастичный. Но никогда рядом с ним не бывает скучно. Он будто вулкан, который может и спалить дотла, и согреть, — даже неожиданно для самой себя, честно проговорила девушка.

Глава 16

Раннее утро застало меня в общежитии «элиты». Да, пришло время вернуться в академию. Мои вещи из прежнего общежития уже громоздились на столе рядом с компьютером.

Тихонько шелестел вентилятор, почти неслышно жужжал холодильник, а на полу лежал ворсистый ковёр. В углу обосновалась большая кровать с балдахином, а возле стены выстроились два шкафа, украшенные резьбой.

— А вон за той неприметной дверью санузел. Вся сантехника прямо из Италии, — радостно проговорил мужчина, помогающий мне с заселением. — Великолепная комната, не правда ли?

— Сойдёт, — буркнул я, принявшись раскладывать по шкафам свои вещи.

Мужчина не сумел сдержать возмущения, промелькнувшего в глазах. Будто я оскорбил его, не став восторгаться комнатой.

Впрочем, он справился с собой и проговорил, стоя около открытой двери, ведущей в коридор с картинами на стенах:

— В нашем общежитии есть столовая, сауна, массажная комната, тренажёрный зал…

— … Настоящий отель! — перебил его вошедший в комнату барон Лисов, улыбающийся во все тридцать два блестящих зуба. — Рад вас видеть, Александр. А ты, Олег, можешь идти. Дальше я сам всё расскажу.

Мужчина кивнул и удалился, закрыв за собой дверь.

— Ну как тебе тут? Наверное, после общежития «мяса» будто в другой мир попал? — пропел парень, застегнув серебряную пуговицу кителя из дорогого материала.

На моей кровати лежал практически такой же китель. Его мне прислал ректор. Только на моём красовались уже три нашивки, повествующие о моих геройствах. А грудь Лисова пока была пустой.

— Сойдёт, — снова не блеснул я красноречием и открыл дверь в санузел.

Включил свет и увидел надпись на зеркале, висящем над раковиной.

— «Тебе здесь не рады, плебей», — вслух прочитал я.

— Почему мне тут не