Читать книгу "Генрих VIII. Жизнь королевского двора - Элисон Уэйр"

«Он – прекрасный человек, и его окружают удивительные люди», – сказал однажды о Генрихе VIII французский посол1. Ближе всего к королю стояли служители его Личных покоев. Эти покои были не только комнатой или несколькими комнатами в королевской резиденции, но также особым подразделением двора, которое Генрих VII создал около 1495 года для удовлетворения своих личных нужд. При Генрихе VIII Личные покои превратились в привилегированное, сложно устроенное ведомство, которое не просто обслуживало частную жизнь короля, но и соперничало за влияние с Тайным советом.

За места в Личных покоях шла неистовая борьба, ведь если не считать тайных советников, только их служители имели право входить в комнаты короля и ежедневно общались с государем. Эти люди не обязательно были аристократами, немалая часть их происходила из мелкопоместного дворянства; от них требовалось хорошо служить королю и составлять ему приятную компанию.

Все служители Личных покоев должны были проявлять «неотступное и благоговейное уважение и внимание к государю, дабы по взгляду или выражению его лица понимать, чего ему не хватает, что он желает получить или что необходимо для него сделать». Они служили своему господину верой и правдой, а когда он отсутствовал, охраняли его покои, коротая время за игрой в карты и кости. Ожидалось, что джентльмены Личных покоев будут «любить друг друга и не станут болтать о вещах, которые могут быть сделаны или сказаны, когда король выходит». Кроме того, им не следовало «задавать вопросы о том, где находится король или куда он направляется, выражать недовольство, ворчать или говорить о том, как король проводит время, насколько поздно или рано он ложится в постель, равно как обсуждать любые поступки Его Милости»2. Кроме того, все служители Личных покоев при необходимости сочиняли музыку, исполняли песни и танцы, участвовали в театральных представлениях.

Главным джентльменом Личных покоев был грум стула, который руководил этим подразделением, отвечал за персонал и сохранность мебели, ключей и ценностей; помимо этого, он являлся держателем Личного кошелька короля. Как мы уже знаем, грум стула пользовался сомнительной привилегией помогать государю, когда тот облегчался, и по этой причине ему всегда отводили комнату в личных покоях короля; никто больше не имел доступа в спальню Генриха «или любое другое тайное место» иначе как по приглашению3. Грум стула обычно имел рыцарское достоинство, а к концу правления Генриха VIII являлся членом Королевского совета.

Следующими по важности были двенадцать джентльменов Личных покоев. Шестеро одновременно несли дежурство, по крайней мере два джентльмена должны были постоянно находиться при короле и ночью спать в его личных покоях. Будучи весьма привилегированными и могущественными, они могли давать советы королю, воздействовать на него и даже манипулировать им, контролируя доступ к нему, а следовательно, имели возможность заниматься патронажем. Многие из них были молодыми людьми, «слугами без должности»4, и оказывались рядом с королем только потому, что нравились ему; некоторые служили Генриху, еще когда тот был принцем Уэльским. Герцог Бекингем однажды пожаловался, и не без основания, что король «охотнее раздает выплаты, должности и награды мальчишкам, а не благородным людям»5. Эти королевские ставленники, не примыкавшие ни к одной партии, порой действительно пользовались бóльшим влиянием на монарха, чем более опытные министры и представители знати.

В Личных покоях служили также четыре эсквайра тела – сведущие рыцари, которые день и ночь находились рядом с королем, помогали ему одеваться и сообщали лорду-камергеру, «если для его личных нужд или удовольствия чего-нибудь недоставало. Они делали свое дело в большой тайне»6.

Четверо джентльменов-ашеров отвечали за соблюдение заведенных правил в личных покоях. Они охраняли дверь в королевские апартаменты, приводили к монарху посетителей и следили за его ценностями7. Ашерам полагалось демонстрировать «любезность и радость при встрече гостей, наставлять и направлять каждого», к тому же им следовало знать «все обычаи и церемонии, которые соблюдаются в присутствии короля»8.

Йомены Покоев исполняли роли постельничих и факелоносцев, а также следили за тем, чтобы подходы к личным покоям короля были «свободны от проходимцев, мальчишек и прочего люда», которые часто болтались поблизости и причиняли неудобства9.

Четверо грумов Покоев выполняли наименее почетные обязанности – занимались уборкой, разжигали огонь в каминах, раскладывали тюфяки для сна. Им помогали четверо почетных пажей, или оруженосцев, – отпрыски знатных родов, обслуживавшие старших по положению и следовавшие рядом с конем короля во время публичных процессий. Пажи носили разноцветные туники с золотыми цепями, перекинутыми через плечо наподобие болдрика – перевязи для меча, а во время торжественных церемоний несли бело-зеленые полосатые жезлы. И пажи, и грумы спали в приемном зале, или пажеском покое, если он имелся.

Наконец, в число служителей Покоев входили шесть джентльменов – подавальщиков блюд, три виночерпия, три резчика мяса, два распорядителя, три застольных лакея, шесть врачей и хирургов, а также брадобрей Пени. Королевские секретари тоже числились в штате Личных покоев10. У большинства слуг короля имелись квартиры при дворе, рядом с королевскими апартаментами.

Среди джентльменов Личных покоев были самые близкие друзья короля, блестящие кавалеры, с которыми он охотился, сражался на турнирах, выступал на сцене, предавался азартным играм и веселился. В их обществе он выглядел скорее молодым человеком, стремящимся хорошо провести время, чем королем, и ему нравилось щедро награждать своих спутников за приятное времяпрепровождение.

Любимцем Генриха был Чарльз Брэндон, сын сэра Уильяма Брэндона, знаменосца Генриха VII, зарубленного Ричардом III в битве при Босворте (1485). Дата его рождения нам неизвестна. Чарльза приняли ко двору принца Артура в качестве пажа, а когда последний скончался в 1502 году, воспитывали вместе с принцем Генрихом: тогда и завязалась их дружба, крепкая и долгая.

В 1509 году Брэндона сделали эсквайром тела короля. Он был идеальным компаньоном для Генриха, на которого так походил внешностью и телосложением, что некоторые считали его «незаконным братом» государя11. Красивый, храбрый, обаятельный и открытый, он разделял любовь своего повелителя ко всяческим состязаниям и, несомненно, был обязан своим стремительным взлетом «доблестным» выступлениям на турнирах вместе с королем12. Вскоре Генрих наделил Брэндона разнообразными должностями, назначил управляющим некоторыми своими владениями, получателем доходов с различного королевского имущества и даровал ему разные вольности и привилегии, а в 1513 году сделал рыцарем Подвязки. В интеллектуальном отношении Брэндон не мог равняться со своим повелителем, но был опытным придворным, храбрым воином и умелым дипломатом, а также верным и близким по духу слугой, который, иногда поступаясь своими принципами, сохранил привязанность Генриха до самой смерти.

Брэндон прославился как любитель женщин, к тому же его супружеская жизнь