Читать книгу "Бывший муж - Ирина Шайлина"

— Вина?

Я подумала и кивнула — какая уже разница? Так может уснуть смогу. Тем более сидеть вот так молча вечерами с Ярославом тоже уже вошло в традицию. Чай мы пили, кофе, алкоголь — неважно. Все равно молчали, перебрасываясь редкими короткими фразами, случайными взглядами, словно боялись оба переступить черту, за которой точка не возврата.

— Иногда мне кажется, что она похожа на тебя, пусть это и абсурдно.

Я посмотрела на девочку — лежит на животе. Голову тяжелую задирает наверх упрямо, та чуть покачивается от напряжения. Опирается на локти. Перед ней — игрушка. Мячик, который мягко подмигивает разными цветами, заманивает. Так ей его хочется, этот мячик, кулаки сжимает, дыхание участилось. Я могу ей его дать, но тогда она потеряет интерес. Ей важно сделать это самой. Но хватать игрушки еще не умеет. Собрала все силы, потянулась к мячику, но сумела лишь толкнуть его кулачком, вскрикнула даже от огорчения.

— Она на тебя похожа, — ответила я. — Смотри, какая упертая.

Я залпом выпила вино, все равно не за руль — на такси поеду. Подумала, что наша жизнь вдруг превратилась в какой-то сюр, в пародию на жизнь. Разве могла я такое представить девять, восемь лет назад? Нет.

Мельком поднимаю взгляд, смотрю на Ярослава. Снова некстати думаю — как он красив. Всегда был самым красивым. И всегда считал свою красоту чем-то должным, не придавал ей никакого значения, не пытался ею пользоваться. И детей красивых делает, белобрысых только…

Сидит, в расслабленной руке бокал. Он и не пьет даже, густое красное вино почти не тронуто. Не то, что я. Он так близко, что я вижу волоски на его руках. Россыпь мелких родинок у локтя — их пять, еще в прошлой жизни посчитала, тогда, когда еще считала этого мужчину безоговорочно своим. Неожиданная горечь затапливает душу, я к ней не готова, не могу ей противиться.

Буду смотреть на девочку. Так безопаснее. Только Катя уснула, положив щеку на кулачок. Все, теперь я тут не нужна. Нет больше причин оставаться.

— Я тебя отвезу, — говорит Ярослав. — Я не пил.

— Глупости, — фыркаю я. — Сейчас только ребенка разбудишь.

Он со вздохом соглашается. Выходит меня проводить. На улице ветрено и прохладно, я в плаще, который сейчас комкаю в руках. Я тяну время. Мне хочется невозможного. Ярослава. Просто на вечер. Напрокат. Я знаю, что он не сможет мне противиться, мы же инь и янь, черт подери. Но я не нахожу в себе сил сделать первый шаг. Тогда, в ту ночь меня толкало отчаяние, а теперь оно мерно дремлет, став родным и уже привычным.

— Останься, — вдруг просит он.

Я ждала этого. Стою к нему спиной, по коже — мурашки. Меня разрывает на части. Знаю, что бежать нужно. Но так хочется остаться. Отвлечься от всего. Ярослав — не Антон. В моей внутренней градации грехов все сместилось, и бывший муж вдруг кажется меньшим злом. Он — в моей команде. Команда развалится, когда сын станет здоровым. А еще мой муж — таблетка. Та, которая позволяет забыться.

Я медлю, не в силах решиться. Мужская ладонь касается моей шеи, чуть отодвигает в сторону волосы, поглаживает нежную кожу за ухом. А потом просто меня к себе разворачивает. И я рада тому, что ничего решать не пришлось. Все решили за меня. А сейчас я остро нуждаюсь в том, чтобы быть слабой и безвольной. У меня на это еще два дня, а потом снова в больницу, и я снова стану самой сильной — для сына.

