Читать книгу "Флирт в Севилье - Чингиз Абдуллаев"

— Я не трогал камеру, — начал краснетьМеднис, — вы ошибаетесь.

— Нет, — возразил Дронго, — и именно поэтомурассказываю вам о случившемся. Как видите, некоторые доказательства у меняесть. Это, правда, пока не конкретные факты, но уже больше, чем просто суммасомнений. И не в вашу пользу, Меднис.

Лена с нарастающим ужасом смотрела на оператора, словноожидая, что сейчас он бросится на нее.

— Нет, — поднялся со своего места Меднис, — яникого не убивал. И не трогал камеру. Зачем мне ее выводить из строя? Для чего?

— Чтобы никто не увидел, как вы входите к РутеЮльевне, — ответил Дронго. — И учтите еще одно обстоятельство. Камеруотключили примерно в половине шестого. Или в шесть. Когда уже вы знали опредполагаемой встрече вашего коммерческого директора с Еленой Доколиной.

— Я не хочу с вами разговаривать, — разозлилсяМеднис.

Он прошел к входной двери и вышел в коридор, с силой хлопнувдверью.

Наступило молчание. Лена вдруг упала на кровать и громкозаплакала.

Дронго нахмурился. Он не любил, когда в его присутствииплакали. Ни дети, ни женщины, ни мужчины. Он не любил причинять людям боль, ноего проклятая профессия вынуждала его иногда прибегать к подобной шокотерапии.

— Успокойтесь, — Дронго поднялся со своего места иподошел к Лене, — не нужно плакать. Успокойтесь.

Она громко рыдала.

— Не нужно. — Он легко коснулся ее волос.

— Уйдите, — рыдая попросила она.

— Вчера мы это уже проходили, — немногобезжалостно напомнил Дронго.

Она заплакала еще сильнее.

— Ну хватит, хватит. — Он прошел к мини-бару,достал бутылку минеральной воды, налил в стакан и подал Доколиной. —Выпейте и успокойтесь.

Судорожными глотками она выпила воду.

— У нас скоро ужин, — напомнил Дронго, — и выдолжны хорошо выглядеть.

— Не хочу-у, — рыдала девушка.

— Давайте договоримся, что вы прекратите плакать хотябы на несколько минут, пока я здесь. А потом я уйду, и вы сможете рыдатьсколько угодно. До завтрашнего утра. Хотя нет, в три часа мы должны быть внизу.Ну до трех часов ночи.

Она усмехнулась. Он дал ей свой носовой платок.

— У меня всегда так, — простонала она, — мневсегда не везет. Следователь в Риге тоже думал, что это я нашла убийцу, чтобыоблить Ингебору и самой занять ее место. Здесь тоже все меня подозревают. Нузачем мне нужно было убивать Лилию? Зачем? И Рута пристает. Мало ей было в Риге,здесь тоже стала цепляться. Я бы ее убила. Эуген хороший парень, только немногозамкнутый и нервный. Он сильно комплексует после того, как его выгнали избаскетбола. Знаете, что про него наши газеты писали? Считали вторым Сабонисом.И вот по-глупости травма. Врачи сказали, что больше играть Меднис не сможет.Ему было так обидно. Еще хорошо, что он на оператора выучился, а мог быпропасть. И вы тоже такой… вчера меня не позвали в отель «Америка», который былрядом с нами. А Ингрид туда отвели. — И она снова заплакала.

Дронго пожал плечами. Понять женскую логику иногда абсолютноневозможно.

— Подождите, — попросил он, — не все сразу. Вчем конкретно вы меня обвиняете? Что я издевался над Меднисом? Или не поддержалвас? Или почему я не начал к вам вчера приставать? Давайте ваши обвинения поочереди.

Она снова улыбнулась сквозь слезы.

— Уходите, — уже гораздо мягче сказала Лена.

— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливонапомнил он.

— Не буду я ничего говорить. Наверное, у меня судьбатакая. Невезучая я. Вот уж действительно — «не родись красивой, а родисьсчастливой». Вот у Ингрид все есть. И родители хорошие, и денег много, и весьмир она все равно увидит. И первое место ей было с самого начала гарантировано.Все знали, кем ее мать работает. Без ее фирмы ни один такой конкурс непроходит. А тут вдруг дочь. Поэтому на первое место никто и не претендовал. Всеза второе спорили. Но Ингебора нас всех опередила. У нас в Риге говорят, что еежених Юрис купил второе место, но я думаю, что это слухи. Хотя ей, конечно, помогали.

— А ваше третье место досталось вам тяжелымтрудом, — закончил за нее Дронго, — у вас типичный «синдромдогоняющего». Нельзя так думать о людях. Если они взяли первые два местанезаслуженно, значит, и ваше место могло быть не совсем заслуженным. Ведь вконкурсе участвовали столько красивых девушек. А если ваше место заслуженное,то почему вы считаете, что остальные получены по блату?

— А вы разве не знаете? — спросила она. — Всеточно знали, что Елена Доколина не может представлять Латвию на съемках вИспании. Нужно было выбрать двух девочек с латышскими фамилиями. Вот я иосталась за бортом.

— Во-первых, не остались, — возразилДронго, — ну, а во-вторых… национализм, как и местничество, довольнозаразные болезни. Сегодня мы проезжали мимо памятника капитану Эль-Кано, жителюСевильи. Ему поставили памятник, а памятника его адмиралу — Магеллану, в городенет. Поэтому не нужно ничему удивляться. Один мой знакомый, еврей понациональности, учился в семидесятые годы в МВТУ. Он мне прямо так и сказал,почему он поступает именно в МВТУ. Несмотря на господствующий в обществеантисемитизм, я решил поступать именно сюда, говорил мне мой знакомый. Толькодля того чтобы туда поступить, он должен был учиться в десять раз лучше, чемвсе остальные. И он действительно учился лучше всех. И вообще будьте готовы ктому, что жизнь не всегда справедливо распределяет блага между людьми. Кому-тодостается больше, а кому-то меньше.

Он услышал, что звонит его телефон. Странно. Он забылвыключить мобильный аппарат. Кроме Джил и Эдгара номер его телефона знаюттолько родители. Он достал аппарат.

— Слушаю, — несколько напряженным голосом произнесДронго.

— Добрый вечер, — услышал он голосВейдеманиса, — я все узнал, что ты просил. У нас сейчас половинаодиннадцатого, и я подумал, что тебе могут понадобиться мои сведения прямосейчас.

— Говори, — разрешил Дронго, взглянув на Лену.

— Значит так. Сначала насчет девушек. Они в прошломгоду не могли быть в Барселоне ни при каких обстоятельствах. Доколинойзарубежный паспорт был выдан только в конце прошлого года для поездки вБеларусь.

— Витебск, — вспомнил Дронго, — она говорила,что была в Витебске.

— Ингрид в это время находилась в Москве. У нее быласложная форма аллергии на руках. На нервной почве. Но врачи ее быстро вылечили.

Дронго вспомнил, что Ингрид ему об этом говорила.

— Дальше, — попросил он. Пока все было нормально.

— В прошлом году, в Ницце, Ионас Балодис попал вполицию за драку с одним фотографом, который приставал к девушкам, —сообщил Эдгар, — но его сразу отпустили.