Читать книгу "Записки президента - Павел Охотин"

митрополит, потом я сказал речь, в которой позвал граждан Славии за собой в светлое настоящее, поблагодарил народ за оказанное доверие, сказал, что несмотря на наличие людей, проголосовавших против, хочу быть президентом всех славцев и в конце добавил, что больше на разговоры времени нет, нужно идти работать. Согласно церемонии, выходить из зала новый президент должен по ковровой дорожке мимо выстроившихся по обе стороны лучших людей страны и иностранных гостей. Я пошёл в указанном направлении и вдруг увидел среди министров и губернаторов своих родителей. Потом-то я, конечно о чём-то подумал, но мысли привели к тому же: «Какого хера? Кто меня здесь сможет упрекнуть в нарушении правил?» А тогда я просто подошёл к ним и обнял.

– Как вы тут оказались?

– Ну в армию-то мы к тебе на присягу приезжали, что ж теперь было не приехать-то.

Отец пожал мне руку и похлопал по плечу. Мама достала платок и начала промакивать глаза. Я вывел их на проход, взял за руки и прошёл оставшиеся метров десять вместе с ними.

39.

В свой новый кабинет я впервые вошёл вместе с родителями. Обнаружил в углу шкаф, подумал, что берету на нём самое место. Сел на стол, огляделся. В общем, прибрать за прошлым хозяином успели. Вошёл Егорыч. Он сказал, что настаивает на возвращении бати с мамой на Кипр до окончания парламентских выборов и просит отнестись к этому с пониманием, поэтому сегодня они переночуют у нас, в гостевых покоях Замка, а утром тот же самолёт отвезёт их обратно. Сейчас же мне необходимо принимать гостей, я и так всю церемонию похерил.

И снова лучшие люди и иностранные гости. Сначала делегация магистрата Стóлицы. У них преимущество, потому что где-то в архивах раскопали старинное, подтверждённое местными князьями право на признание городом носителя высшей власти. Типа я тут у них в гостях и на их территории. Потом духовенство, причём сразу всех конфессий, потом главы комитетов Народного Собрания, ведомые председателем. Зачем, интересно, если через три месяца выборы? Надеются переизбраться? Теперь – губернаторы. Тут мне вообще непонятно, на кой люди время тратят, им дела сдавать через неделю. Кабинет министров. Ну этим ещё недели две. Генералитет. С этими позже будем разбираться. И, наконец, послы во главе с дуайеном. Ага, американский присутствует.

Ну что ж, все, кому положено, прогнулись, я никому не отказал, а теперь: «Юрка! Вели запрягать!» Я упаковался в бронежилет, и мы с Ириной, невзирая на холодную погоду, сделали круг по центру города в открытой машине, сопровождаемые автомобилем с оркестром, исполнявшим «Княжеский марш» для привлечения внимания. Как они не примёрзли к своим трубам, я не знаю. У меня точно лысина синей была. Заранее об этой поездке не объявлялось, поэтому все сочли, что она будет безопасной, а уважить народ на улицах мне показалось нужнее, чем всех этих старпёров.

На следующий день я, как и планировал, первым принял Загорина и сразу же подписал указ о его назначении и повышении в звании, после чего поинтересовался, есть ли в неуничтоженных им материалах что-нибудь такое, что изобличает уже бывшее руководство Управления Безопасности в действиях, идущих вразрез с интересами нации.

– Видите ли, Максим Евгеньевич. Специфика нашей службы такова, что при желании в любом действии либо бездействии любого сотрудника можно найти преступный умысел, но в случае с моим бывшим начальством искать не нужно, если Вы сочтёте систематическую передачу другим странам информации, содержащей государственную тайну, преступлением.

– Я, кажется, понимаю, о чём Вы. Это будет формальной причиной смещения Вашего предшественника с должности. А нет за ним, случайно, чего-нибудь более земного? Вымогательства, использования служебного положения для незаконного обогащения, получения денежного вознаграждения от этих других стран? То есть того, что позволит поместить его под стражу и судить, как воришку или предателя, а не как человека, исполнявшего указания прежнего главы державы.

– Нароем.

– Действуйте. И сразу же дайте указание соответствующему подразделению, совместно с адвокатами, занимавшимися политзаключёнными, решить вопрос об их освобождении. Далее. Я примерно понимаю, как произошёл переворот, приведший к власти Тремпольского и не хочу, чтобы жизнь в стране зависела от взаимоотношений олигархов. Поэтому попрошу создать специальный отдел, который будет эти взаимоотношения изучать. Пристально. И разруливать ситуации до того, как противостояние перерастёт в столкновение. Ещё я бы попросил составить объективки на всех, кто может оказывать решающее влияние на экономику. Меня интересуют не корпорации, а конкретные, живые люди. И, совместно с Владимиром Егоровичем, готовьте встречу всех этих милых людей с президентом. Я понимаю, что некоторые из них на одном поле срать не сядут, но придётся собрать всех в одном зале.

Следующим я пригласил Егорыча.

– Я правильно понимаю, что теперь я тут верховный главнокомандующий?

– Совершенно верно.

– То есть могу приказать любому военнослужащему упасть, отжаться?

– Кто ж Вам запретит?

– Значит, подготовьте, пожалуйста, указ о немедленном отводе всех войск с линии боестолкновения в пункты постоянной дислокации и о демобилизации. И готовьте мой визит в Казаров в ближайшие дни.

За ним были Жанна и Званцев.

– Если не ошибаюсь, у нас на носу выборы. Народ, судя по всему, ко мне пока относится неплохо. Я понимаю, что говорю сейчас прописные истины, но мне, может быть, приятно лишний раз похвастаться тем, что неплохо. Так вот, пока я нигде не накосячил, нужно получить большинство в Народном Собрании. Дмитрий Иванович, впрягайтесь. Жанна – действительно хороший специалист и, если она согласится нам помочь, я уверен, у нас всё получится.

Остапин был последним.

– Илья Алексеевич, я хочу, как можно скорее, представить Народному Собранию Ваше правительство. Вы определились с министрами?

– Да, – ответил доктор, доставая из-за пазухи бутылку коньяка, – последней вакансией был министр иностранных дел, но тут очень удачно подвернулся Моисеев. Оказывается, он до преподавательской работы успел, ещё при Союзе, поработать консулом, потом уже от лица Славии – поверенным в делах, а затем продолжительное время работал в МИДе. Карьерный дипломат, практически. До ранга посла не дослужился, но это дело поправимое.

– Вот и чудненько. Готовимся к представлению, хотя я понятия не имею, как должен выглядеть процесс подготовки. Но галстук повязать придётся.

Дальше я опять позвал Егорыча.

– Тут Остапин за премьерство проставился. Будьте так любезны, составьте компанию.

– Отчего ж не составить, наливайте.

Выпив по пятьдесят и посидев несколько минут в тишине, наслаждаясь ощущениями, мы снова налили и я, подняв