Читать книгу "Ненависть или Нежность - Дина Дэ"

К Руслану тут же подбежал огромный алабай. Грозный пёс вилял хвостом и ластился, как игривый щенок. Руслан рассмеялся и присел перед собакой на колено. Мужчина всё еще оставался без футболки, в одних джинсах. Литые жесткие мышцы перекатывались на его широкой спине, когда он трепал алабая по загривку и, наклонив голову, что-то тихо говорил ему.

Я отвела взгляд. Мне почему-то было неловко, словно я подглядывала за мужчиной в замочную скважину. Он был привязан к этому псу. Глаза жестокого Полякова светились мягкой улыбкой, и в моей голове словно произошел микровзрыв. Оказывается, Руслан способен заботиться о ком-то и так по-доброму смотреть…

Выпрямившись, Поляков направился в дом. У меня мелькнула идея сесть в джип и попробовать сбежать отсюда, но я откинула бредовую мысль. Далеко бы я не уехала, а вот шею мне бы свернули быстро.

Я понуро поплелась за Русланом. В коридоре нам навстречу вышел пожилой усатый мужчина. Он удивленно оглядел полураздетого Руслана, затем его взгляд метнулся ко мне. Взъерошенная, в разорванной грязной блузке, с окровавленной футболкой у шеи… Седые брови мужчины приподнялись. Но он лишь кивнул мне и коротко спросил у Руслана:

– Врач нужен?

Поляков помотал головой.

– Ерунда. Лучше покажи девушке комнату для гостей и принеси ей одежду.

Седой мужчина посмотрел на меня и мягко сказал:

– Иди за мной.

Я молча кивнула, чувствуя, как от усталости у меня подкашиваются ноги. По дороге на второй этаж мужчина представился:

– Зови меня Сан Саныч. А тебя как величать, красавица?

Я тихо усмехнулась. Это он, конечно, погорячился. Я сейчас походила скорее на чучело.

– Алиса.

Мужчина цокнул языком.

– Красивое имя.

Открыв дверь, он пропустил меня в небольшую комнату и зажег свет. Здесь было уютно. Стены выкрашены в бежевый цвет, на окнах светлые занавески. Деревянная кровать застелена свежим постельным бельем. Я подошла к шкафу-купе с зеркальной дверью.

В отражении на меня посмотрела изможденная девица с разводами от туши на лице. Длинные волосы потеряли блеск и торчали, как солома. Глаза потускнели, как у уставшей от жизни старухи. Я резко отвернулась от зеркала.

– Я могу позвонить? – спросила я у Сан Саныча.

Тот тяжело вздохнул.

– Прости, милая. Без разрешения Руслана я не могу дать тебе телефон.

Мои плечи поникли. Я снова зависела от других.

Саныч подошел к двери и неловко махнул рукой:

– Ванная комната здесь напротив. Полотенца в шкафу. Чистую одежду я сейчас принесу.

Я ничего не ответила и присела на краешек кровати. Дождавшись, когда мужчина вручит мне стопку одежды, я скинула туфли и поплелась в ванную. Мне хотелось только одного – смыть с тела всю грязь и забыться долгим сном.

На двери ванной комнаты не было замка. Поэтому я даже не удивилась, когда ко мне зашел Руслан. К счастью, я уже успела принять душ и стояла в безразмерном халате перед зеркалом, прочесывая запутавшиеся волосы.

– Мог бы и постучаться, – сухо оборонила я, продолжая водить расческой по волосам.

Руслан прищурился и подошел ко мне вплотную.

– Думаешь, ты могла бы меня чем-то удивить?

Медленно опустив руку, я поймала в зеркале ненавидящий взгляд мужчины.

– Мне нужно позвонить, – я упрямо вскинула подбородок.

Поляков скалой возвышался позади меня. Он так и не надел футболку, и мое тело на фоне его внушительной рельефной фигуры казалось хрупким, изнеженным и… недолговечным. Одним легким движением Руслан мог свернуть мою тонкую шею.

Наклонившись, Поляков хрипло прошептал, касаясь губами мочки моего уха:

– Трахнешься со мной, я разрешу тебе один звонок.

Видимо, он посчитал, что на сегодня унижений недостаточно…

– Ты разрешаешь мне выбирать? – высокомерно вскинула я бровь. – Я думала, возьмешь силой.

Плавно выпрямившись, Руслан лениво проговорил, удерживая мой взгляд в зеркале:

– Я никогда не принуждал девушек к сексу.

Я не сдержала короткий смешок.

– Тебе достаточно просто запугать свою жертву, и она сделает всё, что ты захочешь.

Глаза мужчины опустились к моей шее. Он осторожно прикоснулся кончиками пальцев к коже возле пореза. После душа кровь смылась, но рана выглядела воспаленной.

– Обычно девушки испытывают совсем другие чувства, оказавшись в моей постели. И это точно не страх.

Я уперлась руками о край раковины. На меня навалилась дикая усталость.

– Зачем я тебе? Ты же меня ненавидишь?

Полоснув меня мрачным взглядом, Руслан потянулся рукой к зеркальному шкафчику. Я оказалась практически зажата мужским телом. Как ни в чем не бывало Поляков достал аптечку и, закрыв дверцу, слегка отступил назад.

– Повернись, – приказал он.

Помедлив, я развернулась к мужчине лицом. Руслан уже смочил ватный диск спиртом и, сдвинув воротник халата, рассматривал рану на моей шее. Я слегка откинула голову, глядя на мужчину в упор. Он тоже выглядел усталым. Сколько уже время? Час ночи? Два? Под глазами Руслана пролегли тени, горизонтальные морщины на лбу обозначились четче, в пристальном взгляде уже не было прежней ярости – была усталость и какая-то… печаль?

Наклонившись, Руслан приложил ватный диск к ране. Я поморщилась от неприятных ощущений. Порез был несерьезным, нож лишь вскользь рассек кожу. Но тонкий шрам скорее всего останется.

Поляков положил вторую ладонь на мою шею и замер. Кожа моментально впитала тепло его широкой грубой ладони. Мужчина медленно перевел взгляд с пореза на мои глаза и задумчиво, словно нехотя, проговорил:

– Ненависть – сильное чувство. Гораздо сильнее, чем любовь…

Я судорожно сглотнула и вжалась в раковину позади меня. Полуобнаженное напряженное тело находилось слишком близко. Нервная дрожь пробежала по моему телу.

Отбросив в сторону окровавленный ватный диск, Руслан наклонился еще ниже и, шумно втянув воздух через нос, зло процедил:

– Почему я постоянно думаю о тебе? Может, мне просто надо тебя трахнуть, и наваждение пройдет?

Глава 25

– А, может, ты просто отпустишь меня и забудешь? – хрипло выдавила я, с трудом сдерживаясь, чтобы не зажмуриться.

Черные глаза были слишком близко. И мне был невыносим их жар. Будто по коже проводили тлеющим угольком. Хотелось плакать и кричать.

Руслан разглядывал мое лицо, его дыхание обжигало щеку. Он медленно произнес:

– Не могу.

Какая-то растерянность проскользнула в его голосе, словно он не мог поверить сам себе.