Читать книгу "Подводный охотник - Игорь Чиркунов"

сложного: резец из камня сделаю, нужно два патрона, чтоб древко зажать, но и это можно придумать. Суппорт? Вообще-то, резец ещё веке в семнадцатом в руках держали, даже когда по металлу работали. А по дереву… Я вспомнил токарный станок по дереву, что стоял в нашей школе, в кабинете для уроков труда.

Вот только, как избежать прогиба заготовки под нажимом резца? Хм… Вроде бы есть приспособа, даже помню, как называется — люнет…

Тфу, блин! Я в сердцах сплюнул на песок. Да какой люнет, какой токарник? Скат, ты о чём тут вообще⁈ В душе вскипела злость. Я сколько этот станок буду «изобретать», а⁈ Тебе, фантазёр хренов, послезавтра надо нырнуть и добыть хорошую большую рыбину, а не прогрессом, в отдельно взятом каменно-вековом племени, заниматься!

Чтоб хоть как-то остыть — не надевая ласт, как был, только с ножнами на голени — сиганул в воду. И пошёл в открытый океан быстрым кролем.

Вернулся на берег не менее чем через полчаса. Плаванье и нырки немного остудили злость. К немалому моему удивлению, на берегу Каналоа как заведённый тренировался с пращой.

Хотя, чему я удивляюсь? Это же бывший воин! А тут ему в руки досталась игрушка, что по закону и не оружие вроде, а по поражающему действию, наверно, местный лук даже превосходит.

— Каналоа, — позвал я.

Парень обернулся — взгляд чуть ли не безумный.

— Я отойду. Ненадолго, — предупредил, — ты тут посматривай… Да, и не забудь, на тебе наконечники! — сказал строго, словно вспомнив, что я вообще-то для него «непосредственный начальник».

Пару мгновений тот, словно не понимал: кто я, что от него хочу. Ещё миг — и в глазах мелькнуло узнавание.

— Да, Скат, сделаю. Только… — блин, ну как ребёнок! — Я ещё немного потренируюсь?

Прицепил к поясу «расходный» каменный нож, на боку в подвесе устроился томагавк. Помнится я ещё копьё себе делал, но тогда-то я, вообще, вне закона был. Пожалуй, и сейчас не стоит наглеть. Кинжал, в ножнах на голени, я и так теперь не снимал.

Взял ещё пару кокосовых скорлупок, увязав верёвкой, и бамбуковое «ведро» — кусок ствола, открытый с одной стороны и с привязанной верёвочной ручкой — возвращаться, балансируя имея по кокосу в каждой руке я больше не хочу.

Подошёл к берегу, обернулся на увлечённого новой игрушкой парня.

— Слушай, Каналоа…

Тот поднял на меня взгляд.

— Ты вот что… Об этом, — кивнул на пращу, — никому. Ясно? В смысле — это моя тайна. Тебе я её доверил. И всё. Не надо про неё больше знать никому, понял?

* * *

Не надо местным разгонять гонку вооружений, думал я, поднимаясь наверх, туда, где ещё оставались гевеи. Ведь эти дикари просто перебьют друг друга, как нефиг делать! И то, что я дам «убервафлю» только «своим», ни от чего не спасёт. Уж чего-чего, а пращу повторить — особых мозгов не нужно. Тут только принцип подсмотреть, а дальше найдётся кому догадаться. И всё! Я, мысленно содрогнулся, представив, что будет, когда на открытом бережочке сойдутся две толпы с пращами, но без защиты. Не-е-е… Мне такого не надо! Пусть и дальше пуляют друг в друга лёгкими стрелами из слабых луков. Мне же проще, если вдруг придётся лбами столкнуться.

То, что в намеченном мной участке леса топчется кто-то посторонний, я понял раньше, чем его увидел. Тут же, без раздумий, я аккуратно положил кокосовые скорлупки вместе с ведром на землю. Правая рука, словно сама по себе, вытянула топорик из подвеса.

Ну? И кого тут носит? Перекатываясь с пятки на носок, скользнул за ближайшее дерево.

Ага! Кто-то тихо, ну как он видимо считал, прогуливался по джунглям. Вот крадущаяся фигурка, наконец, показалась в разрыве растительности…

Эруэра! А ты что тут делаешь?

Каруселью, словно в револьверной установке, крутанулись варианты. Уйти? Он-то меня ещё не заметил. Или последить, чего ещё здесь средненькому нужно? А может, придушить, по-тихому? Ну, ушёл человек в лес, и нет человека. Я-то тут при чём?

Нет, признал со вздохом, всё не то.

— Чё ты тут шарахаешься? — сдвинув брови к переносице и, непринуждённо поигрывая топориком, я показался перед братцем.

Реакция — на загляденье! Чуть не подпрыгнув на месте, словно кот, обнаруживший подкравшегося сзади огурца, тот выронил здоровенный суковатый дрын и замер, испуганно вылупившись на меня.

