Читать книгу "Как почти честно выиграть выборы - Ник Чизмен"

Кушнера и главу штаба Пола Манафорта, тайно встречались с несколькими влиятельными россиянами, имевшими связи с правительством России, в небоскребе Trump Tower в самый разгар президентской гонки. Когда эта новость облетела СМИ летом 2017 года, президент Трамп выпустил заявление, где отрицал какое-либо значение этой встречи и утверждал, что речь велась исключительно о проблеме усыновления российских детей[441]. Однако уже через несколько дней эта легенда развалилась.

Когда стало очевидно, что в СМИ просочились копии электронной переписки, связанной с загадочной встречей, Дональд Трамп – младший собственноручно опубликовал эту цепочку сообщений с личного аккаунта в Twitter. В этой переписке между ним и британским публицистом Робом Голдстоуном содержались целых две неопровержимые улики. Во-первых, в мейле от Голдстоуна черным по белому написано, что на встрече будет обсуждаться «конфиденциальная информация очень высокого уровня», включающая «поддержку Трампа со стороны российского правительства»[442]. Судя по всему, это подтверждает выводы спецслужб о том, что власти России намеренно вмешались в американский избирательный процесс.

Во-вторых, в цепочке мейлов было обещание предоставить грязные сведения, добытые шпионским путем, на некоего гражданина США от иностранной державы. Дональд Трамп – младший ответил: «Это замечательно», – а в результате бросился организовывать встречу, и через 3 часа после ее подтверждения сам Дональд Трамп сделал несколько замечаний на тему новой информации о «преступлениях» Хиллари Клинтон, включая якобы относящиеся к России, – именно это было обещано в переписке[443]. Когда встреча состоялась, на ней присутствовала российская юристка, до того представлявшая интересы ФСБ (в прошлом КГБ), человек, подозреваемый в отмывании денег, а также предполагаемый российский хакер, причастный к делам о корпоративном шпионаже[444]. Трудно поверить, что темой встречи были усыновления детей, когда изначально заявленный вопрос явно касался более зловещей сферы.

На момент написания книги невозможно сказать, чем закончатся расследования вокруг Дональда Трампа и возможного сговора его избирательного штаба с российским правительством. Но независимо от того, существовала ли между ними реальная связь, очевидно, что республиканский кандидат воспользовался хакерскими тактиками российского правительства в своих целях. За последний месяц перед выборами Трамп упомянул WikiLeaks 164 раза – в среднем 5 раз за день[445]. С новыми силами его штаб вооружился новой информацией, чтобы подорвать шансы на победу Хиллари Клинтон, в которой на тот момент никто в мире не сомневался.

Документы с WikiLeaks также дали новую пищу для фабрик фейковых новостей. Получив в распоряжение новую информацию, подростки в Македонии могли перемешивать реальные данные с выдуманными сенсациями, добавляя в письма несуществующие строки или вырывая мейлы из контекста, чтобы выставить их в неподобающем либо неприличном свете. Настоящие цепочки писем превратились в каркас, на котором строились гораздо более дикие истории; многие из них прочно засели в сознании избирателей.

К этому моменту определенный процент граждан – точно неизвестно их количество – начал верить даже в абсолютную чепуху касательно выборов. В одной широко разошедшейся истории Хиллари Клинтон якобы убила сотрудника Демократической партии – эту фейковую новость распространяли такие влиятельные фигуры, как ведущий «Fox News» Шон Хэннити, причем даже летом 2017 года, хотя на тот момент ее уже много раз опровергли[446]. Точно так же многие поверили, что Хиллари Клинтон руководит сетью детских борделей из вашингтонской пиццерии под названием Comet Ping Pong. Однажды туда даже приехал разъяренный мужчина и выстрелил в потолок пиццерии в знак протеста[447]. Таким образом, хотя эти истории были лишь абсурдным плодом интернет-фантазии, они действительно повлияли на поведение людей в реальном мире.

Учитывая эти тактики – от кремлевских агентов, получивших доступ к личной переписке иностранного избирательного штаба за тысячи миль, до школьников из посткоммунистической Европы, убеждающих фермеров в Висконсине, что кандидат в президенты США совершил убийство, – все это было бы невозможно в таком масштабе до цифровой революции. А в системе правительства, где информационные потоки косвенно определяют следующего руководителя страны, эти новые уязвимости представляют большую опасность для прочности института выборов и демократии по всему миру.

Собирая данные на людей

Вдобавок к описанным выше взломам аккаунтов высокопоставленных лиц, появился еще один фронт электоральных манипуляций, который не зависит от планов, финансируемых иностранными державами. Вместо этого он полагается на капитализм.

В отношении политики и выборов самой заметной компанией в центре нового фронта таргетированной агитации стала Cambridge Analytica (уже упомянутая выше), которая хвастается, что может использовать большие массивы данных, чтобы влиять на общественные настроения и поведение людей. Эта фирма работала на предвыборный штаб Трампа[448], но недавно попала под огонь из-за скандала вокруг британского референдума 2016 года о выходе из Европейского союза, известного в народе как «Брекзит».

Продолжается война в судах по вопросу вмешательства (либо невмешательства) Cambridge Analytica в этот референдум. Обличительный материал в газете «Observer» выдвинул обвинение, что компания являлась частью подпольной сети, финансируемой Робертом Мерсером, которая использовала сомнительные средства, чтобы склонить избирателей в сторону выхода из ЕС[449]. Один из ключевых деятелей кампании Leave.eu сообщил журналисту-расследователю из «Observer», что Мерсер дружит с лидером британской партии UK Independence Party[450] Найджелом Фаражем и что данные взаимоотношения побудили Cambridge Analytica посодействовать кампании за выход из ЕС. Даже сама фирма как-то похвасталась, что помогает этой кампании завоевать успех в соцсетях[451], однако теперь она отрицает какую-либо связь с политическим курсом Фаража[452].

Стратегия, развернутая Cambridge Analytica, комбинирует военные тактики, известные как «психологическая обработка», с анализом больших данных. Это сочетание оказалось мощным. Следя за интернет-активностью пользователя Facebook (за тем, какие статьи и страницы он «лайкает»), компания создает уникальный профиль предполагаемого социального статуса человека, его происхождения, политических взглядов, религии и даже сексуальной ориентации. Далее компания скупает существующие базы данных, содержащие информацию о том, на какие издания подписаны пользователи, куда они путешествуют и другие потребительские привычки. В итоге полученные данные о потребительском поведении сливаются воедино с собственным анализом онлайн-активности в соцсетях и прочими метаданными.

Весь этот коктейль дает Cambridge Analytica возможность смоделировать демографический ландшафт избирателей и подобрать инструменты, чтобы донести до них наиболее близкие и понятные сообщения. Абстрактный избиратель превращается, к примеру, в 41-летнюю белую мать-одиночку, которая голосует за лейбористов, выписывает журнал «The Economist» и регулярно ездит на юг Франции. Эти тактики создали серую зону для избирательного законодательства. Подобный сбор личной информации с целью оптимизировать политическую агитацию многие сочтут подозрительным. Существование такой безымянной, безликой базы данных, содержащей всю личную информацию в одном месте, может казаться вторжением в частную жизнь.

Однако дело не только в Cambridge Analytica. Проблема шире: политические кампании нанимают различные фирмы, чтобы срежиссировать собственную победу,