Читать книгу "Как приручить дракона - Евгений Адгурович Капба"

ты пенсионер, продлять не будем… Хотя вроде и повысили, а по факту — говно на палочке. У нас сорок процентов от штата, понимаешь? Вакансии висят, а, скажем так, соискателей на должности — динамят… Как это понимать?

— Однако, картина маслом, — кивнул я. — А едем мы сейчас куда и к кому?

— А-а-а, ты про это? — он явно смешался. — Девчонка пропала вчера, а этот ваш гоблин — вроде как свидетель. Но, может, и подозреваемый.

— А девчонка из шестой школы?

— Нет, из второй. Благополучная вроде как семья, зажиточная. Доход хороший, по крайней мере, а что там по факту — черт разберёт. Гоблин тоже — вроде из приличных, но со всякой швалью трется… Хотя кто из гоблинов не трется? — Криштопов выкрутил руль и свернул к серому, мрачному зданию Линейного отдела милиции.

Клумбочки с пожухлыми бархатцами у крыльца и веселая розовая надпись на черном выгоревшем стенде «IH ISHCET MILITSIYA» не могли скрасить угрюмое впечатление от узких зарешеченных окон и колючей проволоки поверх бетонного забора, огораживающего задний дворик форпоста стражей порядка. Похоже, ИВС у них располагался тут же, под боком.

— Пойдем тебе пропуск оформлять, — милиционер, как будто нехотя, открыл дверцу авто и вздохнул: — О-хо-хо…

* * *

Гоблиненок сидел на стуле и маялся. Примерно каждую секунду этот ушастый и носатый серокожий парниша чесался, шмыгал носом, шевелил ушами и зевал.

— Все, Яша! Вот твой педагог из шестой школы, теперь уже можешь и вопросы отвечать! — Криштопов с кряхтеньем уселся за стул.

— Че за он? Не знаю такого… — уставился на меня пацан.

— И правильно, что не знаешь, Яков, — кивнул я. — Меня зовут Георгий Серафимович, я пару дней назад на работу устроился. Историком. Меня Ингрида Клаусовна попросила тут поприсутствовать, для соблюдения прав несовершеннолетнего.

— А, наконец-то эта кулебяка старая уволилась… Новый историк — это очень хорошо. — обрадовался гоблин. — А Ингрида Клаусовна понятно, почему сама не пошла.

— И почему это? — удивился я.

— Я ее подбешиваю, — шмыгнул носом Яша. — Я ваще почти всех подбешиваю. И понятно почему.

— А?..

— Я самый умный, — пошевелил ушами гоблин. — На золотую медаль иду. Вот и представьте себе че получается…

— Когнитивный диссонас, — кивнул я.

— Сечете! — обрадовался гоблин. — Может, вы и неплохой препод. Я противный и самый умный. Кому такое понравится? Вот и милиции не понравилось, что я потребовал педагога. Я бы и адвоката потребовал, то бишь — стряпчего, но у нас тут не допрос, а опрос, и четыре часа, на которые они право имеют меня тут держать, еще не прошли… Так что, раз все формальности соблюдены, можете спрашивать, господин майор.

Криштопов облегченно выдохнул, достал из ящика стола планшет — весьма технологичный на вид, что-то там в нем повазюкал и предупредил, что будет записывать на диктофон, и вообще — все, что тут будет сказано — строго конфиденциально. Он потребовал, чтобы мы в устной форме ясно дали понять, что уразумели такой расклад.

А потом Виталий Михайлович спрашивал, а Яков с подходящей ему фамилией Носов рассказывал. А я сидел и мотал на ус, потому что защищать права Якова Носова нужды не было — милиция вела себя прилично, а в плане юридической грамотности гоблин мог бы и мне дать сто очков форы.

В ходе опроса выяснилось, что не очень хорошая девочка Леночка из второй школы, десятиклассница, тусила с молодым снага по имени или по кличке Вождь. Каталась на машине, танцевала на орочьих рэйвах, целовалась на людях взасос. Почему? Потому что у девочки была плохая семья, хоть и с неплохим доходом. Отец бил мать, мать пила, братья по контракту ушли в армию — и это вроде как и неплохо, послужат богохранимому отечеству и денег заработают, в люди выбьются… Но девочка осталась сама с собой, на целые полгода.

А тут — Вождь. Молодой, лихой, школу бросил, в восемнадцать лет уже имел бизнес по снажьему тюнингу авто: ну, хромирование, кислотные граффити по кузову, занижение подвески, чехлы из бисера по салону, откидная крыша и все такое. У меня тут же возник вопрос по поводу бросания школы: а что, на снага закон об обязательном земском образовании не распространялся?

Хотя у нас в Беларуси тоже был такой казус с представителями одного древнего кочевого племени. Вроде и гражданство имеют, а вроде даже милиция в их внутренние дела особенно не лезла. Ну, женятся в четырнадцать — и пускай женятся. Главное, чтобы респектабельных обывателей это не касалось.

А тут — касалось. Все, что затрагивало межрасовые отношения, всегда всех касалось.

Так вот, мамка этой Леночки проспалась, расчухалась, поняла, что два дня дочку не видела — и позвонила в милицию. И заявила, конечно, на Вождя. Милиция провела опрос соседей по бараку в Зверинце и выяснила, что последней Лену видели на лавочке с Яшей, где они семечки лузгали. Яшу нашли — и вот он, тут.

— И что, она и вправду опять уехала с Вождем? — нетерпеливо спросил Криштопов.- Чего ты антимонии разводишь? Сказал бы, да и все! Ну да, мне тоже претит, когда человеческая девка со снага путается, но в конце концов — возраст согласия у нее уже миновал, сама может решать.

— Не с Вождем. Ее холодовские забрали,- наконец сдался гоблин. — Просто запихали в машину, и все.

— А ты что? — дернул бровью майор. — Сидел и смотрел?

— А я — гоблин, — пошевелил Яша кончиком носа. — Вот он я!

Однако, как ни крути, а мелкий был прав. Ну, что он мог бы сделать, например, с такими быками, которые наехали на меня в ателье и у магазина Рыбака? Гоблины — они тощие, сутулые, метр с кепкой ростом. Этот и вовсе — подросток…

— Машину описать сможешь? — Криштопов явно страдал, понимая, в какое дерьмо влезает.

— Могу, почему нет? Записывайте: серый микроавтобус Рижского автозавода, госномер…

Я все больше убеждался: в Вышемире творился настоящий дерьмовый бардак. И казалось мне — кто-то его злонамеренно провоцировал! Знать бы еще — зачем… Да и история с девочкой меня заела. Сколько ей там было лет? Шестнадцать? Семнадцать? Что с ней теперь будет? Что я могу с этим сделать?

Когда опрос закончился, гоблина просто вывели из ЛОМа и предложили шагать