Читать книгу "Тень-на-свету - Анна Платунова"

– Ладно… Я к тебе почти дошла тогда, во всяком случае зашла в подъезд. После пекла на улице показалось, что в подъезде очень холодно, почти морозно, я даже мурашками покрылась. Глаза после солнечного света с трудом привыкали к темноте. Дверь в подвал была открыта, и из нее тянуло сыростью и будто болотом.

Таня потерла плечи, словно до сих пор чувствовала озноб.

– Я, правда, на это внимания почти не обратила, больше думала о том, чтобы не подкачать на первом свидании. Что будет, если кавалер захочет меня поцеловать? Разрешить? Или в глаз дать?

Оба рассмеялись. Геор почему-то не сомневался, что получил бы в глаз. Отсмеявшись, Таня снова сделалась серьезной, даже мрачной.

– Мне показалось, будто из темного угла рядом с подвалом отделилась тень и пошла за мной. Это я потом уже поняла, что так и было, а тогда заметила краем глаза и не придала значения. Где-то на втором этаже услышала шаги за спиной. Не сразу услышала, случайно. Они сливались со звуком моих собственных шагов, будто кто-то ступал след в след, но я споткнулась о ступеньку и остановилась, а шаги продолжились.

Таня поежилась, взяла чашку Геора и одним махом ее осушила.

– Но я не испугалась, с чего бы. Мало ли кто поднимается по лестнице. Я просто посторонилась, чтобы пропустить жильца, а когда оглянулась…

Хозяйка дома беспомощно посмотрела на Геора, не решаясь продолжать. Прежде она никогда не рассказывала эту историю, а иногда даже предпочитала думать, что все случившееся ей приснилось.

– Ты увидела саму себя, – закончил за нее охотник. – Безликие именно так и поступают – копируют жертв.

«Безликий. Нечисть первого класса. Своего облика не имеют, принимают облик жертвы прежде, чем уничтожить, а после некоторое время носят личину убитого. Истинный вид проявляется в зеркале. Исследования расходятся во мнениях, к какому подклассу отнести нечисть, неразумных или псевдоразумных, так как безликий, вероятно, может лишь копировать человеческую речь и манеру поведения».

– Безликие… – тихо повторила Татьяна, точно пробовала слово на вкус. – Как страшно… Да, наверное, это и был безликий. Я заорала, оно тоже, причем моим же голосом, будто издевалось. Протянуло руки. Мои руки.

Таню передернуло. Геор, желая подбодрить, накрыл ее ладонь своей.

– Оно бы меня сожрало, – грустно призналась Таня. – Я это нутром почувствовала. Знаешь, такой иррациональный ужас, предсмертный… Фух…

«И все-таки ты жива!» – хотел сказать Геор, однако промолчал.

– И тут я услышала шаги, кто-то спускался сверху. Так неторопливо, будто не слышал, как я ору, надрываюсь. Это был мужчина. Тогда я подумала, что он намного старше меня, теперь понимаю, что еще довольно молодой, ну точно не больше тридцати. А старым он мне показался из-за волос: он был полностью седой. Подошел, остановился, покачал головой, глядя на этого… как ты его назвал?

– Безликого.

– Да. Знаешь, как качают головой, если ребенок что-то натворил, книгу порвал или разрисовал фломастерами стену. Пожурил, но любя. Потом говорит мне: «Иди, девочка». А это существо послушно стояло, будто мужчина имел над ним какую-то власть. У меня от облегчения ноги едва не подкосились, потому что я поняла, что, похоже, останусь в живых. Я так обрадовалась, что про тебя, честно, даже не вспомнила. Поплелась вниз, боялась, что в обморок упаду. Хотела бы бежать не оглядываясь, но ноги не шли. Поэтому я еще кусочек разговора услышала. Мужчина сказал: «А ты иди вместо нее… Они его не получат». Он так это сказал… Сразу было ясно, что ничего хорошего можно не ждать. Вместо нее – это к тебе, значит. Все это время я думала, что ты мертв, Гоша.

Таня вскинула голову и еще раз внимательно, пристально вгляделась в лицо Геора.

– Так кем, говоришь, ты работаешь?.. – тихо спросила она.

Таня только сейчас, видно, сообразила, что Геор не удивился ее рассказу, наоборот, воспринял как должное, да еще и название чудовища подсказал – «безликий».

– Нет, не говори! – перебила, не дав и рта раскрыть, помотала головой. – Нет-нет! Знаешь, мне ведь пора уже, а то опоздаю!

И с видимым облегчением следила за тем, как Геор обувался в прихожей, только у самого порога сказала на прощание:

– У меня как камень с плеч, Гоша. Я ведь тебя мысленно похоронила. Винила себя – не предупредила, сбежала… Я теперь, наверное, совсем по-другому жить начну, а то какая-то несуразная сейчас у меня жизнь.

Геор не произнес этого вслух, но и сам чувствовал похожее: он будто освободился от огромной тяжести, и сразу стало легче дышать. Столько лет он считал ее мертвой, винил себя! Подумать только! Геор вышел за калитку и рассмеялся, запрокинув лицо, жмурясь от солнечного света.

Лишь одно не давало покоя: кем был тот странный седой человек и что означала его фраза «Они его не получат»? Кого «его»? Тринадцатилетнего Геора. Да кому сдался этот шкет. И кто «они»? Может быть, Таня что-то перепутала, забыла, надумала. Один из жильцов подъезда просто спугнул безликого, а она вообразила не пойми что…

*** 31 ***

Первым делом Геор заявился в отдел аналитиков. Степа, заметив приближающегося охотника, состроил кислую мину.

– Ничего нового! – сообщил он, всем видом показывая, что ему сейчас не до Геора.

А тот вместо предисловия выставил перед мастером-аналитиком два флакона с бессонником. Зелья выдавали только охотникам, сотрудникам же, чей метаболизм не был изменен трансмутацией, доступ к снадобьям был закрыт. Поэтому очень часто именно бутылочки с разноцветными составами становились платой за услуги. У бессонника, например, оказался интересный побочный эффект: если распить такой флакон на двоих с девушкой, то любовников ждала незабываемая ночь.

Степа оглянулся и торопливо спрятал бессонник в ящик стола, вопросительно приподнял бровь.

– Если сработает маячок на баньши, – тихо сказал Геор, – дай мне первому знать, договорились?

Мастер-аналитик, обычно бесстрастный, впервые удивился:

– Зачем они вам сдались всем? Ты, Петр, еще кто-то из ваших, не помню. И всем баньши подавай.

Геор и сам опешил от таких новостей, но вида не подал. Поставил на стол еще один флакон.

– Мне первому! – угрюмо сказал он.

Новости не радовали. Еще можно понять, зачем разыскивает баньши Петр – чтобы подчистить следы. У Геора свело челюсти от одной мысли о том, что палач сделал бы с Аленкой, попади она ему в руки. На мгновение подумалось, что мастеру-дознавателю не справиться с охотником и не лучше ли тогда решить этот вопрос раз и навсегда… Но он тут же задавил в себе это желание.

Геор знал, что рано или поздно служба в Лиге меняет личность. Охотники в какой-то момент могли перейти черту. Они уже не различали, кто перед ними: человек ли, нечисть. Убийство становилось привычным делом, и очень велико было искушение решить любую проблему самым простым способом. Потому и приходилось так часто беседовать с психологами: те пытались вовремя отследить перемены.