Читать книгу "О дивный модный мир. Инсайдерские истории экс-редактора Cosmo о дизайнерах, фэшн-показах и звездных вечеринках - Эми Оделл"

Вот оно: Адриана Лима, супермодель, ощутила себя непобедимой богиней, когда родила ребенка.

И это говорит о том, что женщина не нуждается ни в диетах, ни в фантастическом режиме тренировок, ни в бриллиантовом бюстгальтере – для того, чтобы почувствовать себя… ангелом.

Я говорила с Адрианой десять минут, когда подошла пресс-агент и похлопала меня по плечу, давая понять, что пора «сворачиваться».

Я поблагодарила Адриану за то, что она честно рассказала о том, чего стоит тридцатилетней женщине шикарно выглядеть после рождения ребенка. Да, я никогда не буду выглядеть как она. Ходить дважды в день в спортзал и держать диету я не способна; никогда не расстанусь с целлюлитом и буду наслаждаться заправкой для салата. И отлично себя чувствую, ни разу не добившись ухаживаний Леонардо ДиКаприо. (Возможно, я думала бы иначе, будь я богатой домохозяйкой и живи я где-нибудь в Верхнем Ист-Сайде или в Беверли-Хиллз. Там, как мне поведало телевидение, жизнь состоит из вечеринок со злыми на язык гостями, уколов ботокса, занятий с личным тренером, посещений салонов и ланчей, на которых никто не ест, но все пьют белое вино.)

В тот день я не выиграла ни одного из призов: ни бюстгальтера со стразами Сваровски, ни комплекта из трусиков и пояса с подвязками, ни ювелирных украшений. Но ушла с ощущением того, что хочу иметь ребенка и красивую грудь, а также силу воли, чтобы не есть сладкого и тренироваться ежедневно по два часа, чтобы чувствовать себя и выглядеть так же хорошо, как Адриана.

К сожалению, у меня уже был блог, который, словно ребенок, требовал всего моего внимания. На него уходило много энергии, но я вполне могла растолстеть. Иногда, когда вы ведете блог, у вас не хватает сил даже на то, чтобы встать и сходить в туалет. Единственное, что успокаивает при встрече с супермоделью, так это осознание того, что вам незачем выглядеть как она, поскольку у вас никогда не будет ни времени, ни средств, ни необходимости для этого.

* * *

За экстравагантной демонстрацией бриллиантового бюстгальтера прессе следует модный показ. Но перед основным действом кое-кто из одержимых репортеров попадает за кулисы. Они задают моделям вопросы исключительно о диете и тренировках. (Если только вы не Миранда Керр в 2011 году. Тогда вас ждут вопросы о грудном вскармливании. Приятная перемена, хотя речь все равно идет о груди.)

На показе Victoria’s Secret в кулуарах вы обнаружите два «шведских стола». Один с едой: нарезанное мясо, паста в сливочном соусе, шоколадные пирожные с орешками размером с ваше лицо. Другой – со средствами для наращивания волос: белокурых, русых, каштановых, темно-каштановых. Столы стоят рядом, но это никого не смущает.

– Да, это круто! С клубникой! – сказал один фотограф трем моделям, позирующим с поднесенными ко рту фруктами, покрытыми шоколадом. Лакомство, видимо, служило реквизитом.

Этот показ, как мне сказали, – воплощение веселья и счастья. Свободы и красоты. Ярких цветов и осуществленной мечты. Блестки! Но, главное, он напоминает о том, что бренд Victoria’s Secret смог предложить идеал женских форм и убедить мир в том, что женщина должна быть: загорелой, но не оранжевой, подтянутой и стройной, сияющей, но не лоснящейся, с естественной, но идеально уложенной прической. Это необычно – словно находишься внутри кукольного домика для взрослых.

