Читать книгу "Синдром звездочета - Елена Ивановна Логунова"

сумке, а та — внизу, в светлице тетиной квартиры, и вышла на лестницу. — Иди за мной.

Они утопали вниз, и дверь закрылась. Мы с Архиповым еще раз просмотрели фотогалерею погибшей блогерши.

— С мальчиками я расплатилась, — вернулась Ирка. — Но теперь нужно думать…

— Погоди. С мальчиками? — Я перевела взгляд с экрана ноута на подругу.

— Спасителю Вити тоже денежку дала — небольшую премию. А что? — Ирка ощетинилась, готовясь защищать свою гуманистическую позицию. — Если бы не он, нашего мальчика могли бы покалечить!

— Полагаю, наш мальчик потому и привел своего спасителя сюда: выбить для него премию, — хмыкнул Архипов.

— Во-первых, он не собирался являться сюда — позвонил и предложил встретиться в сквере. Это я попросила его прийти, потому что сама не хотела уходить из дома: мы же смотрели аккаунт Веры и ждали тебя! — запальчиво объяснила мне подруга.

Сформулировано было не идеально, но я поняла: Ирка не желала, чтобы в ее отсутствие мы с Вадиком сделали какое-нибудь важное открытие.

— А во-вторых, выплачивать премии отличившимся и компенсации пострадавшим — это нормально и правильно!

— Только в том случае, если отношения с работником оформлены в соответствии с трудовым законодательством. Тогда — да: работнику, получившему травму на производстве, полагается единовременная выплата в сумме, которая регламентируется статьей 11 закона № 125-ФЗ и индексируется каждый год, — сообщил наш знайка. — Максимальный размер выплаты в 2022 году — сто семнадцать тысяч семьсот двадцать два рубля девя…

— Эрудит! — Ирка громко хлопнула в ладоши, помешав Архипову закончить фразу. — Успокойся, я сверх положенного всего по пятьсот рублей им дала. Не так уж много за шишку на голове и помятые бока. Давайте вернемся к делу! Как мы будем искать звезду? Сами станем ходить по скупкам?

— Надо подумать. — Я подперла голову кулаком и устремила взгляд в потолок.

На нем была трещинка. А еще паутина. А в паутине — ее автор. И муха, еще живая. Муха дергалась, паутина тряслась и, кажется, дребезжала. Или это угрожающе звякала посуда в теле заново сложенной Вавилонской башни?

Я покосилась на монументальную кучу хлама и предложила:

— Попросим тетушку и Марфиньку на блошиных рынках посмотреть нашу звезду?

— Не вариант, — возразила Ирка и села рядом со мной в аналогичной позе: кулак под щекой, взгляд в потолок. — На блошки люди выносят то, что считают старым хламом. А наша звезда — ключ к сокровищу. Тот, кто ею завладел, не станет от нее избавляться.

— Значит, надо узнать, пропала ли звезда, — рассудила я. — Она была у старшего Чижняка, так? Скорее всего, он хранил ее дома. Там нашли повешенной Юлю. А зачем она туда явилась, как думаете? Может, как раз за звездой?

— И столкнулась с конкурентом! — подпрыгнула Ирка. — Завязалась борьба и… Вадик, ты же заглядывал в комнату, — там были следы борьбы?

— Я, знаешь ли, не присматривался к фону, — ворчливо ответил Архипов. — Увидел центральную фигуру композиции — и мне этого хватило.

— Да ладно! Запомнить одну центральную фигуру — при твоем-то внимании к деталям? Никогда не поверю! — напористо и одновременно льстиво заявила подруга. — Ты вспоминай, вспоминай! Воссоздай общую картину! Интерьер, декор, то-се… Как выглядело помещение?

— Комната как комната. — Вадик закрыл глаза, немного помолчал и заговорил голосом медиума: — Довольно светлая — лампа горит, свисает с потолка… Рядом висит тело, веревка — капроновый шнур — привязана к балке…

— К телу не приглядывайся, обходи его, — посоветовала подруга.

