Читать книгу "Херувим. Книга II - Полина Дашкова"

Громадина самолета дважды приближалась к земле, норазворачивалась и вновь шла вверх, огни терялись, таяли, за круглым окошкомопять был мрак.

- Наташа, я должен предупредить тебя, - сказал генерал,склонившись к ее голове.

Она услышала только хриплый гул его голоса и не могларазобрать ни слова. У нее сильно заложило уши.

- Что, Володя?

- Там, в Москве... это важно, ты должна быть готова... МишаРайский придумал...

- Я ничего не слышу, - она сморщилась и помотала головой, -говори громче, не слышу.

Но громче он не мог.

Наконец самолет сел. По всем салонам прокатилась волнаблагодарных аплодисментов. Уши у Натальи Марковны были все еще заложены, головагудела, в глазах застыла радужная рябь.

Обычно, как только садился самолет, Владимир Марленовичвключал свой мобильный, однако на этот раз забыл.

Полковник Райский рассчитал все по минутам, поставил егономер на автодозвон, чтобы напомнить, предупредить, избежать недоразумений, нотщетно.

В салонах нарастала суета, приятный женский голос по радиоумолял всех оставаться на местах до полной остановки двигателей.

К их креслам подошла стюардесса, почтительно склонилась кгенералу и произнесла в полголоса:

- Владимир Марленович, машина ждет на летном поле. Давайте япровожу вас.

Они ступили на трап, в лица им ударил теплый сильный ветер.В ярком свете прожекторов генерал сразу узнал черный "Мерседес",принадлежащей службе безопасности банка. От машины отделился мужской силуэт инаправился к трапу.

Генерал и генеральша спускались медленно, тяжело. Первой шлаНаталья Марковна.

Человек внизу ждал их, задрав голову. Половина его лица былазакрыта темными очками.

- Володя, кто это? - тревожно спросила генеральша,повернувшись к мужу. - Почему он в очках?

Но генерал не услышал. Он через ее голову вглядывался всмутное лицо незнакомца, пытаясь понять, кого из ребят прислал Плешаков ипочему этот парень ночью напялил темные очки.

Наталья Марковна опять повернулась к мужу, оступилась нанижних ступеньках трапа, чуть не упала. Человек в очках подхватил ее, другуюруку подал генералу.

Гудели двигатели, отчаянно ревел ветер, ничего не былослышно. Сверху стали спускаться пассажиры, толпа приближалась. Человек в очкахповел их машине. Наталья Марковна все еще сжимала его руку и пыталась заглянутьв лицо, но видела только круглый затылок, светлый ежик волос, угол скулы,черную тонкую дужку очков, причем видела довольно смутно, сквозь радужнуюледяную паутину.

Он шел, повернувшись к генералу, и что-то объяснял ему наухо. Генерал кивал в ответ. На полпути к "Мерседесу" ониостановились. Генерал быстрым движением снял с него темные очки, и обаповернулись к ней, пытаясь что-то сказать, но уши ее все еще были заложены. Онапомотала головой, растерянно пожала плечами, и вдруг сердце ее дико, страшнозаколотилось, ноги стали ватными, она покачнулась и, заглушая ветер и ревдвигателей, крикнула:

- Сережа!

Глава тридцать четвертая

Ярчайший свет ударил в глаза и Анжеле показалось, что всевокруг залито огнем, воздух в комнате густой, красный, ничего не видно и нечемдышать. Не открывая глаз, она потянула одеяло, чтобы накрыться с головой, нотут же оказалась вообще без одеяла, его сдернули.

- Все, хорош дрыхнуть! - прозвучал над ней знакомый, почтиродной голос.

Она отвернулась от света и только тогда решилась разлепитьвеки. Над ней стояла Милка, единственная ее близкая подруга, которая жила у нееи вела хозяйство.

- С ума сошла? Что случилось? Который час?

- Четыре утра. Вставай, одевайся, быстро!

- Зачем? Я спать хочу! - захныкала Анжела и потянула на себяодеяло, но Милка крепко держала его в руках.

- Давай, давай, просыпайся, надо срочно ехать в больницу.

- В какую больницу? Совсем офигела?

Анжела привыкла к яркому свету и смогла разглядеть Милку.Она стояла, полностью одетая, причесанная и бледная до синевы. Глаза еетревожно бегали.

- Швы у тебя разошлись, дура! - сообщила Милка, отбросилаодеяло, подняла Анжелу легко, как ребенка, и поставила ее перед большимтрельяжем. - Вот, полюбуйся. Хорошо, я заглянула к тебе, увидела.

Анжела тихо вскрикнула. Повязка была красной. Вишневые пятнапроступали сквозь бинты. Она схватилась за лицо и тихо, жалобно застонала:

- Ой, мамочки, это же кровь! Ну почему, почему? За что?

- Кончай скулить, - скомандовала Милка, - да не снимай тыкофту пижамную и так сойдет. В больницу едем, не на тусовку. Штаны толькопереодень и что-нибудь сверху накинь. Давай, шевелись, машина уже ждет.

- Какая машина?

- Я такси вызвала, все, кончай болтать.

- Погоди, надо позвонить моему врачу, Господи, ужас какой,четыре утра... Дай телефон!

- Некогда, из машины позвонишь, - Милка кинула ей джинсы иогромную вязаную кофту.

Анжела покорно оделась, то и дело косясь на зеркало.

- Странно, мне совсем не больно, -пробормотала она, когдаони входили в лифт, - погоди, ты телефон взяла?

- Взяла, все взяла, не волнуйся,-Милка похлопала по своейобъемной сумке.

- Совершенно не больно, вообще ничего не чувствую, -растерянно повторила Анжела.

- Еще бы, - усмехнулась Милка, - ты же выпила две таблеткитазепама и две седуксена.

- А, ну да... конечно...

Анжела отчетливо вспомнила, как всего пару часов назад немогла уснуть, ее мучил зуд под повязкой и всякие кошмарные мысли. Она вышла накухню. Милка сидела там, курила и читала какой-то любовный роман. Анжелапожаловалась ей на бессонницу и верная подруга достала из аптечки таблетки,налила соку, чтобы запить.

Прямо у подъезда стоял скромный голубенький"жигуль".

- Долго собираетесь, девушка, минута простоя три рубля, -ехидно заметил шофер.

- Не боись, заплатим, сколько скажешь! - успокоила его Милкаи втолкнула Анжелу на заднее сиденье, прикрывая ей голову ладонью, как этоделают американские полицейские, усаживая в машину арестованных в наручниках.