Читать книгу "Кошкин муж - Таня Балер"

свидетельство о его заключение, но распечатанный кадр, бережно хранимый отцом мужа, уже другая история. Более настоящая и… Они там так естественно и хорошо смотрятся! Они ж, блин, реально милая парочка.

— А как именно мы будем пробовать? — раздался в темноте вопрос Любы, не подумавшей, что в отличие от неё Стас может уже мирно спать на своей половине кровати.

— Когда вернёмся, буду приглашать тебя на свидания, — предупредил он, судя по прогнувшемуся матрасу, перевернувшись с живота на спину. — А здесь будем гулять вдвоём и разговаривать.

— Договорились.

Утро второго января началось почти в том же положении, что и вчерашнее. Только сегодня Люба спала с закрытым ртом, поэтому обошлось без слюней, и проснулась раньше.

Встав, она уже на выходе поймала застёгивающую пуховик Лидочку и, предложив свою помощь, отправившись с ней кормить маленьких перепелят, обитающих в специальном отапливаемом боксе в сенях её дома.

Вернувшись, они в четыре руки фаршировали блинчики, и после завтрака старшие остались дома, а младшие пошли гулять по деревне.

Выбранный маршрут располагал к приключениям, а не романтике. Где-то можно было идти рядом, где-то в их расположении была целая дорога, а кое-где они стали условными первопроходцами, протаптывая путь через сугробы.

А вернулись усталые, мокрые и довольные сразу к столу со свежей ухой. Красота!

Первую половину третьего дня января Люба снова провела с Лидочкой, у которой всегда находились какие-то дела. Гулять со Стасом они пошли уже после обеда, и снова ничего, что можно отнести к «пробованию» не случилось. Даже поцелуев.

Хотя с другой стороны, произошло именно то, что происходит между старыми парами.

Не очень вежливо по отношению к женщине Дубравина старшего, но в рамках отношений супругов.

Короче, Люба выложила мужу то, что ей о себе поведала Лидочка.

А что? Это норма. Кто-то с большим интересом перемывает косточки знакомым, кто-то с меньшим, а кто-то вовсе только кивает, делая вид, что слушает партнёра, но это есть у всех проверенных временем пар.

— … мужа всего одного похоронила, и то они не жили уже вместе. Она точно не аферистка. За Станислава Викторовича можно только порадоваться, она о нём хорошо заботится.

А четвёртого января снова затопили баню. И мылись в ней парами. Мальчик с девочкой.

Держась за руки

След от поцелуя на шее свёкра почти сошёл, но Люба не забыла, чем престарелая парочка занималась в бане, и вызвалась отправиться туда раньше их.

В парилке ещё было комфортно, она вымыла тело и волосы, пока муж ждал своей очереди в предбаннике, а потом они поменялись местами.

— Чуть-чуть попотеешь? — открыв через несколько минут дверь, предложил он.

Так они оказались вместе в парилке. Стас снова надел (или ещё не снимал?) трусы, а Люба обмоталась полотенцами.

Ситуация щекотливая. И чем же занялась супружеская пара, находясь в душном и жарком помещении в столь фривольном виде?

Ну, сначала они кидали друг на друга взгляды, вроде как скрывая свой интерес, но и разглядывая оппонента, а потом одновременно заговорили:

— Ты подумала о моём…

— Ты мне нравишься.

— Оу. Это хорошо. Ты мне тоже очень нравишься. Не знаю, почему раньше этого не понял. У Бальмонта есть такие строки:

«Кто полюбив — не сразу полюбил?

В глубокой тьме — горят огни светил.

И кто устав — свою покинул тьму,

Его звезда — светло горит ему».

— Красиво, конечно. Но мне не понять, — продолжила быть честной Люба.

— И мне. Там смысл не наш, но не вспомнил ничего более подходящего с нужными словами.

Вроде ничего громкого сказано не было, но они убедились, что намерение «ухаживать и пробовать» остаётся в силе.

— Снегом со мной растираться не побежишь? — спросил Стас.

— Не-не-не.

— Тогда заканчивай, я через минуту вернусь, — оставил он жену одну, дав время ополоснуться и одеться.

Дома в состоянии истомы они пили сладкий чай и уходили от прямых ответов, когда вернувшиеся из бани пенсионеры начали обсуждать, как здорово будет, если они приедут летом, чтобы полакомиться своей клубникой, жимолостью и огурчиками с помидорчиками.

— Тебе бы хотелось приехать сюда летом? — спросила Люба.

Супруги лежали в кровати поверх одеяла, соприкасаясь предплечьями. Станислав Викторович и его Лидочка отправили их отдохнуть перед ужином, на котором подадут свои фирменные котлеты из щуки.

Можете себе представить? Вместе меньше года, а уже имеют своё фирменное блюдо. И как только при таких различиях отношений никто ещё не понял, что Стас с Любой живут как соседи?

— Может, мы захотим поехать куда-нибудь только вдвоём? После того как попробуем, и у нас всё получится.

Прозвучало с уверенностью и так очень по-мужски, а вот тело подвело, так как пальцы его едва заметно подрагивали, когда он обхватил ими её ладонь.

Они столько раз держались за руки за два года брака. Таня с Вадиком целовались, Кошкины старшие обнимались, а фиктивные женатики нашли свой вариант проявления привязанности — сидеть рядом, соприкасаясь плечами или соединять ладони. Но сейчас это воспринималось и ощущалось иначе. Те же руки, а всё как будто интимнее, ближе, сильнее и ярче.

— Я сто лет не загорала, — без твёрдого «да» согласилась Люба.

А за котлетами и домашней настойкой Дубравин старший поведал то, о чём она уже догадывалась.

— На фабрику почти всю жизнь положил. И она меня не подвила, но я ничего другого не видел. Тебе до восемнадцати лет отцом не был, семью не построил, жену не нашёл, — прибеднялся он для пущего эффекта и замолчал, давая слушателем прочувствовать горечь бытия одинокого трудолюбивого холостяка.

— Стас рассказывал, что твоя семья стала ему очень дорога, — обратившись сначала к Любе, а следом к сыну возлюбленного Лидочка. — А о лучшем сыне он и мечтать не мог.

— Знаю, в моём возрасте надо место для могилки выбирать и о внуках просить, а не влюбляться, — продолжил свою мысль свёкор. — Вот оно как у нас с Лидочкой приключилось.

— Встретились два одиночества, — поторопила рассказ Люба.

— Да. Со мной много случалось, почти всё кроме брака. Хочу перед смертью счастливым мужем побыть.

Главное сказано. Всё именно так, как Любовь Алексеевна Кошкина и предполагала.

Следующую минуту Стас мог только хлопать ресницами, поэтому ей пришлось поздравлять жениха и невесту от них двоих.

— А когда свадьба?

— Не надо нам свадьбы. У Лиды всё уже было, а мне без разницы. Напишу завещание, чтобы у вас потом хлопот не было, и распишемся в марте. На вас и фабрике это не отразиться.

— Я ничего такого, — вынырнул-таки из ступора Стас. —