— Чего в одиночку-то? — усмехнулся я.

Нет, после такой реакции, какое-то время я просто не мог себя заставить кошмарить братца. Уж больно он выглядел… по-детски, что ль?

— Ты что здесь делаешь? — Эруэра спешно пытался придать себе грозный вид. — Тебе нельзя здесь находиться!

Он сделал попытку поднять дрын, но, было дёрнувшись, передумал, видимо, испугавшись совсем потерять меня из вида, пока будет наклоняться.

Блин, «Аника-воин», мог бы и ногой подкинуть своё убер-оружие!

— Ты слышал решение вождя! — продолжил он распаляясь. — Ты не можешь здесь быть!

— Это почему? — с наигранно наивной мордой поинтересовался я.

— Ты теперь — человек воды! — он углядел мои татушки. — Вам нечего делать в лесу!… Ты ведь слышал, что тогда сказал вождь?

За время его спича я успел сделать пару-тройку шагов ему навстречу. Таких, незаметных. Скользящих. На чуть подсогнутых ногах, когда тело, будто само-собой, скользит над землёй. Не забывая, играючись, подкидывать в руке томагавк.

— Я очень хорошо слышал вождя, — широко улыбаясь, я сделал ещё шажок. — Мне нельзя работать в лесу… — шаг. — Добывать то, что мне необходимо для дела… — шаг. — Даже если от этого зависит жизнь всего племени… — шаг.

Уверенность из моего братца утекала, как вода из лопнувшей ёмкости — на глазах. Шаг — и словно ещё порция уверенности утекла в землю. Я даже непроизвольно покосился — из него точно ничего не вытекает?

Остановился в трёх шагах от Эруэры. На деле он уже покойник — с такой дистанции даже среагировать не успеет.

Я ещё раз лучисто улыбнулся.

— Но я ведь просто иду… Иду через лес. Разве это запрещено?

— Н-н-не-е-ет… — почти проблеял братец.

Кажется до него стало доходить, что караулить меня вот так, в одиночку, в лесу, где никто не увидит и не услышит… случись чего — плохая была идея.

— А ты то, братец, что тут делаешь? — повторил я вопрос, не переставая широко улыбаться.

Ситуация меня веселила. А может недавно пережитый стресс из-за неудачи так выходил?

— Кто-то должен следить, чтоб вы, водяные, не шастали по нашему лесу! — почти напыщенно выдавил он.

— Понятно… — с умным видом я покивал. — Ну давай, следи, — захотелось хлопнуть его по плечу. По сильнее, чтоб прям посинело. Сдержался. — А я пошёл.

— Куда? — как-то растерянно выдохнул Эруэра.

— Куда шёл, — я пожал плечами. — Туда и пойду.

И пройдя мимо стоящего столбом среднего братца я, разве что, не насвистывая себе под нос, зашагал в сторону поселения.

* * *

— Тебе не понравилась Инина.

Сестра не спрашивала, сестра констатировала.

— С чего такие выводы? — удивился я. — Она… миленькая.

С Хаэатой мы разговаривали неподалёку от поселкового водоёмчика, рядом с которым я её впервые увидел. Именно я, не Хеху.

Идея, дойти до сестры, возникла в момент, когда разговаривал с Эруэра. Да почему бы и нет? Я её, реально, воспринимал как близкого родственника — может от Хеху осталось? Но дома вошкалась жена старшего с детьми, а разговаривать в её присутствии? Не, не хочу. Даже, если мы просто болтаем. Некоторым людям лучше вообще никакой информации о себе не давать. Жить потом будет не так сложно. Поэтому, выяснив, что сестра ушла стирать, я даже обрадовался.

— Я не понимаю, что такое миленькая, — Хаэата упёрла ручки в боки. — Или тебе девушка нравится, или нет!

Буквально припечатала! Я внутренне усмехнулся: а неплохая хозяйка из Хаэаты выйдет! Твёрдая, упрямая. Вон как распалилась!

— Напомни, когда обряд? — как бы между прочим поинтересовался я.

— Уже скоро, — тут же переключилась сестра: тон смягчился, в голосе появились радостные нотки. — Энеле говорит, как урожай соберут. Скорей бы уже, — надула губки Хаэата, — Фива мне всю голову проела. Измывается, будто напоследок!

— Напоследок и есть, — согласился я. — Волнуешься?

— Не знаю, — дёрнула вверх плечики сестрёнка, — как-то… не до этого сейчас… Забот навалилось… Урожай надо собирать, отец вот, никак не выздоровеет.

Внутри кольнула заноза. Странные какие-то у меня угрызения совести — сестра рассказывает о лежащем при смерти отце, а я переживаю не о том, что он может умереть, а о том, что, на самом деле, мне —