Читать книгу "Черный полдень - Павел Корнев"

– Да чего уж теперь, – заставил себя успокоиться я и поднял валявшуюся в снегу «Гюрзу». Коля сегодня у нас герой. Если бы не он, неизвестно еще, как дело повернулось бы. Только чего тогда так тошно на душе? Сам же все это замутил…

– Слушай, я его так и не смог достать, – словно извиняясь, остановился рядом со мной пиромант и уставился на мертвого Рустама. – Защита у него была что надо.

– Забудь, – прохрипел я и сунул в карман фуфайки показавшийся донельзя довольным клинок. Понимаю, что шиза, но вот есть такое впечатление и все тут. Будто не сталь холодная в руке лежит, а живое существо. Ладно, потом разберемся, а пока надо варежки надевать – пальцы уже почти ничего не чувствуют. – Дай хлебнуть, горло дерет, сил нет.

– Карман прорежешь, – предупредил меня протянувший минералку Напалм, и тут разлетевшаяся вдребезги бутылка осколками стекла брызнула ему в лицо.

Упавший на колени пиромант, зажав ладонями глаза, скорчился от боли, и я толчком в плечо повалил его на пол. Висевший на цепочке алхимический амулет враз потяжелел, и царивший в фойе сумрак налился серостью, а отделившая меня от мира защитная пелена начала скрадывать хлопки загремевших в помещении выстрелов. Яркие росчерки пуль на миг гасли, попадая в защитное поле «Архангела», и тут же рассерженными светлячками уносились прочь.

Приседая, Ветрицкий вскинул автомат и развернулся к раскуроченному входу, но метнувшийся в сторону от двери человек оказался к этому готов и успел выстрелить первым. Коля как подкошенный рухнул на пол. Вера почти наугад пальнула по стремительно качавшейся из стороны в сторону фигуре и тоже свалилась, зажав руками простреленную ногу.

Да что ж такое творится?

Прикрывая собой катавшегося по снегу пироманта, я выхватил «Гюрзу» и открыл огонь по почти неразличимому в темноте человеку. Серая пелена искривленного «Архангелом» пространства не позволяла ничего толком разглядеть, и ориентироваться приходилось лишь на вспышки ответных выстрелов. Интересно, у кого из нас раньше патроны закончатся?

Раз! Два! Три!

Вовремя сообразивший, что поразить меня, пока действует отводящий пули амулет, у него не получится, человек изменил тактику и, качая маятник, начал сокращать разделявшую нас дистанцию.

Четыре! Пять! Шесть!

Черт, и все мимо! Сколько у меня еще патронов в магазине осталось? Перезарядить пистолет точно не успею: подойдет и в упор расстреляет. Надолго амулета не хватит.

Ослепительным росчерком полыхнувший разряд чаромета ударил подскочившему почти вплотную человеку в спину, и насквозь пробивший тело «плазменный цветок» буквально взорвал грудную клетку изнутри. Во все стороны полетели ошметки горелого мяса, обломки ребер и клочья вспыхнувшего наполнителя пуховика. Не удовлетворившийся этим Ветрицкий выстрелил второй раз – уже валившегося с ног мертвеца подкинуло в воздух и оторвало левую руку, – уселся на пол и заменил использованную аккумуляторную батарею чаромета на новую.

– Твою мать! – выругался я, разглядев лицо едва не прикончившего всех нас человека. Сан Саныч! Черт! Возница и вправду оказался вовсе не так прост, как прикидывался. Не удивлюсь, если он вообще за главного был, а Рустам так – для отвода глаз. – Напалм, ты живой?

– Сам погляди, – наконец отнял руки от лица пиромант.

– Глаза целы, – успокоился я, внимательно осмотрев многочисленные порезы. – Зато теперь точно никто не узнает.

– Аптечку давай, шутник хренов, – не оценил позитива ситуации пиромант.

– До свадьбы заживет, – сунул я ему носовой платок.

Что с Верой? Живая, и это радует. Ногу, правда, бинтует, но лучше уж так, чем вовсе без снайпера остаться. Да и жалко девчонку. Ладно, а Ветрицкий там как? Мне на него, в принципе, с высокой колокольни, но сегодня он нас всех спас. И не единожды. Не то что я, идиот, – столько добра понабрал, да все в ранце так и оставил. То ли волновался, то ли мозги и в самом деле в последнее время соображают плохо.

С Ветрицким оказался полный порядок. Все так же сидя на полу, он, поморщившись, сунул палец в простреленное в пуховике отверстие. Облегченно выдохнув, поднял с пола спасший ему жизнь автомат с покореженным прикладом, о который, собственно, и срикошетила выпущенная Сан Санычем пуля, повертел его в руках и выкинул в снег.

– Держи, – вернул мне перепачканный кровью платок Напалм, ранения которого оказались вовсе уж пустяковыми, и поспешил к Вере.

Переглянувшись с Ветрицким – тот уже поднялся на ноги и в ответ на мой вопросительный взгляд только пожал плечами, – я побежал вслед за пиромантом.

– Успокойтесь вы, – осадила нас привалившаяся к стене девушка. – Кость не задета, пуля навылет прошла.

– Надо до саней бежать, – засуетился пиромант. – Там аптечка.

– Обожди, – остановил его я. – Вер, ты пять минут потерпишь?

– Да хоть десять, – криво усмехнулась девушка. – Говорю же – царапина.

– Ты чего? – заволновался пиромант. – А если это просто шок?

– Ну беги тогда, подгони сани, – плюнул я на осторожность. Вроде никого больше поблизости не должно было быть – возниц-то отпустили. – По сторонам смотри. И амулет верни.

– Держи! – Швырнув мне светильник, пиромант выхватил жезл «свинцовых ос» и бросился вниз по лестнице.

И чего так суетится? Неужели за девушку переживает? Вряд ли. Скорее, лицо первым делом обработать хочет. Ладно хоть со светильником не удрал. А то как-то мне без него не по себе.

– Коля, ты как? – позвал я Ветрицкого, который склонился над изувеченными останками Сан Саныча.

– Не зацепило. – Коля принялся выгребать что-то из карманов трупа.

– Лед, я ведь в Рустама пять раз выстрелила. – Вера устроилась поудобней и вытащила из кармана тюбик со спецмазью. – Хоть раз бы да попала. Не могли они эту штуку бракованную подсунуть?

– Спрячь, – попросил ее я. – У Рустама, да и Сан Саныча, думаю, амулеты были не чародейские или колдовские, а алхимические. А там принцип работы совершенно иной. Они даже стрелы отводят – так что никакие спецпули не помогут.

– Ладно. – Девушка сунула тюбик обратно в карман полушубка. – И что теперь?

– Представления не имею, – не подумав, ляпнул я и тут же поспешил исправить свой промах: – Сначала уберемся отсюда, потом уже видно будет.

Поднявшийся к нам Ветрицкий деловито обшарил зарезанных им бойцов «Красного декабря» и принялся рассовывать по карманам трофеи. Потом скептически осмотрел АКСУ одного из измененных и повесил себе на плечо. Второй автомат протянул мне.

– У меня ружье, – покачал головой я и, пока не забыл, вытащил из кармана удостоверение. Конечно, официальный документ при себе вовсе не помешает, но мало ли какой магией его начинить могли? Как бы опять старая история не повторилась.

– Ты как с ним по Форту таскаться будешь? – оказался куда прозорливей меня сильно заматеревший за последнее время Николай.