За кулисами модели носят одинаковые ярко-розовые атласные халатики с логотипом Victoria’s Secret. Впрочем, обувь они выбирают сами. Я видела все – от армейских ботинок до туфель на шпильках и шлепанцев. Под халатом у некоторых девушек майки или еще какая-то одежда, у других – только бюстгальтеры. И ведут они себя по-разному. Аня Рубик, к примеру, не облизывала покрытую шоколадом клубничину, а взяла гигантский кусок пирога, затем – шоколадное пирожное с орешками; не спеша отгрызла по кусочку от каждого.

За кулисами я должна была взять интервью у моделей и найти что-то интересное для статьи. Картинка «моделям в розовых халатиках укладывают волосы и наносят макияж» не годилась для журналистских заметок, а вот их столкновение с Настоящей пищей, возможно, тянуло на хорошую историю. На этом я и решила сосредоточиться.

Я же знаю, ребята, на что вы кликаете, и в этом смысле ничто не сравнится с темой «модель ест».

Я не знала, разрешено ли прессе насладиться буфетом, поэтому не стала подходить к столу. У меня еще будет возможность съесть все, что я захочу, без того, чтобы меня фотографировали. (Нет ничего хуже этого. Понятно, почему у многих людей, проводящих жизнь перед камерой, такие странные отношения с едой.)

«Шведские столы» стояли в конце зала. Рядом с ними, по традиции, располагалось несколько круглых столов для ужина. Они стояли на границе зоны отдыха с несколькими стильными серыми диванами, кофейными столиками и цветочными композициями. Кроме того, помещение было заставлено длинными столами с зеркалами и светильниками. Перед зеркалами сидело сорок моделей, которые должны были участвовать в показе, вокруг каждой суетились стилисты. В дальнем углу находился закуток, отгороженный шторами, на которых был наклеен белый лист бумаги с надписью «ЗАГАР». Даже при невероятной открытости показа для прессы не моделей туда не пускали. Вероятно, там модели «ЗАГОРАЛИ» обнаженными.

Каждый свободный уголок закулисья был заполнен репортерами, операторами и пресс-агентами; все пытались сделать одно и то же: снять грандиозный, блестящий рекламный ролик ценой в 12 миллионов долларов для мировой премьеры бренда нижнего белья. Это требует большого труда: сегодня сложно найти что-то новое и интересное. И стоит только тебе найти историю, как появляется Канье Уэст, зашедший поздороваться с одной из моделей, отвлекая всех. Вокруг модели, готовой поделиться с тобой чем-то стоящим, начинается столпотворение. Я еще могу побороться с репортером Us Weekly за чье-либо внимание, но Канье Уэсту я не конкурент.

Посреди зала сидела Миранда Керр – супермодель, которая тогда вышла замуж за актера Орландо Блума и родила от него ребенка. Знаменитость, которая переодевается для того, чтобы дойти до машины, так как знает, что ее всегда преследуют папарацци. Она разговаривала с репортерами о кормлении грудью и о том, какая честь для нее надеть на показе «драгоценный фантастический бюстгальтер», расшитый бриллиантами и другими драгоценными камнями. Она запомнила даже количество карат. Керр говорила как продавец в телемагазине, готовый повторить сказанное для любого, кто захочет слушать. Я освещала показ для New York Magazine и должна была написать материал о Керр. Поскольку она, видимо, получает удовольствие, рассказывая о своем ребенке, я спросила ее о нем.

– Утром мы с малышом встали в пять утра, нужно было быть здесь в девять; мы много работаем: глажка, примерки. Э-э-э, понимаете, в промежутках мы очень заняты: один показ начинается в четыре, другой – в восемь, – говорила Керр, пока визажист накладывал ей под глаза невидимую тональную основу. Модель каждые двадцать-тридцать секунд проверяла его работу, смотрясь в ручное зеркало. – Мне очень хочется в идеале всегда быть рядом с сыном, но, понимаете, я должна работать, пока у меня есть такая возможность, – продолжала она. – Когда закончится эта неделя с Victoria’s Secret, я собираюсь отдохнуть несколько месяцев, то есть смогу побыть с ним.