Читать книгу "Боец 3. Лихие 90-е - Валерий Александрович Гуров"

там есть связка. Ну и стуканули на мобилу, что кладбищенские спецом спалили сходняк. Ну, а дорога на Ростов одна… Как они нас опередили? Не знаю. Но ничего сложного тут не вижу. Вот как-то так.

Демид задумчивым взором окинул рассветный горизонт. Я мысленно одобрил Заура с его же точки зрения: он умело перевел стрелки на москвичей, прикрыв тему, для себя неудобную. И опять же промолчал, рассудив, что в текущих раскладах молчание — золото.

Промолчал я именно в этом плане, а в другом решительно поддержал Заура:

— Все верно. Как по полочкам разложил. Я тоже думаю, что так оно и было.

Демид уткнулся взглядом в землю, перемалывая какие-то свои тяжкие думы.

— Так было, — наконец, произнес он. — А как будет?.. Вот в чем вопрос!

— На этот вопрос пока ответа нет, — сказал я.

— Нет — значит будет, — заключил Демид. — У нас не ответов нет, а вариантов. Кроме того, что мы должны остаться как команда. Одна дорога на всех, и если она на Северное кладбище ведет — так надо. Ну ладно! Вернемся в Ростов, будем разбираться.

И он зашагал к джипу, оставив нас вдвоем.

Заур исподлобья глянул на меня, и почудилось мне, что он догадывается, что я догадываюсь… По крайней мере уже о том догадывается, что на нем стрелки сходятся. И в какой-то миг Заур как будто был готов открыться, поговорить по душам. Но сам я не стал проявляться, и он не решился. Так этот разговор и остался в тишине. Хотя напряг, безусловно, чувствовался и рано или поздно, но тема поднимется.

Ну, а рядовые, «пехота», занимались тем, что отмывали машины. Все были усталые, осунувшиеся, как бы постаревшие — так дался им сильнейший стресс. До некоторых, видно, лишь сейчас дошло, каково это — быть членом ОПГ. Что это не только чувство превосходства, власти, упоения от этого всего, но и возможность легко и быстро отхватить пулю. В схватке на шоссе мы потеряли пацанов, эти парни еще вчера были живы, довольны своей судьбой, ходили гоголем… и вот так просто — раз, и нет их на Земле. Один остался валяться на дороге, как сбитая машиной собака. И похоже на то, что московские просто закинут его тело валяться в кювет, пока кто-нибудь случайно не обнаружит. А двое других, небось, уже покоятся в жестяной могиле на дне реки, и очень может статься, что никто и никогда не найдет их до скончания веков…

Не знаю, думали так наши братки или нет, могло ли их воображение осилить такие истины… Но мгновенный уход с белого света тех, кто вот только был рядом — это, похоже, пробивало самых твердолобых. А главное, в темных бошках вдруг загоралась мысль: сегодня он, а завтра я?.. Раньше это казалось далеким, неважным, а она-то вот — смерть твоя, рядом, смотрит пустыми глазницами, скалится всеми зубами: я здесь! Готов?..

Я как-то неловко повернулся, и сразу напомнил о себе пистолет в кармане куртки. Да! «Макар» убитого водителя. Я вынул его, уже по привычке проверив перстень — на месте, все путем. Выщелкнул магазин, тот был полон. Загнал обратно, сунул ствол в карман. Вот ведь, достался по наследству агрегат… Ну да ладно, может пригодиться по такой жизни.

Я повернулся и увидел Лиду.

Бог ты мой! В этой дикой запарке я совершенно забыл о ней, будто совсем ее не существует. И ощутил укол совести.

— Лида! — окликнул я.

Она обернулась, так странно посмотрела на меня — как бы не узнавая. Потом взгляд изменился — узнала. Но все равно реакция была странная. Она слабо, потерянно улыбнулась:

— А, это ты… Живой?

— Как видишь.

— Не ранен?

— Нет. А ты?

О ссадинах я говорить не собирался.

— Тоже.

Она провела рукой по растрепавшимся волосам, забрасывая их назад.

— Рядом со мной парня убило. Вот прямо рядом. Он тоже стрелял, вперед так подался, и меня собой прикрыл. И пуля прямо в сердце. Ты представляешь? Был человек — и нет, Сереж…

Еще бы я не представлял!..

