Читать книгу "Особые отношения - Джоди Пиколт"

— Вы сегодня одна, — говорит она, беря у меня квитанции и включая удивительный лабиринт с механизированными кронштейнами. На прошлой неделе, когда мы с Ванессой заметили, что они напоминают декорации к фильмам Тима Бёртона, владелица пригласила нас зайти за прилавок, чтобы мы могли посмотреть, как они, словно гигантская молния, змеятся по периметру потолка.

— Да. Сегодня я приехала одна, — отвечаю я.

Она отдает мои брюки и яркий ворох сорочек Ванессы. Я передаю приемщице вещи в чистку и кладу розовое белье Ванессы в свою сумочку.

— Спасибо, — благодарю я. — До следующей недели.

— Передавайте привет вашей подружке!

Я как раз пытаюсь застегнуть кошелек. Моя рука застывает в воздухе.

— Она мне… Я не… — Я качаю головой. — Миссис Чин, мы с Ванессой… мы просто друзья.

Я думаю, она не хотела меня обидеть. В течение нескольких недель мы приходили с Ванессой вдвоем — удивительно, как изменился мир, что даже хозяйка химчистки решила, что если два человека одного пола ходят вместе, значит, они пара.

Тогда почему у меня горят щеки?

Я несу чистые вещи к машине и размышляю над тем, что на самом деле это даже весело. Когда я расскажу об этом Ванессе, мы вместе посмеемся.

Последний раз я работала с подростками в рамках программы по переключению внимания, цель которой состояла в том, чтобы примирить враждующие подростковые группировки из гетто. До этого они встречались только на улицах, пытаясь убить друг друга. Когда я сказала им, что мы сядем в круг и будем играть на африканских барабанах, они чуть не вцепились друг другу в глотку, но школьные охранники заставили их рассесться вокруг кучи ударных инструментов, которые мне удалось собрать: джембе и тубано, конга, ашико, джун-джун. Один за другим я раздала все барабаны, и, поверьте, если уж у подростка в руках оказывается барабан, то он обязательно по нему ударит. Мы начали с простого ритма: там-там-та, там-там-та. Потом стали двигаться под стук барабанов. В конечном итоге мы ходили по кругу, чтобы каждый смог оказаться в центре внимания и сыграть свою уникальную мелодию.

Самое удивительное в «барабанном круге» — никому не приходится играть в одиночку. И можно всем выплеснуть злость, вместо того чтобы хулиганить, колотя по барабану в спокойной обстановке под контролем специалиста. Прежде чем группа успела это понять, она уже создавала музыкальное произведение, и делали это все вместе.

Поэтому, должна признаться, я была уверена в себе перед первой встречей с Люси Дюбуа. Музыка обладает одним удивительным свойством: она затрагивает оба полушария мозга — аналитическое левое и эмоциональное правое — и заставляет их работать одновременно. Именно поэтому люди после инсульта, которые не в состоянии связать ни одного предложения, могут петь песни; именно поэтому пациент, страдающий тяжелейшей болезнью Паркинсона, может благодаря последовательности нот и присущему музыке ритму снова двигаться и танцевать. Если музыка способна обтекать ту часть мозга, которая работает неправильно, чтобы помочь наладить связь с остальной частью мозга в подобных ситуациях, стало быть, она способна проделывать то же и с мозгом, страдающим от клинической депрессии.

В школе Ванесса совсем другая, не такая, как та Ванесса, которая болтается со мной по магазинам и кино. Она носит строгие брючные костюмы и шелковые блузы ярких, под цвет натуральных камней, цветов. Ходит она быстро, как будто уже куда-то на пять минут опоздала. Когда ей мешают пройти двое неспешно идущих по коридору подростков, она деловито расталкивает их.

— Неужели, — со спокойным превосходством вздыхает она, — вы хотите таким образом впустую потратить мое время?

— Нет, мисс Шоу, — бормочет девочка, и они с парнем шарахаются в разные стороны коридора, словно два магнита с одинаковой полярностью.

— Прости, — извиняется Ванесса, когда я едва поспеваю за ней. — В моей работе профессиональный риск — это гормоны. — Она улыбается мне. — И какой на сегодня план?

— Составление первого впечатления, — отвечаю я. — Суть музыкальной терапии — оказаться там, где находится Люси.

— Горю желанием посмотреть, я ведь никогда раньше не видела, как ты работаешь, — признается Ванесса.

Я останавливаюсь.

— Не знаю, хорошая ли это мысль…

— Ой, я уверена, что ты будешь на высоте…

— Я не об этом, — перебиваю я. — Ванесса, это терапия. Если бы ты направила Люси к психиатру, ты бы не думала, что тебя пригласят на сеанс, верно?

— Верно. Все поняла, — отвечает она, но я вижу, что она обиделась. — Во всяком случае, — Ванесса вновь начинает шагать очертя голову, — я выделила тебе кабинет в крыле для учеников с особыми потребностями.

— Послушай, я не хочу, чтобы ты…

— Зои, — тут же обрывает Ванесса, — я понимаю.

Я уговариваю себя, что объяснюсь с ней позже. Потому что мы уже поворачиваем за угол в выделенный кабинет, где, ссутулившись, сидит на стуле Люси Дюбуа.

У нее длинные рыжие волосы, отдельные пряди оказались под фланелевой рубашкой в клетку. И глубоко посаженные злые карие глаза. Рукава рубашки закатаны, чтобы были видны едва заметные красные шрамы на запястьях, как будто она бросает вызов окружающим: «Ну давайте, спросите!» Она жует жвачку, что запрещено на территории школы.

— Люси, — командует Ванесса, — выплюнь жвачку!

Девочка достает жевательную резинку изо рта и вдавливает ее в поверхность парты.

— Люси, это мисс Бакстер.

Я подумывала взять назад свою девичью фамилию Уикс, но потом вспомнила свою маму. Макс многое у меня отобрал, но юридически я могла, если хотела, продолжать пользоваться его фамилией. И любая девчонка, которая выросла с фамилией, стоящей в конце списка, не станет легкомысленно разбрасываться фамилией, которая начинается с буквы «Б».

— Можешь называть меня Зои, — говорю я.

Все в этой девочке говорит о том, что она заняла глухую оборону, — от сгорбленной спины до откровенного нежелания смотреть мне в глаза. Я замечаю у нее в носу кольцо — крошечное тоненькое золотое колечко, которое сначала принимаешь за игру света, пока не присмотришься повнимательнее, — и рисунки, похожие на татуировки, на костяшках пальцев.

На самом деле это буквы.

«Н.А.Х.Е.Р.»

Помнится, Ванесса говорила мне, что семья Люси посещает церковь Вечной Славы — ультраконсервативную церковь, к которой примкнул Макс. Я пытаюсь представить Люси с брошюрой в руках перед кинотеатром рядом с другими яркими, искрящимися энтузиазмом девочками-подростками, которые участвовали в митинге протеста, организованном пастором Клайвом и иже с ним.

Интересно, а Макс ее знает?

— Я с нетерпением жду, Люси, когда мы начнем заниматься, — говорю я.

У нее не дрогнул ни один мускул.

— Я надеюсь, что ты уделишь Зои внимание, — добавляет Ванесса. — У тебя есть вопросы до начала занятия?