Читать книгу "Танцующая пустоту - Елена Безызвестных"

Кирилл увидел Риту. Он даже не понял, что произошло. Почему Риты две? Сердце защемило. «Она классная, – думал Кирилл. – Я сейчас признаюсь ей во всём. Да, возьму и прямо вот сейчас». Он шагнул к своей Леле-мечте (всё было как в реальности, отличить невозможно) и почувствовал Риту, увидел её большие глаза близко-близко, сколько в них неподражаемого, ехидного сарказма! Стоило Кириллу моргнуть, прикрыть на мгновение веки, как Рита исчезла, и Кирилл поймал сырой воздух в ладони.

Валера и подумать не мог, что Леля окажется такой. Он просто не знал, на что способно его воображение! Девушка в обтягивающем чёрном кожаном платье, и её взгляд, хоть прямо сейчас на аватарку… Она без башни вообще, понимаете? С ней хоть к дяде на пикник, хоть на заброшку, хоть к президенту на раут! Везде она. Так и хочется её показать всем, глядите, что у меня за сокровище. Да ещё и на мотоцикле приехала, рыжие волосы откинуты назад, стрелки на глазах – взгляд эдакой кошечки. Пошловато накрашена, конечно, но непринципиально. Да она вообще ничего не боится, дама, так сказать, без комплексов! Не будет она ждать, когда ей напишешь, подаришь, предложишь… Сама что хочешь подарит и предложит. Сколько у неё задорных предложений! Леля оставила мотоцикл и шагнула к Валере. У него вопросов к ней не оставалось.

Вадим заметил девушку с ржаными волосами, заплетёнными в мелкие-мелкие косички. Скромная, тихая, с румянцем на щеках, она совсем не походила на Векшу. Вадиму стало мучительно стыдно, и оттого по привычке он оглянулся на подругу… Векша рассматривала что-то своё. Нет, Вадим не сделал шаг навстречу Леле. Вдруг он пожалел, что у него нет такой милой, чудесной девушки, которая смотрит на него – именно на него, на одного из всей компании! На Валеру же не смотрит. «Прости меня, Векша», – прошептал Вадим так тихо, чтобы никто не услышал…

Люся полагала, что не увидит Лелю, раз не верит в неё. Она увидела море. Люся никогда не была на море, но в своём видении она нырнула… И поплыла. Море обволакивало, укачивало, баюкало, синее-синее и тёплое, как Рэд. Бирюзовое небо стекало в море голубым дождём, который смеялся, ведь каждая капелька – это смешинка, а вместе – дождь, безудержный смех. «Всё в мире – море, – поняла Люся. – Море – это Леля». И поразилась собственному открытию.

Правда, Люся очнулась первой, и когда вернулась, подметила, что море красиво, но вот глубокий смысл моря… Он лишь во сне глубок, и приснится же! Туман таял и собирался вновь; её друзья замерли, глядя в одну точку. Когда же волшебство перестанет действовать?

Люся вышла на середину комнаты, подпрыгнула к потолку, зависла и задула единственную свечу.

Леля исчезла. Друзья охнули – они потеряли связь со своими видениями и сами с собой. Пора было действовать. Зелье ложного желания выветрилось. Яд осознания ударил в мозг.

Первым вскочил одуревший Вадим. Он как-то собственнически обнял свою Векшу и посмотрел на друзей. Вот это да! Так долго идти к цели, которая не имеет смысла! Ждать её, верить, обсуждать. На полном серьёзе, представляете? Быть готовым предать любимую девушку ради неё! Той, которой не существует. Ради той, которой не может быть.

Как глупо, странно всё это было! Векша вспоминала свои вопросы Лукрецию. Она всерьёз интересовалась Лелем, верила, что может на свете быть идеал парня, а ведь ясно – не существует его! И что она только что видела? Мужчина в блестящем капюшоне. Векша даже рассмеялась.

Рита же не смеялась, она злилась и знала, что сейчас пойдёт и порвёт голыми руками этих хармов – всех по очереди. Безобразие!

Посторонний наблюдатель мог увидеть, что Лели не было, а было – оружие. Лазерная пушка выпустила одновременно шесть лучей из шести тонких зелёных дул, неотличимых от хоботов хармов. Лучи направлены с точностью и без погрешности по шести целям: «рита», «валера», «вадим», «кирилл», «векша», «люся». Погрешности в попадании быть не могло, потому что больше всего Чичимр боялся, что его наругает начальство!

– Запомни тайну, храни её, – сказал шелестивый харм. Чичимр называл начальника «шелестивым», так ему нравился голос-шелест. – Хармические технологии так высоки, что неотличимы от волшебства. Самая высокая технология – презирать людей за технологии. Люди наивны и думают, что мы – всего лишь волшебники.

Чичимр гордился собой. Он попал прямо «в яблочко», в нужный отдел мозга, отвечающий за основные желания личности. Харм анализировал полученные шесть голограмм. Его поразила простота желаний «валеры» – какие люди незатейливые существа! Голограмма объекта «люся» похожа на всплеск… Да, именно всплеск. Похоже, коллеги его не обманули, эта «люся» и правда бессмертный дух. Как правило, у большинства бессмертных существ всего одно желание… Глупое и бессмысленное, нужно сказать. Хоть на мгновение ощутить себя смертным, уловить тот самый, как люди говорят, «дедлайн», от которого хочется жить, творить и крутиться. Голограмма объекта «люся» – всплеск… Вода или волна, но что бы это могло значить?

Чичимр забился в уголок и хныкал. Он, как и положено слабому созданию, жалел себя. Чичимр представил себя совсем другим ежом – правильным, верным своему делу и смелым. «Я предал ежей, предал людей, – размышлял он. – Они такие милые, особенно эта, Векша, а я как с ними поступил?»

По-другому нельзя: надо быть там, где тебя кормят.

Глава двадцать восьмая

Последняя (крайняя) битва

Суеверные люди не любят слова «последний». Они говорят «крайний», чтобы не получилось и правда в последний раз.

Если бы хармы знали человеческие суеверия, то отнеслись бы к ним с уважением. И непременно назвали бы битву «крайней». Хармы вообще уважали чужие суеверия. Однако они не знали разницу между «последний» и «крайний», и потому харм подошёл к людям ближе и с предельной простотой сказал:

– Вот прямо сейчас состоится ваша последняя битва, люди. Вы хоть готовы?

Никто из наших путников не придумал остроумного ответа, поэтому люди молчали. Хармы, похоже, подготовили речь.

– Люди давно свернули с нужного пути. Сопротивляться, противиться – теперь это просто смешно. Впрочем… По древнему закону я обязан выслушать вас. Говорите.

– Мы скажем. Что именно нужно говорить? – спросила Векша.

– Вашу речь. Речь защиты.

Векша испуганно огляделась. Она была похожа на загнанного зверька. Все остальные были так напуганы, что, видимо, не соображали, чего от них требуют.

– Люся, говори! – в панике зашептала Векша. Она схватила Люсю за руку.

– Что говорить? Я не человек…

– Люся!

– Я вижу мир по-другому, многого не понимаю. Я не чувствую суть. Давай ты, Векша!

– Все смеются, когда я говорю. Всегда. В школе смеялись, в универе. А я просто искренне говорю, а они врут, они всё врут, ну, ты понимаешь…

Векша краснела, жарко и медленно, будто кто-то облил её краской, которая растекалась по лицу и шее. «Светлые волосы – просто беда. Всяким политикам и другим важным не нужно быть со светлыми волосами. Видно, как человек краснеет, и было бы не так заметно… Если бы не волосы…» – думала Люся.