— Я в шоке была. Просто в шоке. Полнейший ступор. Не помню, как мы вырвались оттуда. Потом, помнишь, остановились?.. Мне бы надо раненым помощь оказывать, а я ни шевельнуться не могу, ни слова сказать… Спасибо вашему Степанычу, у него какой-никакой навык есть, перевязал. А я, представляешь, сижу как вкопанная, не соображаю, не понимаю ничего…

— Ну, теперь все позади, — попытался утешить я, но она меня точно не слушала. Помолчала, пусто глядя как-то сквозь меня, заговорила дальше:

— Ты знаешь, я вот думаю… А если бы он не высунулся вот так? Он ведь, наверное, и не думал меня прикрыть, а просто само собой так получилось. А? Как ты думаешь?..

— Я так думаю, что случайностей на свете нет, — сказал я серьезно. — Раз этот парень сунулся вперед, значит, тебе суждено жить долго…

Начал-то я так говорить, чтобы просто ее утешить, но не ожидал, что мои же слова меня так глубоко ткнут. Случайностей на свете нет?.. Я вдруг поймал себя на том, что не знаю, есть они или нет! И от этого, честно говоря, как-то пробрало холодом по спине.

Она пожала плечами. Взгляд ее был так же пуст.

— Слушай, — вдруг осенило меня. — А поехали со мной? Идем в нашу машину!

Лида нахмурилась, как бы с трудом соображая, о чем речь… но вот до нее дошло, и она ужаснулась:

— Нет! Что ты! Если уж меня там не убило, там и поеду, не буду менять место… Примета! Ты уж извини, ладно?

— Ну что ты, я и не настаиваю!

Кажется, из ступора вывел, что уже хорошо. Не буду ее тревожить, ей, должно быть, еще пару дней надо, чтобы совсем в себя вернуться. Там, глядишь, и поговорим.

Я хотел еще приободрить ее, но тут раздался зов Демида:

— Братва! Все сюда.

Через полминуты все собрались в круг. Демид оглядел всех пристальным тяжелым взглядом. Заговорил:

— Значит так. Через час-полтора должны быть в Ростове. Въезжать будем через Ворошиловский мост, в общем потоке. Это понятно?

— Да… да… — прозвучали недружные голоса. Кое-кто просто кивнул.

— Ладно, — продолжил Демид. — Там может стоять пост ГАИ, а может не стоять. Как повезет. Нет, значит, проедем сразу на базу. То есть, в «Спартанец», это поясняю на всякий случай для особо непонятливых, хотя, думаю, все поняли, что не в «Турист». Если не пофартит, и кто-то будет там… придется действовать по обстановке.

— Это как? — удивился кто-то. — Валить, что ли?

Наш глава остановил взгляд на спрашивающем.

— Игорек, — сказал он проникновенно, и все сразу притихли. — Ты даже думать себе так не разрешай, не то, что вслух говорить. Понял? Если не хочешь, чтобы тебя на зоне на фарш пустили. И котлеты сделали. На пилораме. Ты ведь этого не хочешь?

— Ты чо, Демид?..

— Вот то самое. Надеюсь, мне не придется тебе это повторять. Значит, действуем по обстановке! Что это значит? А то, что если нас тормознут… — тут он оглядел наши в нескольких местах простреленные машины, с дырками и в лобовых стеклах… — м-да, похоже, что тормознут. Да. Стало быть, решаем вопрос через бабло. Не поможет — припугнем. Но никаких — валить! Пусть даже мысли вас такие не посещают! Так…

Он вновь прошелся взглядом, остановился на мне:

— Боец!

— Да?

— Ты вот что… у тебя язык подвешен хорошо… Ладно! Сядешь со мной в «Паджеро», там объясню. Витек, пересядешь в «девятку»…

И разъяснил: «девятка» неповрежденная, пусть идет впереди, все-таки, хоть призрачный, но шанс, что пост проедем без остановки. Ну, а если нет, всем сидеть, как вкопанным, даже не шевелиться, он, Демид, все решит сам.

— Ясно?

— Ясно… — прогудели угрюмые голоса.

— По машинам!

И мы поехали, поменяв порядок машин в колонне. Танку так и пришлось рулить моей «девяткой», а я оказался в джипе рядом с Демидом. Ехали аккуратно, но быстро, время терять было нельзя.

— Ты вот что, — начал начальник инструктаж, — я же говорю, язык у тебя подвешен… значит, если что, выходим вдвоем, нормально так, вежливо, интеллигенты такие, б… Подходим: здрасьте! Прощенья просим, но нам очень сильно надо в город без проблем. Предлагаем решить вопрос на месте. И достаем бабки. Ну, это уже моя задача.

— А сколько их там может быть?..

— Да по такому часу не больше двух. А то и один. Проскочим — считай, вопрос решили. Дальше до «Спартанца» проедем закоулками, там уж ни один мент не остановит. Конечно, хорошо б и на мосту никого не было, да это уж как карта ляжет…

Час был