Читать книгу "Декаданс - Людмила Семенова"

себя самому. Чужое уважение мне уже не вернуть никогда, но остатки собственного я еще попытаюсь спасти. И если ты придешь, я буду знать, что все-таки не безнадежен в твоих глазах.

— Ладно, — сдержанно ответила Полина. — Но имей в виду, если это очередная безумная прихоть, твоя или Инги...

— Да о чем, ты, Поля, — вздохнул Алик и положил трубку.

Полина решила, что физические и душевные травмы произвели в ней коренной переворот и что-то ушло безвозвратно, вместе с кровью и юной романтичностью. Только поэтому она приняла это странное приглашение. С матерью Полина в этот раз не стала советоваться, но почему-то захотела позвонить Игорю, и когда тот услышал про идею бывшего друга, его изумлению не было границ. Немного подумав, Игорь произнес:

— Все понятно, Поля: Алик намеревается испортить Инге мероприятие, на которое она несколько месяцев возлагала большие надежды. Это, конечно, его дело: у них с женой странные ролевые игры в порядке вещей, а на ее мероприятия мне наплевать, но мне не нравится, что он каким-то образом хочет сделать тебя соучастницей.

— Соучастницей?

— Ну да! — воскликнул Игорь. — Если бы он собирался просто разобраться с Ингой и наказать ее, то сделал бы это без всякого шоу со зрителями и статистами. А у него какая-то другая цель, и я боюсь, что крайней опять окажешься ты. Ведь эта отмороженная затаила злобу не на блудливого муженька, а именно на тебя, как все бабы в таких случаях. Но она же реально может подгадить! А если уж совсем взбесится...

Игорь говорил очень серьезно и убедительно, и Полине стало не по себе. Но ей все же чисто по-человечески было любопытно узнать, что выйдет из этой истории, и она спросила:

— И что же мне делать?

— Я пойду туда с тобой, — неожиданно отозвался Игорь. — Тогда и ему придется держать себя в руках, и Инга не подумает, что у тебя на Кузнецова еще есть какие-то виды.

— Какие виды, Игорь? Шутишь, что ли? — горько усмехнулась Полина.

— Не обижайся, Поля, просто я разное повидал: многие женщины, увы, и не такое прощают. Не бойся, мы не станем разыгрывать фарс, будто у нас любовь, но все-таки со мной будет надежнее, ты уж поверь.

Полина согласилась с ним и технически это не представило никакой проблемы, так как пригласительные на мероприятие не требовались. Когда на следующий вечер они вошли в зал знакомого пространства «АлИн», ни владелица, ни ее муж поначалу не попадались им на глаза. Вскоре Полина разглядела среди художников и гостей Катю и Ясмину. Они тоже заметили ее, кивнули и улыбнулись: Ясмина — доброжелательно, а Катя скорее натянуто, дежурно и нервно.

Зато когда Инга все-таки появилась в поле зрения, у Полины на мгновение пробежал мороз по коже. Она видела, что та удерживалась от открытой агрессии только из-за публики, перед которой необходимо было соблюдать культурный тон. Впрочем, как Полина рассудила мысленно, этому мероприятию как раз подошла бы раскаленная атмосфера остросюжетной психологической драмы, а то и хоррора, но никак не уютного «квартирника». Выставка состояла из живописных и графических этюдов, посвященных безумию в культовых фильмах и книгах, а также бесформенных и безобразных скульптур, выполненных в черной или кроваво-красной палитре. Затем начался перфоманс с участием уже знакомых Полине подопечных из интерната, и в центре внимания был всегда мрачный Макс. Все его жесты, глухой утробный голос и смутные реплики смущали и тревожили ее, но зрители наблюдали с неподдельным и даже жадным интересом.

«Все-таки с позапрошлого века, с его цирками уродов, ровным счетом ничего не изменилось» — подумала Полина.

Наконец они с Игорем приметили и Алика. Он явно не желал привлекать внимание публики и коллег, поэтому большую часть мероприятия провел где-то в административной части и пришел только к заключительной части перфоманса. Встретив взгляд Полины, он отозвался вялой полуулыбкой, неуверенно кивнул Игорю и влился в большую группу народа.

После окончания шоу все желающие могли остаться на фуршет, и когда публика разбрелась по группам, хозяйка вечера наконец подошла к Полине.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она без приветственных слов.

Однако быстро подошедший Алик не дал той ответить. Выразительно посмотрев на Полину и Игоря, он сказал:

— Это я пригласил Полину, Инга. Вообще-то она достойна быть здесь по праву хорошего художника и работника, но кроме того, сегодня я намерен сказать кое-что важное. И это касается нас всех.

— Алик, нет никаких «нас всех», — сказала его жена невозмутимо. — Есть только наша с тобой семья! Наша команда, наш тандем, наш проект! Оцени ты наконец все, что тебе дало наше дело! Я не так много от тебя ждала — всего-то бережно относиться к нашему имиджу и культурному почерку, который ценой больших усилий занял свою нишу! А ты готов променять это на эротические приключения? Я, конечно, не дам тебе наломать таких дров, я готова подставить плечо, как любая нормальная женщина, но может быть, ты все-таки начнешь думать собственной головой, а не иным местом?

Алик некоторое время молчал и Инга язвительно добавила, кивнув в сторону Игоря:

— К тому же, твоя бывшая любовница, как видишь, недолго горевала. Правда, похоже, в этом городе на нее за всю жизнь клюнуло двое мужиков, но я и не особо удивлена.

— Как же меня все это достало! — вдруг повысил голос Алик. — Инга, ну хорош уже играть эту роль из дешевой черной комедии!

— Сбавь тон, дорогой муженек, — прошипела Инга. — Ты не у себя на кухне, и я не твоя забитая мамаша, чтобы ты так со мной разговаривал!

— Да ты мизинца моей матери не стоишь, — усмехнулся Алик. — И если уж тебя тяготит мое присутствие в твоем личном пространстве, во всех смыслах, так я готов тебя освободить! В конце концов я не пропаду: ты не на помойке меня подобрала, мне есть где жить и найдется где работать.

— Это что за намеки? Ты что, решил пожить отдельно, на воле, так сказать? Ну попробуй, Алик, попробуй! Только ты забыл, что от самостоятельности-то давненько отвык у меня под крылышком. А к слову о помойке, так без моей поддержки ты бы давно уже окончательно спился, как твой отец! Он, между прочим, еще кряхтит только благодаря процедурам, которые я оплачиваю из своего кармана! Хочешь взять это на себя —