Читать книгу "Валерьянка для кота. Вторая книга - Ольга Гринвэлл"

Девушка с грустью глядела ему в спину, пока отец шёл к машине. Водитель-телохранитель открыл дверцу, отец обернулся ещё раз.

Черт, его будет не хватать — уже через неделю он будет далеко, и именно в то время, когда отцовский совет будет Лере нужен как никогда.

Вернувшись домой, она первым делом набрала по ватсапу Котенкова. Он ответил сразу. Как же она скучает по нему! Лицо мужа на дисплее выглядело растерянным.

— Привет, — улыбнулась.

— Привет, Валерьянка, ты чего? Что-то случилось?

— Угу, соскучилась.

— У меня сейчас важная встреча, я не могу с тобой говорить.

— Извини.

Лера уже хотела отключиться, но Михаил шёпотом произнёс:

— Я люблю тебя. Позвоню вечером.

Отключился сам.

Настроение улучшилось. Вот что нужно для счастья? Всего три простых слова, чтобы мир вновь обрёл яркие краски.

А ей надо успокоиться, привести мысли в порядок. В конце концов, она ничего не делает криминального — наоборот, спасает его же компанию от захватчиков. А на войне как на войне — все меры хороши. И если придётся флиртовать с Кириллом, что ж, она готова. Главное, есть побольше лимонов — это помогает справиться с приступами тошноты. Может быть, Рита и права — надо довериться мужу, но только как? Он далеко, а по телефону разве можно объяснить все происходящее в его компании? Уж коли заварила кашу, назад пути нет. Теперь только вперёд.

* * *

Вадим Сергеевич Кобылкин работал в компании «Промгазтех» с самого ее основания, и никогда у компании не возникало никаких проблем, а последние полгода словно с цепи сорвались пожарники, аудиторы, налоговики. И эти чертовы акции, чтоб их!

Уже целую неделю Вадим Сергеевич каждый день вёл переговоры с детективами и последние новости, которые он узнал, его озадачили: все остававшиеся на бирже акции скупила законная супруга Михаила Антоновича — Валерия Котенкова. Странно, или шеф просто решил проверить его на вшивость, или ему и впрямь невдомек, что творит его жена? Зачем? Впрочем, это несложно выяснить.

Кобылкин поднял голову от письменного стола, взглянул на часы. Сейчас в Лондоне восемь вечера — самое время позвонить шефу.

* * *

— Сергеич?

Котенков слегка удивился звонку начальника службы безопасности. Никак что-то срочное? Они ведь договорились пообщаться по всем вопросом завтра днём. В принципе, можно обсудить все сейчас — торопиться некуда, с Лерой только закончил говорить, и настроение было прекрасное.

— Как дела, Михаил Антонович?

— Неплохо, но лучше, если бы я был в Москве. Погода хреновая, туман, сырость, ну, ты сам знаешь...

— Думаю, вам от силы неделя здесь осталась. Петр сегодня разговаривал с полезными людьми. Да, кстати, о полезных людях, — Вадим Сергеевич откашлялся, — мне наконец-то удалось выйти на след ваших акций.

— Замечательно, — Михаил начал складывать документы в портфель. — И у кого они?

Возникло молчание, затем собеседник снова откашлялся:

— Все акции выкуплены одним человеком.

— Ну? Имя, фамилия.

— Михаил Антонович, они принадлежат вашей жене.

Он ослышался? На всякий случай переспросил:

— Какой жене?

— У вас только одна, насколько я знаю.

— Ну а зачем они Лере? Не, здесь что-то не так, — он потряс головой. — Да у неё сейчас и возможностей нет покупать их. Почему мне ничего не сказала?

— Заранее прошу извинить меня за такой вопрос, но, Михаил Антонович, насколько хорошо вы знаете свою супругу?

— Леру? — он хохотнул. — Конечно, хорошо! — замолк. Черт, о чем он? Да он ее не так уж хорошо и знает. — Погоди, Сергеич, черт. Тут что-то не так. Я позже перезвоню.

Он забыл попрощаться, нажал кнопку отбоя. С минуту сидел, сдвинув брови, сосредоточенно глядя перед собой. А что он знает о своей жене, о ее прошлом? Почему она выбрала в мужья именно его? Ведь не он горел желанием жениться на ней. Между их более чем стремным знакомством и свадьбой прошло три месяца, большую часть из которых он провёл в этом самом офисе. Черт. Ему немедленно надо с ней поговорить.

Михаил подошёл к бару и, достав бутылку «Crown Royal», налил в широкий стакан и залпом его опустошил. Долго смотрел на телефон, борясь с желанием не звонить, оставить все как есть. Затем, стиснув зубы, схватил трубку и набрал номер жены. Пока шли гудки, сердце колотилось где-то в ушах.

— Мишка, ты?! — услышал ее радостный голос. Михаил с трудом сдержал стон. — Чего молчишь?

— Лер... — голос сорвался. — Соскучился по тебе, родная.

— И я, — почти прошептала она. — Лежу в постели и думаю о тебе, о нас с тобой. Мне так много надо тебе рассказать.

— Рассказывай.

— Не-а, по телефону не хочу.

— Перейти на видеосвязь?

Она вздохнула.

— Здесь кромешная тьма. Хотя я не отказалась бы увидеть тебя.

— Лер, — он решился. Почти. — У меня до хрена проблем, и если бы не ты, я, наверное, не справился бы с ними.

— Твои счета по-прежнему заморожены?

— Да, но это не главное. Самое неприятное, что происходит дома.

— Здесь, в Москве?

— Да. Кто-то скупил все акции, и я теперь не знаю чего ожидать.

— Акции? Может, кто-то пытается вставлять тебе палки в колёса?

— Вот только вопрос, Лер, зачем? Мне непонятна причина.

— Слушай, Миш, думаю, что этот кто-то не согласен с принимаемыми тобой решениями и хочет перетянуть одеяло на себя.

— Какими решениями? — Котенков сам не заметил, как повысил голос. — Какого хрена? Все мои решения давно согласованны в совете директоров, и я не собираюсь отступать! Это моя компания! Я вбухал в неё почти десять лет своей жизни, и ты говоришь, что мои решения не правильные?! Какие такие решения, я спрашиваю?

— Миш, — в голосе Леры теперь звучала растерянность. — Почему ты кричишь?

— Зачем тебе мои акции, Лера?

* * *

Словно весь воздух вышел из лёгких. Лера села в кровати, уставилась на телефон, который судорожно сжимала в руке. На том конце провода установилась тишина. Котенков ждал ответа, но она ещё не готова рассказать ему все. Ещё несколько дней — и ловушка захлопнется.

— Лера… — Мишкин голос был жалобным.

— Миш, прости, но я сделала это для тебя. Хотела как лучше, сделать тебе сюрприз. Не кричи на меня, пожалуйста.

— Я очень хочу тебе верить, — тихо произнёс. — Ложись спать, утро вечера мудренее.

— Угу. — Как жаль, что они так далеко друг от друга. — Я люблю тебя, котик.