— У стены кровать — односпальная, под покрывалом в маках… Подушка не смята, стоит углом кверху, как треуголка Наполеона…

— Очень поэтично, — нетерпеливо похвалила я, — давай дальше.

— Осматривайся, осматривайся, — мягким, прямо плюшевым голосом мурлыкнула Ирка.

— Стол… застелен клеенкой. Шкаф… советский полированный секретер. Полочка откинута, что внутри — не вижу: там темно, лампу что-то загораживает… Ах да — тело…

— Опять это тело! — шепотом возмутилась Ирка. — Что за нездоровая фиксация? Сказали же тебе — не смотри на него! Что там еще?

— Пол деревянный… Шарики… Белые, голубые…

— Какие еще шарики? — не поняла я.

Не воздушные же, правда? Неуемное воображение уже нарисовало картину места преступления в праздничном убранстве. Висят-покачиваются на веревочках: один шарик белый, второй — голубой, а третьим в рядочке мертвое тело…

Я помотала головой, развеивая видение.

— Знаете, что? По-моему, это бусины, — сказал вдруг Вадик нормальным голосом и распахнул глаза. — Белые — жемчужные, голубые — бирюзовые. Они были рассыпаны по полу, как горошины.

— Ура! Архипов — ты молодец, что вспомнил! — Ирка порывисто обняла Вадика и, сияя, объявила: — Где бусы, там и другие украшения, так? Дед Чижняк сто процентов не носил жемчуга и бирюзу. Скорее всего, это украшения его покойной жены, которые он бережно хранил!

Я сообразила, к чему она клонит.

— Бусы лежали в какой-нибудь шкатулке вместе с другими фамильными украшениями — половинкой медальона и непарной серьгой! — Мы с подругой стукнулись в ладоши. — А раз бусы валялись на полу, да еще и разорванные, значит, шкатулка была кем-то открыта, причем весьма бесцеремонно! В ней спешно рылись!

— Скорее всего, убийца Юли нашел и утащил звезду, — заключил Архипов.

— Значит, найдем убийцу — отыщем и звезду, — поставила точку я.

Обмениваясь понимающими взглядами и улыбаясь, мы с полминуты молчали, очень довольные результатами коллективного дедушления и медитации. Потом общая радость потускнела.

— А дальше-то что? — вслух задумалась Ирка.

— А дальше… — Архипов побарабанил пальцами по столешнице. — Давайте все же проверим Кирилла, жениха Верочки?

— И Ярвиненна, — добавила я.

— Погоди, Ярвиннен — это же Юля, которая уже мертва? — удивилась Ирка.

— А ты ее видела? — Я развернулась к подруге.

— Я видел. Бр-р-р! — содрогнулся Архипов.

— Ты опять про труп в петле? Забудь уже. Я хотела сказать, вы же видели Юлю, разве похоже, что у нее финно-угорские корни? Да нисколько! Значит, фамилию Ярвиннен она получила не от матери!

— У нее был муж! Или есть, — сообразила Ирка. — Тогда этого мужа тоже нужно проверить.

— Придумать бы, как это сделать, — проворчал Вадик.

Мы глубоко задумались, одинаково поставив щеки на кулаки и незряче глядя на муху, которая от этого как будто еще больше занервничала, задергалась, и паутина тихо загудела…

Почти как скрипочка.

— Идочка, ты готова?! — Марфинька, вся в оранжево-красном с блестками, ворвалась в квартиру языком пламени и заметалась по комнате в диком танце, экспрессивно выражая волнение и нетерпение. — Ма шер, мы опоздаем, если ты не поспешишь!

— Куда это вы собрались такие красивые? — спросила я, садясь на одну из верхних ступенек лестницы.

Слева ко мне притиснулся Волька, справа — Ирка. Одинаково скривив шеи, мы с интересом наблюдали за происходящим внизу, оставаясь в относительной безопасности.

— Доброе утро,