Читать книгу "Инквизитор Тьмы 5 - Алексей Валерьевич Шмаков"

только создать всю эту магическую энергию, но и поглотить её.

А заодно с малышом стала сильнее и Диана. Не удивлюсь, если через пару месяцев по силе она будет равна архимагу. А к концу беременности и вовсе превзойдёт подавляющее число стариков.

— Это знак, что мы все делаем правильно. — произнесла Света.

— Осталось и нам забеременеть. — согласилась с ней Даша. Но тут же добавила. — Правда, только после учёбы. Я сегодня сдала второй экзамен. Остался всего один и буду официально числиться студентом ИГУ.

Я совсем и забыл, что у Даши сегодня был очередной экзамен. Да и только сейчас вспомнил, что в обеденном зале было как-то всё слишком празднично. Вроде даже торт. Выходит, что это отмечалась удачная сдача второго экзамена. И в этот день я потащил Дашу просить прощения у давно умерших людей. Впору извиняться перед ней самой.

— Никуда вы не денетесь. Вот разберёмся со всеми проблемами и сразу. А пока Диана одна за вас отдуваться будет. Пойдёмте уже домой.

Я уже давно заметил, как за нами наблюдают. Это был Николай. Он прекрасно видел и ощутил, что здесь произошло. Теперь и он хотел попросить прощения и отправиться в новую жизнь. Не удивлюсь, если где-нибудь рядом с ним стоит Ульяна.

Вот такой сегодня выдался день покаяния и начала новой жизни. День, который изменил очень многое и в первую очередь меня. Даже сам того не подозревая, я слишком сильно сроднился с прошлой личностью Добрыни и частично перенял его душевные терзания. И сейчас они все разом исчезли.

— А не поехать ли нам куда-нибудь встречать рассвет? Начало нового дня и начало новой жизни.

Ответом мне стало урчание живота Дианы. После всего, что сделал малыш, ей явно требовалось подкрепиться. Но и отпускать нас одних она не собиралась. Поэтому сперва мы устроили разбойное нападение на кухню, оставив после себя тот ещё бардак. А только после того, как затарились едой, выдвинулись к тому самому холму, на котором Петрович собирался устанавливать «Зевса».

* * *

— Срочно свяжитесь с Виктором Алексеевичем. Я понятия не имею, сколько смогу сдерживать эту тварь. — распорядился граф Рыжов, принимая свою самую совершенную форму.

Он превратился в настоящего исполина, покрытого жгутами крепчайших мышц. Кожа отливала бронзой, глаза заволокло кровавой пеленой, пальцы на руках удлинились и стали больше похожи на когти. Магическая энергия принялась яриться рядом с графом, желая стать частью его силы. Но он не был уверен, что даже эта форма поможет продержаться достаточно долго. Слишком сильный враг выступил против них.

Осквернённые, что превратился в чудовищного монстра, поглотившего жизни нескольких сотен магов. Не требовалось никаких проверок, чтобы увидеть клубящуюся вокруг этого монстра скверну. Под её действием его тело стремительно изменялось. Ни как у Рыжова. Оно покрывалось странными наростами, больше всего похожими на волдыри от ожогов. Некоторые лопались, выпуская из себя всё больше частичек скверны. Но гораздо опаснее были целые наросты.

Они продолжали постепенно увеличиваться, превращая осквернённого в бородавочное нечто. И от этого нечто исходила ужасающая аура, которая подавляла всех в радиусе сотни метров. Ближе сейчас стоял только Рыжов и ещё трое инквизиторов высокой ступени посвящения. Но и они уже готовы были броситься бежать от создания скверны.

Страх был самым главным оружием бородавочника и он им прекрасно пользовался.

— Уходите. Я постараюсь уничтожить его. Если у меня ничего не выйдет, не допустите, чтобы монстр вновь начал убивать гражданских. Сделайте всё, но дождитесь помощи. Если не справлюсь я, то только Добрыня сможет это сделать.

Сказав это, Рыжов бросился к монстру, мгновенно выходя на свою предельную скорость. Ему стоило огромных усилий перебороть страх, но так было нужно. Такой путь он выбрал сам, когда решил пойти в инквизицию и помогать людям.

Мощнейшее столкновение создало ударную волну, которая разрушила несколько ближайших построек. Благо всех выживших из этого поселения уже эвакуировали. Иначе обойтись без новых жертв не удалось бы.

Рыжов вложил в этот удар столько сил, что мог бы пробить бетонную стену трёхметровой толщины, а вот пробить защиту бородавочника ему не удалось. Лишь лопнуло несколько пузырей, выпуская очередную порцию скверны. Чёрная дрянь уже клубилась вокруг инквизитора, пытаясь найти подход и подчинить его своей воле. Но он не подавался.

Резко хлопнув в ладоши граф, создал воздушную волну, которая смогла проредить частицы скверны и дать ему несколько мгновений, чтобы осмотреться и нанести серию молниеносных ударов. Все они попадали в цель. Но с каждым новым ударом инквизитору всё сложнее было возвращать руки. Его противник покрывался какой-то невероятно клейкой жидкостью, пытаясь остановить Рыжова.

Очередной удар закончился тем, что граф не смог оторвать руку, а затем и вторая попала в ловушку. Кулаки начало жечь, словно в них воткнули раскалённые спицы. Жжение быстро начало подниматься вверх, перекидываясь на всё тело.

Инквизитор видел, как его вены наливаются темнотой. Как под кожей начинают двигаться частицы скверы. Он ощущал, как они проникают буквально в каждую его клетку. Как разум начинает сбоить, выдавая какие-то нереальные картины.

Сперва его руку, кто-то просто вырвал с куском плоти монстра, на котором продолжали надуваться отвратительные волдыри. Затем толкнул в грудь так, что граф не смог удержаться на ногах и плюхнулся на задницу. При этом он выступил в роли шара для боулинга, проехав на заднице несколько метров, пробив собой несколько кирпичных стен.

А после здание, в котором граф оказался, буквально сдуло, оставив кладку высотой сантиметров сорок. Этого вполне хватило, чтобы Рыжов увидел, как какой-то нереально красивый качок, будто сошедший со страниц модного журнала, вбивает осквернённого в землю. Каждый его удар сопровождался выбросом магической энергии. Только какой-то очень странной. Граф не ощущал ничего подобного ещё ни разу в жизни.

А ещё ему показалось, что качок постоянно что-то ловит зубами и начинает жевать. Словно он пожирал скверну.

Ещё десяток ударов и с осквернённым было покончено. От него осталось лишь кровавое пятно, истекающее скверной. Но инквизиторы теперь справятся. Исчез тот подавляющий страх. Теперь скверне не удастся спастись.

— Валите отсюда, если хотите остаться в живых. Пусть нам и запретили убивать кого-нибудь