Читать книгу "Средняя Эдда - Дмитрий Захаров"

– Мы там, в Сирии, за это разве воевали? – обиженным басом поинтересовался капитан.

Ему зааплодировали – на сей раз так громко, как если бы в ДК заработали артиллерийские системы.

Махин согласно кивал. Даже когда двадцать жизненных минут подошли к концу, и силы начали оставлять его, он только сел на стул. Наклоном тела, мимикой, то и дело воздеваемым кулаком он был целиком и полностью с нашими военными. С нашими тружениками. С нашими героическими строителями.

– Хватит, наговорились! – в какой-то момент заорал «слесарь» и затопал ногами. Вместе с ним вскочили с мест еще десятка два человек.

– Давай голосовать! – вопили Олеговы боты, и зал им благосклонно вторил.

Всем хотелось уже быстрее отправиться по домам.

независимые наблюдатели

В выборный день Георгий с утра заехал в офис на Добрынинской. Здесь сидела интернет-аналитика – два высоких субъекта, похожих на потерянных в младенчестве близнецов, воспитанных в разных домах и приобретших разные привычки, но из-за фамильного сходства всё равно почти неотличимых друг от друга. Кроме них, здесь жило «прямое действие» – «руки» Конюшни, которыми Ас предпочитал перебирать соцсети и форумы. Рук было шесть: две пары – женских и одна – хипстерская, причем именно татуированного мексиканскими картинками Володю, обладателя смешных вислых усов, Георгий считал своим самым ценным сотрудником. Володя – понаехавший из Серпухова и отчисленный из «Стрелки» студент – обладал редким даром: за двадцать минут он вынимал из воздуха и складывал на бумагу пять-семь совершенно отдельных идей по нужной теме. Гениальный креативщик, think tank из одного человека, и одновременно редкий отморозок, способный с крыши «Детского мира» ссать на прохожих, он нравился Георгию своей увлеченностью – чем бы ни приходилось заниматься.

В мирное время Володя гонял оппозиционных блогеров – по его собственному выражению, «срал им в кипу». А еще возил блогеров – если надо было устроить блог-тур, закупал блогеров – если надо было провести какую-нибудь акцию сторонними силами. На нынешней кампании Володя отвлекал на себя огонь протестующих против рокады. Он бесконечно скандалил, приходя к инициативной группе в тематические форумы, в личные вконтакты и инстаграмы и даже делая какие-то веерные вайбер-рассылки. Можно было сделать вывод, что Володя добился немалых успехов, поскольку на него поступили уже две официальных жалобы: в мэрию и в Роскомнадзор.

В конторе Георгий прочитал свежие аналитички по выборам титана и отсмотрел новости, которые должны были встать в районки и окружные газеты. Сверившись с аналитикой рисков, расставил тексты по времени публикации, надиктовал Володе темы для анонимных телеграм-каналов. Тот со смехом показывал треды, которые запустил в блоге Архнадзора и на форумах рокады: за пару часов там набежали по две сотни комментов, а обсуждение шло исключительно по линии, кто больший фашист.

– Если что, там все уже на 282-ю наговорили, – довольно сообщил Володя, – я скриню, если понадобится закрыть площадки – всё уже по коробочкам.

– Ага, – сказал Георгий, – ты там не очень резвись всё же. Нам не нужно, чтобы они перевозбуждались, пойдут еще куда-нибудь.

– Не-не, – заверил Володя, – я сейчас про чеченов запущу – вообще всё загорится.

– С чеченами тем более аккуратнее.

– Это же ненастоящие.

– Знаешь, – сказал Георгий, – многие думают, что ненастоящие, а вечером того же дня извиняются на youtube. Ты точно хочешь проследить, как это выходит?

В этот момент позвонил Слава.

– У нас на девяти участках – наблюдатели, – сообщил он.

– Чьи? – не понял Георгий.

– Независимые.

– В смысле?

– В смысле, не знаю чьи. По две-три штуки на участок. Хотят сидеть рядом с урнами, и на выездное, говорят, поедут.

– А председатели?

– Ты чего от них ждал? Ссутся.

– И что? – бессмысленно спросил Георгий.

– Вот звоню тебе, – еще более бессмысленно ответил Слава.

Георгий сразу вспомнил 2012-й. До этого он в наблюдателей не верил. При Юрии Михайловиче все могли убедиться, что ничего такого не бывает: Валентина Терешкова подпрыгивала, а наблюдателей не видела.

В школьные годы были такие плохо подходящие друг к другу слова «инженеры человеческих душ», и Георгий уже тогда сообразил, что это не про писателей, как уверяла классная Вера Анатольевна.

Со временем выяснилось, что главным инженером человеческих душ по совместительству подрабатывал бывший московский мэр. Это при нем сконструировали расу работников участковых избирательных комиссий – полноватых близоруких теток около пятидесяти, до того неотличимых друг от друга, что их и звать должны были бы как-нибудь одинаково, скажем, Люся или Алевтина Михайловна.

Это была идеальная армия: мотивированная – ей платили месячный оклад за выборные дни, дисциплинированная и беспощадная к врагам московского миропорядка. Георгий сам много раз видел, как люси всей стаей обгладывали какого-нибудь умника, возомнившего, будто он апостол Павел, пророк и защитник конституции. Так же они поступали с редкими «яблочниками», доверенными лицами самовыдвиженцев, а равно другими персонажами Красной книги, забредшими на их территорию из своего заповедника.

Люси очень гордились победами над дурачками-иванушками, пересказывали друг другу истории про наиболее смачные изгнания бесов с избирательных участков и постепенно превращались в непобедимую Старую гвардию. Георгий привык к алевтинам михайловнам как к канцелярским принадлежностям, которые всегда под рукой: они прилагались к каждой школе, администрации, дворцу пионеров, где на дверях был вывешен четырехзначный номер участка.

И вдруг в 2012-м боевая машина мэрии превратилась в тыкву.

Всё, казалось, шло как заведено: традиционные люди проводили выборы по традиционному обряду, комиссии получили ориентировочные цифры явки и голосования, в буфеты завезли пирожное «Корзиночка».

Но тут – совершенно неожиданно для большинства завсегдатаев клуба – на участках начали появляться хмурые молодые люди обоих полов. Несколько смущенные, они озирались по сторонам, но чуть освоившись, тут же начинали щелкать камерами смартфонов, требовать списки избирателей и пересчитывать выдаваемые бюллетени. Попытки хамить им натыкались на включение видеозаписи и цитаты из 141-й статьи УК – тут многие люси с ужасом узнали, что их работа – это не только внеочередная премия, но и статья.

Молодые люди не давали агитировать пенсионеров. Они полностью срывали голосование по открепительным (кто мог подумать, что когда-нибудь понадобится составлять их реестр). Они ездили на надомное голосование, и это делало невозможным накидывать в выездную урну. Становилось понятно, что и с финальным протоколом они не дадут делать то, что с ним всегда было принято делать.

Члены участковых избиркомов начали массово сбегать со своих мест или впадать в истерику, полностью теряя функциональность. В век сотовой связи паника нарастала лавинообразно.