Читать книгу "Екатерина и Потемкин. Тайный брак Императрицы - Наталья Павлищева"

«Вольное Экономическое общество» тоже как-то надоело. Дела почему-то не делались с наскока, даже картошка, которую так старались внедрить, не стала на столе вторым хлебом. И переселенцы хоть и хлынули толпой в Поволжье, перестали интересовать. Гришка был военным, ему бы в бой, в атаку, а потом можно и в постель, чтоб тоже бой, атака… Бедолаге и при дворе больше всего нравились куртаги не из-за выпивки, а из-за удали. Но «Карусель» устраивали не так часто, праздники тоже — Екатерина больше любила рабочие будни, ему самому усидчиво работать было тяжко, вот и мучился сам, и мучил любовницу.

Гришке было нужно разнообразие, чтоб дело каждый день разное, чтоб женщина почаще менялась, чтоб с приятелями сначала в обнимку, а потом драка… чтоб если опыт, то со взрывом или искры летели… И вовсе не потому, что Катю свою не любил, просто не мог все время с одной… Но и отдать ее другому тоже не мог, при одной мысли об этом приходил в такую ярость, что скулы белели от стиснутых зубов.

Понимал, что рано или поздно отставку получит, может потому и вел себя нагло, словно на эту отставку нарываясь? Отставка для фаворита обычно означала полное забвение, что Орлова, конечно, не устраивало. Иван давно писал, советовал заключить с Екатериной договор, что она отпустит его тихо, без скандала, но Гришка не верил, что такое возможно. К тому же он любил Екатерину, хотя иногда признавал, что знает уже каждый изгиб ее тела, ее привычки, ее пожелания слишком хорошо, чтобы это продолжало быть интересным. Орлов чувствовал, что и она им пресытилась, уже не было того огня, что горел в первые годы. Получалось, что оба были готовы к развязке, даже в глубине души желали ее, хотя любили друг дружку, но решиться на такое не могли.

Гришка бесился от бессилия, Екатерина дрожала и послушно сносила все его оскорбления, никто не понимал императрицу, и всем было нехорошо от этого.

Прививки прошли хорошо, никто серьезно не заболел, никто не был изуродован, Россия праздновала…

И вдруг… все серьезное случается вдруг. Среди праздника неприятное известие: Турция объявила России войну! Знали, что война будет, даже готовились, но такое событие всегда неожиданно, словно гром с ясного неба.

Екатерина отреагировала быстро и просто:

— Надо заткнуть туркам рот!

Духом воспрянули два Григория — Потемкин и Орлов.

Первым проявил себя Потемкин, едва услышав о начавшейся войне, новоявленный камергер отправился к императрице.

Екатерина думала, что это визит благодарности или еще чего выпросить желает, а потому была сильно удивлена, когда услышала такую просьбу:

— Ваше Величество, из кавалергардов отчислен, потому как одного глаза недостает. Позвольте отбыть на войну хоть волонтером?

— А как же ты, Григорий Александрович, воевать будешь?

— Турок я и одним глазом увижу, матушка-государыня.

Он точно выбрал время, Екатерине было некогда, да и говорить не о чем.

— Хорошо, езжай к Румянцеву, он найдет тебе занятие. Только уж очень-то головой не рискуй, она еще может пригодиться.

— Нет, Ваше Величество.

Екатерина удивленно вскинула глаза, он еще и назначением перебирать собирается? Чем дурно у Румянцева, ежели на войну хочет?

— Не буду беречь. Коли на войну идти и об опасности думать, то лучше вовсе не ходить. Даст Бог, останусь цел, а на нет и суда нет.

Императрица чуть смутилась:

— Все равно без надобности под пули не лезь.

Наука побеждать

Следующие годы им было просто не до чего, Потемкин храбро воевал, действительно за спины солдат не прятался, командовал смело, но толково. Когда через некоторое время императрица поинтересовалась у Петра Румянцева, каков там Григорий Потемкин, командующий мог с удовольствием ответить, что хорош, стал уже генерал-майором, отличился при взятии Хотина и битве при Фокшанах.

Самого Румянцева Екатерина спешно вернула из Украины в войска, потому что Голицын был, по ее мнению, слишком нерешителен. Зато Румянцев и его подчиненные весьма решительны. В 1770 году при реке Кагул семнадцать тысяч русских наголову разбили сто пятьдесят тысяч турок!

Победные реляции летели в Петербург одна за другой, Екатерина хваталась за сердце:

— Ах, Никита Иванович, я опасаюсь умереть от радости!

Орлов зубами скрипел, его приятели и даже брат Алексей и одноглазый Потемкин воевали, а он сидел в Петербурге подле бабьей юбки! Но, как Потемкин, в армию не просился, прекрасно понимая, что оставленное место тут же займут. Покидать Екатеринину спальню не стоило, даже если другого не пустит, так поймет, что может обходиться и без него.

Стоило прозвучать словам «война с Турцией», Екатерина вспомнила, что пора осуществлять задумку с фрегатом «Надежда» и Алексеем Орловым. Орлов все это время «лечился» и разведывал настроение греков, чтобы русскими деньгами помочь им поднять восстание против турок и взять контроль над Дарданеллами в свои руки. Подразумевалось, что контроль этот будет русским, иначе чего ради строить флот в Черном море, ежели на выход в Средиземное у турок разрешение просить нужно?

Два Орловых — Алексей и Федор — откровенно скучали в Европе, считая свое вынужденное бездействие едва не наказанием. Никто не мог понять, чем же так болен этот русский богатырь, для которого завязать узлом кочергу — пустая забава. Федору приходилось напоминать брату, чтоб не особо усердствовал, потому как разогнутые подковы и завязанные кочерги, конечно, впечатление производят, но не всегда какое нужно. Кто поверит в болезнь человека, способного убить быка ударом кулака по лбу?

А если не поверят, заподозрят раньше времени неладное, что и вовсе ни к чему. Алехан брал себя в руки, портить инвентарь на какое-то время переставал, но потом, особенно после пирушки или перед дамами, забывался и снова показывал, как держать карету, чтоб ее не могли сдвинуть с места лошади. Дамы хихикали и строили глазки.

Когда, наконец, из Петербурга принесли весть, что пора начинать действовать, Алехан даже перекрестился:

— Слава те, господи, а вот со скуки и впрямь заболеть недолго!

Императрица собрала совет, в который входил и Григорий Орлов, формально дело у него было, только что за дело! Не в его это духе — войну в кабинете выигрывать, ему бы на коне и в поле.

Решено: эскадра русских кораблей, которая пройдет путем «Надежды благополучия», будет воевать турок в их водах и поможет восстанию греков против поработителей. Казалось, только узнав о приближении русских кораблей и русской поддержке, греки и жители Черногории просто скинут турок в море, где их и добьют русские моряки.

Удалась лишь вторая часть.

Балтийская эскадра прошла путем, разведанным фрегатом «Надежда…», и застала турок и впрямь врасплох. Однако сдаваться они не собирались. Эскадру вел адмирал Григорий Андреевич Спиридов, но к тому времени Алексей Орлов уже получил от императрицы приказ возглавить руководство действиями в Средиземном море. К чести Алексея Орлова, ничего не понимая в морских баталиях, он доверился блестящему флотоводцу Спиридову. Вот для чего высиживал и «болел» в Италии богатырь Алексей Орлов. Стоило русским кораблям показаться на рейде, как с него всю «хворь» точно рукой сняло, услышав отборный мат, хохотал, как сумасшедший: