Читать книгу "Проклятье Снегурочки - Татьяна Александровна Бочарова"

Димон в больницу попал.

Виолетта зарыдала в трубку. Аглая вдруг вспомнила слова врачихи при выписке: «Не кормите мандаринами». Вот почему она так сказала – видно, Димка признался, что ел их. Виолетта продолжала плакать на том конце трубки.

– Ладно, – сказала Аглая мягче. – Проехали. Все уже позади, Димка здоров.

– Прости, – сквозь слезы проговорила Виолетта.

– Прощаю.

Аглая нажала на отбой, убрала телефон в сумку и медленно побрела к дому. Ее атаковали противоречивые мысли. Вдруг Виолетта ловко обманула ее, а на самом деле это она наняла хулиганов? Как быть? Не сдавать же подругу полиции? А с другой стороны – почему она должна ее жалеть? Эти отморозки могли и убить ее, чего доброго…

– Глаша!

Аглая вздрогнула от неожиданности и обернулась. Напротив нее стоял Архип. В руке у него была бутылка шампанского.

– Ты домой? – спросил он.

Аглая кивнула. Архип вдруг дернулся, бутылка выпала из его рук и разбилась. Аглая посмотрела на него с испугом.

– Ты что? Что с тобой?

– Глаш, прости меня! Я… не могу так больше! Не могу молчать! Пойми, это все ради Виолки.

– Что ради Виолки? Я не…

Аглая вдруг замолчала на полуслове. Архип стоял перед ней, опустив голову, и тоже молчал. Под ногами у него растекалась по снегу розовая лужица от шампанского. Наконец он тихо заговорил:

– Пойми! Виолетта… она совсем разум потеряла с этим конкурсом. Мы с ее матерью стали опасаться, что она спятит рано или поздно. Ей обязательно нужно было пройти во второй тур. А она боялась, что ты ее обойдешь. Плакала, говорила, что ты гораздо лучше ее готова.

– Да ерунда это, – невольно вырвалось у Аглаи. – Я вообще не готовилась толком и ей это говорила.

– Не верила она тебе! – с отчаянием произнес Архип. – Тридцать первого мы сильно поссорились. Виола с утра начала истерить, кричала, что не будет справлять Новый год, ей надо заниматься, читать лекции и так далее. Я не выдержал. Хлопнул дверью и ушел. Я думал, она опомнится и позвонит. Мы же любим друг друга! Но телефон молчал.

От отчаяния и злости я пошел в пивнушку. Я стоял за столиком, пил пиво и чувствовал себя полным ничтожеством. Любимая женщина страдает, а я не могу ей помочь. Пока я жевал сопли, ко мне подошли двое парней. Вид у них был неважнецкий – явно недавно из мест не столь отдаленных.

– Эй, мужик, у тебя тут свободно? – спросил один из них, тот, что постарше.

Я кивнул. Тот, что помоложе, тут же вынул из-за пазухи бутылку водки.

– На троих? – Он подмигнул мне.

Мешать пиво с водкой было последним делом. Однако почему-то я снова кивнул. Парень тут же разлил водку по стаканчикам.

– Ну, вздрогнем за наступающий. – Они с приятелем чокнулись и, не закусывая, выпили залпом.

Я последовал их примеру. В голове приятно зашумело, все нехорошие мысли тотчас испарились, как по волшебству.

– Повторим! – сказал парень и налил еще по стакану.

Через десять минут мои собутыльники казались мне родными и близкими.

– Ты что такой невеселый, брат? – Вадик – так звали того, что помоложе, – положил мне руку на плечо.

– Я? Да нет, все пучком.

– Брось. Я же вижу, ты какой-то смурной. Говори, что стряслось?

И тут меня как прорвало. Я рассказал новым друзьям про Виолу, про нашу с ней ссору, про конкурс у вас в школе и про тебя – мол, вот она, главная виновница наших с Виолкой проблем. Вадик и его приятель Глеб слушали внимательно, не перебивая. Когда я закончил, они переглянулись.

– Слушай. – Глеб внимательно поглядел мне в глаза. – А ведь твоему горю легко помочь.

– Как это? – не понял я.

– Все решаемо, Архип, – заверил меня Вадик. – Как, говоришь, зовут ту телку, которая мешает твоей девушке?

– Аглая, – ответил я, все еще находясь в недоумении.

– Где она живет?

– Тут, неподалеку.

– Тачку водит?

– Да.

– Не знаешь, она не уехала никуда на праздники?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею.

– Значит, так, – веско произнес Глеб. – Звони своей подружке. Скажи, что хочешь помириться. И исподволь поинтересуйся у нее, где сейчас эта Глаша.

Я почувствовал, как у меня неприятно похолодело в животе.

– Зачем это? – спросил я неуверенно.

– Делай, как тебе говорят, – резко приказал Глеб. – Завтра эта телка думать забудет о конкурсе. Зуб даю.

– Но как? – попробовал возразить я.

Однако Глеб не дал мне и слова вымолвить.

– Звони прямо сейчас, – велел он.

Мне ничего не оставалось, как подчиниться. Воля моя была парализована алкоголем. Я достал телефон и позвонил Виолетте. Она была очень рада. Сказала, что не злится на меня и хочет, чтобы я пришел. Я спросил, не будет ли у нас в гостях Аглаи, и она ответила, что та завтра утром уезжаешь на дачу к родителям, так как муж улетел в командировку. Глеб и Вадик заставили меня включить громкую связь и услышали весь разговор.

– Отлично! – сказал Вадик, когда я отключился. – Все как на заказ. Мужа нет, с утра пораньше выйдет во двор. Гони бабло, Архипушка.

Не успел я пикнуть, как он залез ко мне за пазуху, вытащил бумажник и забрал всю наличку, какая там была. Затем он набрал с моего телефона свой номер.

– Ну вот. Будем на связи.

Они загоготали и испарились. Я постоял немного, приходя в себя. Затем поехал к Виолетте. Меня мутило, голова трещала, я не вполне отдавал себе отчет в том, что произошло. Виолетта при виде меня всплеснула руками. Она напоила меня чаем и уложила спать. Я проснулся лишь к полуночи. Мы кое-как встретили Новый год, и я снова заснул.

Наутро я почти забыл о вчерашней пьянке и знакомстве с бывшими зэками. Однако в обед мне позвонили с неизвестного номера.

– Архипушка, – рявкнул мне в ухо сиплый бас Глеба. – Дело сделано.

– Какое дело? – не понял я.

– Ну как же! Телку вашу забрали в больницу с переломом. Мы ей хотели по кумполу зарядить, чтоб наверняка, но не вышло. Она, зараза, шустрая такая, увернулась. Да ты не переживай, со сломанной рукой она твоей бабе не соперница.

Тут-то я понял весь ужас свершившегося. Но было поздно. Я принялся что-то кричать в трубку, однако в ответ раздались гудки.

Что было делать? Бежать в полицию? Признаваться, что это я во всем виноват? Наверное, так и надо было сделать. Но я… я испугался. Подумал, что Виолетта, узнав о том, что я натворил, бросит меня. И решил молчать. Однако больше у меня нет сил. Я готов понести наказание, чем бы мне