Читать книгу "Понты и пуанты - Светлана Кондр"

-  Я с ней не только спал, Мария была у меня на содержании, как и у многих других, до меня. Сразу скажу, что это было до того, как я вернул вашу маму, - уточнил он, хотя это и не требовалось. Я был уверен, что пока отец с мамой, ему никто не нужен. - Но потом Маша совершила такое, что чуть не унесло жизнь вашей сестры. Её подлость принесла много страданий нашей семье. Почитайте, там вы узнаете все, что нужно, - он указал на папку. - И за это я отправил её в турецкий бордель, для такой шлюхи как она, ей там было самое место, - отец снова устроился в кресле и затянувшись последний раз, потушил сигарету. - Маше крайне повезло, что ее подобрал ее нынешний муженек. Вы что, хотите встречаться с дочерью проститутки? Хотите породниться с такой семьей? Этого не будет, её дочь никогда не войдет в нашу семью.

Гордей обхватил голову руками и начал раскачиваться.

- Да как так-то?

- Конечно, девочка не виновата в том, какая у нее была мать и чем занималась. Но связываться с ней я вам запрещаю.

- Отец, а то, что мы чувствуем к ней, это не берется в расчёт? – ответил я.

- Парни, это здорово, что вас настигла любовь, но лучше прекратите это сейчас. Даже если вы меня не послушаете, подумайте о том, что будет когда её родители узнают, чьи вы дети. Сомневаюсь, что Амелия знает о прошлом матери, и поэтому они также как и я, будут против ваших отношений. Вам сразу надо понять, что они обречены на провал.  Девушек много, найдите подходящую партию, и я не буду против если она будет у вас одна на двоих. Видимо так суждено, что мои сыновья выбирают такие отношения.

- Я не хочу оставлять Амелию, - сказал я и посмотрел на брата, который углубился в свои размышления читая досье предоставленное отцом. - Гора, после того, что мы ей говорили, она будет считать нас лжецами. Да она вообще больше никогда и никому не поверит. Мы не можем с ней так поступить.

Я ждал что он поддержит меня. Мы должны найти решение, но он еле слышно проговорил:

- Егор, это надо прекратить…

Глава 32

Восемь месяцев спустя…

Амелия

- Амелия, ты была восхитительна. Твоя новая программа настолько цепляет душу, что я готова была разреветься. Это было нечто.

- Спасибо, Наташ, - произнесла я уставшим голосом, в интонации которого были вплетены ледяные нити отчаяния. Она держалась лучше чем я, полагаю, своим примером она пыталась вытянуть меня из затяжной депрессии, которая не отпускала меня.

- Мне показалось, что я видела здесь близнецов, - осторожно произнесла она, пытаясь нащупать тему, способную вызвать во мне хотя бы искру интереса.

- Тебе не показалось, помоги мне развязать корсет, - я повернулась к сестре спиной, а сама, налив на ватный диск средство для снятия макияжа, стала стирать красный цвет помады с губ.

- Так ты их заметила? Может подойдешь с ними поздороваться? Хочешь, я сама это сделаю? Мы могли бы остаться в клубе и вместе повеселиться, - предложила сестра. Тиски корсета начали ослабевать и вздох получился слишком сильным.

- Наташ, этого не будет, и ты не смей к ним подходить. Давай уже соберемся и поедем домой, я очень устала.

- Ну как хочешь, просто их появление так неожиданно, я думала больше их не увижу. Так что у вас тогда произошло с Гордеем? Мне казалось вы будете вместе. Он был так уверен в себе.

- Тебе не надоело мусолить эту тему? Я уже говорила - это было только на одну ночь. И его уверенность в себе была показной, только чтобы пустить пыль в глаза и затащить очередную дурочку в постель. А то что он здесь - это случайность, не бери в голову.

Я никогда не стану посвящать её в то, что часто замечаю Егора и Гордея на своих выступлениях. Они всегда держатся особняком. Не знаю зачем они это делают, и мне неинтересно. Запрещать приходить им я не собираюсь, они не делают попыток заговорить со мной, подарить цветы после выступления, хоть как-то заявить о своем присутствии. Держаться в тени, и сами расплываются тенями моей прошлой жизни. Я привыкла к этому, привыкла к их присутствию, как к мозолям на пальцах, сначала они мешают, но со временем учишься игнорировать их, и лучше не трогать, чтобы не обрекать на новую боль, так и с близнецами - подойти и выставить вон, значит нанести новый рубец на израненное сердце.

- Когда ты теперь вернешься обратно в Москву?

- Не знаю, - говорить с сестрой совсем не хотелось и ответы получались односложными.

- Может переночуешь у меня?

- Нет…

Собравшись, мы сели в Наташину машину и она, подбросив меня до родительской квартиры, поехала к себе. Я занесла чемодан с костюмом и реквизитом домой и прикрыла дверь. Постояв в темноте, я вслушалась… Тишина, только едва различимые звуки улицы разбавляли её.

Как тяжело возвращаться сюда, в страшную пустоту, хранящую осколки счастливой жизни самых дорогих мне людей, где каждая деталь услужливо подсовывает обрывки воспоминаний детства. Стоит ненадолго задержать взгляд на каком-нибудь предмете и сразу разворачивается в памяти картина связанная с родителями. Поэтому лучше постоять немного в погруженном во мрак коридоре. Тут несладко, но и в другом месте я не могу останавливаться, тянет сюда. Включив свет, я, как и раньше, почувствовала тоску от того, что мама с папой не встречают меня. Дверь в их спальню была закрыта и лишь иногда я позволяла себе зайти туда и поплакать, завалившись на их застеленную кровать. Их нет со мной уже три месяца, и я не знаю, когда боль от их утраты, пройдет. Я думаю она так и останется со мной на всю жизнь. Я так соскучилась по ним, как жаль, что я больше никогда не увижу их…

Помыв руки, я прошла на кухню. Аппетита совсем нет, только усилием воли я заставляю себя есть и то только для того, чтобы были силы для работы. Налив воду, я включила чайник. Чай поможет мне успокоиться и уснуть, завтра меня ожидает долгий перелет в Штаты, а вечером мне уже надо будет блистать на сцене.

Я достала с полки кружку папы и бросив туда пакетик с чаем, залила его кипятком. Сев за стол, я отпила немного горячего напитка и закрыв глаза откинула голову, уперевшись затылком в стену. Почему моя жизнь превратилась в череду потерь, как такое могло произойти?

Сначала я развелась с Андресом, который облил меня едкой грязью, и опорочил клеветой, от которой стыдно до сих пор. Невозможно было постоянно натыкаться на шушукающихся по углам балерин и терпеть их осуждающие взгляды. Из-за этого мне пришлось уйти из своего любимого Театра балета, а вот бывший муженек, распускающий слухи, остался там, и его по сей день все жалеют. Ведь ему досталась потаскуха-жена, раздвигающая перед всеми ноги, из-за которой он подсел на наркотики, потому что очень сильно любил, но не мог оставить и занюхивал горе пыльцой с крыльев фей. Подлец, как же я его ненавижу. По его словам, я крутила со всеми, с кем только можно, и даже в первую брачную ночь он застал меня трахающуюся с другим…

Но эта потеря ничтожна по сравнению с тем, что я потеряла родителей.