Я позволяю себе целовать его. Принимаю его поцелуи. Глаза открываю, смотрю на него. Так близко. Нос раньше идеально прямым был, сейчас с легкой горбинкой — когда ломал? На нем едва заметная россыпь веснушек — отпечаток весны. Ресницы темные густые, как у Илюшки совсем… Стоп, женщина, не думать сейчас о сыне.

— Гори оно все синим пламенем, — с каким-то отчаянием говорит Ярослав.

А я смеюсь. Наверное, это тоже отчаяние. Обнимаю крепко. Сержусь, что пахнет гелем для душа — мне всегда нравился его запах. Приходил с работы, а я прижималась к нему, вдызала полной грудью, Ярослав меня токсикоманкой называл…

На губах горечь слез, но их я не стыжусь. Вот еще почему именно Ярослав важен и нужен сейчас — перед ним я могу позволить себе быть слабой. Обнимаю его за плечи. Кожа к коже, тесно, близко. Ловлю на себе мужское дыхание, сама дышу через силу — вдруг воздуха становится категорически мало. Наш секс болезненно яростен, Ярослав буквально вдалбливается в мое тело, я судорожно стискиваю его плечи, наверняка потом синяки останутся… Мозг все же отрубается — незадолго до оргазма. В этот раз Ярослав все же кончил в меня, лениво думаю об этом, собирая себя по крохам.

Болит копчик — трахались мы на полу. Все тело ноет, но расслаблено — приятно. Все еще чувствую в себе отголоски оргазма, тело словно вибрирует. Дышу. Смотрю в потолок — идеально белый, неброская лепнина по карнизу. Не думаю ни о чем, и это — прекрасно. Это то, что мне сейчас нужно.



Катя взрывается плачем так резко и яростно, что в реальность я возвращаюсь рывком. Вспоминаю, что ребенка оставили на диване. Он широкий, но Катя вертится уже немного. Представила, что ребенок упал и похолодела. Вскочила, как была, голая, со следами слюны и спермы на теле, понеслась в гостиную, перепрыгнув через лежащего на полу Ярослава.

Она не упала. Перевернулась обратно на спину, иногда это у нее так резко получалось, что она пугалась. Может и сейчас так…подхватила ее на руки. Они — трясутся. Это же не просто маленькая девочка. Это ключ к моему сыну. Ключ к счастью.

Катя успокоилась, но дышала еще рвано, всхлипами, вертелась у меня на руках. То, что я стою голая, вот так, я поняла, когда она схватила меня на сосок. Наверняка неосознанно — не умела еще брать. Я осторожно отстранила ее ручку и устроила ребенка в постели.

— Ночь уже, — сухо сказала я. — Я пойду.

Ярослав отвел прядь моих волос от лица. Вынудил меня приподнять лицо за подбородок. Поцеловал. Не так, как на полу целовал, совсем недавно. Легко, едва коснувшись. А мне зареветь захотелось и к нему прижаться — ну, зачем все так???

Мимо консъержа пробегала низко опустив голову — я и правда такая, как они обо мне думают. Но я не чувствовала стыда. Скорее — злость на себя. Хотя бы за то, что ни о чем не жалею. А утром проснулась совершенно разбитой, не радовало даже то, что сумела проспать рекордных по нынешним временам семь часов. Все тело ломит — последствия бурного секса на полу. Не по годам тебе Яна, такие развлечения. С трудом заставила себя подняться и дойти до ванной.

— Нужно позвонить сыну и ехать на работу, — сказала я своему растрепанному отражению.

А потом увидела небольшие, уже присохшие пятна на белой футболке. На груди. С таким я уже сталкивалась… Когда Илью грудью кормила.

Глава 20. Ярослав

Мне казалось, что я насквозь пропитался запахом Яны. И это нравилось, я плыл словно. Смешно, даже в душ было идти жалко — смывать с себя ее поцелуи. Но и потом мне мерещился аромат шампуня Яны, ее духов, ее кожи. Шел к Даше и даже надеялся, что она вдруг почувствует запах другой женщины. И тогда — все решится. Ибо я не знал что делать, не сказать нельзя, сказать сейчас — слишком жестоко.