Читать книгу "Мистер Генофонд - Мария Коваленко"

Глава 29. Отелло питерский

Гены Отелло есть в каждом мужчине.

Главное — не довести до молитвы.

Поля

Как бы Леха ни пытался ускорять дела в Питере, получалось не все. Какая-то безумная идея, которую он придумал в одну из ночей воздержания, вдруг выстрелила, и работа в моей квартире закипела, как на адской кухне.

Иногда казалось, что живу в центре управления полетами. Лехе звонили и писали московские и лондонские партнеры. Каждый час на телефон барабанил Басманский. С утра до поздней ночи засыпала сообщениями новая секретарша.

А к концу третьей недели вся эта «работа» потребовала царского тела.

— Хочется послать всех на фиг с их встречами, ресторанами и завалиться с тобой на коврике у камина. Возле Финского неплохие домики. Хочешь? — прижал он меня к себе перед сном.

— Если я правильно поняла, то ты и есть организатор всего сабантуя.

Я потерлась о плечо. После секса Леха пах так вкусно, что хотелось лежать и нюхать.

— Я просто подсказал этим идиотам, как можно заработать деньги из воздуха.

— Ага. Слышала. Эд Басманский мощно костерил твой бизнес-план. Я даже не знала, что прилагательные с существительными можно так сочетать.

— Мне бы секс каждый день, я бы ничего такого не придумал, и завтра никуда не нужно было бы идти.

— То есть я во всем виновата?

— Конечно ты! И теперь мне придется на целый вечер оставить тебя одну.

— Ради ресторана, — договорила я за Леху и тут же прикусила язык. — Там ведь у вас еще, небось, женщины будут… — Перекатилась ему на грудь и заглянула в глаза. — Басманский сто процентов притащит половину эскортниц Питера.

Внутри разлилась такая горечь, словно уксуса хлебнула.

Леха не ответил. Только брови нахмурил, будто сказала глупость.

— Черт… Я, кажется, ревную. — Лежать дольше было невозможно, и я села. Прямо на Леху, перекинув ногу, как наездница на жеребца.

— Про эскорт не уверен. Москвичи, скорее всего, будут со своими женами. — Мужские руки обхватили мои бедра и подтянули ближе к паху. — Но обещаю, я от Басманского ни на шаг. Никаких левых баб.

— То есть все кроме тебя с дамами, а ты с Эдом…

В таком ракурсе картина встречи выглядела уже иначе. Образ Отелло я примерила на себя зря. Ревнивый мавр среди нас был! Еще какой ревнивый, но явно не я.

Осталось лишь добиться признания.

— Милый, — проигнорировав красноречиво стоящее препятствие в развилке ног, я наклонилась вперед, — у меня тут идея появилась… Раз ты бухаешь… То есть переговоры переговариваешь. Может, мне тоже с кем-нибудь встретиться? С подругами посидеть в кафе, бабушку в театр вывести.

— Бабушку есть кому водить по театрам, а с подружками — пожалуйста. Только дома!

— Дома скучно. Да и в холодильнике пустота.

— Я могу заказать вам еду, — Леха тут же потянулся за своим телефоном. — Прямо сейчас закажу. Какую? Китайскую? Японскую? Итальянскую?

— Не надо заранее. Вдруг мы захотим доставку из того ресторана, в котором будете встречаться вы. Или мне туда нельзя?

Я буквально коршуном висела над Лехой, боясь упустить какую-либо эмоцию и одновременно боясь рассмеяться.

— Нет, к нам не надо. Там не вкусно. И скучно. — Он крутанулся, подминая меня под себя

— Конечно-конечно.

Наглые мужские губы принялись прокладывать дорожку из поцелуев от шеи к груди. Но прямо перед сосками я их остановила.

— А может, дело в том, что кто-то до сих пор ревнует меня к лучшему другу? И потому не зовет с собой? — закрыла грудь руками.

— Поль? — Леха приподнялся. Посмотрел злобно.

— Я права?

Вместо ответа меня снова попытались поцеловать и даже раздвинуть ноги.

— Нет-нет, Крамер! — я резко отвернула голову в сторону. — Этот фокус у тебя не пройдет. Лучше сознайся! Признай, что ты деспот, который скорее запрет меня дома, чем приведет в ресторан к лучшему другу.

— Он мой партнер.

— Тем более!

Я кое-как выползла из-под Лехи и устроилась рядом.

— Неужели думаешь, что снова выберу другого? — ласково погладила своего Отелло по голове.

Словно только этого и ждал, Леха от ласки расслабился. Повалился на матрас и теперь посмотрел на меня уже без злости.

— Дурак? — почесал лоб.

— Еще какой.

— А ты хочешь на эту встречу? Сомневаюсь, что тебе будет интересно.

— Я не хочу расставаться с тобой. — Поцеловала его в висок. — Но, если считаешь, что мне там не место, найду какое-нибудь кино с Хемсвортом и буду весь вечер наслаждаться игрой мускулов на его теле.

— У него австралийский акцент. Ты не осилишь и пяти минут.

Леха сдулся полностью. Дубина снизу еще топорщилась под одеялом, но ее владелец больше не пытался меня поцеловать или подмять. Он просто лежал рядом и кончиками пальцев гладил по плечу.

— Я же сказала — мускулов. Звук для этого даже включать не нужно. Только картинку.

— Хемсворт или Басманский… Женщина, ты не оставляешь мне выбора! — рассмеялся. — Эд, конечно, заматерел за последние годы, но его молот пока не так знаменит, как у Криса.

— И что это значит? — я сощурилась.

— Я тоже не хочу расставаться с тобой.

Одеяло незаметно сползло на пол. Кровать скрипнула от очередного кульбита. И я оказалась на Лехе.

— Мог бы, за наручники приковал бы тебя к себе. Чтобы никуда без тебя и никуда от тебя. Никогда так хорошо не было. — Заскользил руками по бедрам, талии, груди. Помял их немного и, резко поднявшись, обрушился поцелуем на мой рот.

Целовал без ярости. Жарко, страстно, но без прежней одержимости. Словно хотел что-то рассказать или поделиться.

Такой непривычно ласковый. Разный. Любимый настолько, что лично готова была найти те самые наручники и приковать нас друг к другу.

***

Вечер с Хемсвортом так и не случился. Один наглый тип с самого утра заявил, что без меня не пойдет ни в какой ресторан, и наше телевизионное свидание с молотом пришлось отложить.

Соврала бы, если бы сказала, что не рада. Плевать мне было на ресторан, еду и гостей, но целый вечер находиться в одном городе и не вместе казалось пыткой. Куда только делась Поля-затворница, которой при любой другой альтернативе выбирала свой продавленный диван?

Леха с его безумной потребностью носить меня на руках, целовать постоянно, трогать поменял что-то внутри. Наверное, то же самое чувствуют прирученные животные. Еще недавно им было прекрасно на воле, весь мир лежал у ног, и вдруг — паника от того, что добрый хозяин снимет ошейник и оставит без ласки.