Читать книгу "Суженая - Алена Медведева"

– У меня красивые волосы? – удивлялся он моим восторгам. – Нет, мои – обычные. А вот твои… У нашей расы в большинстве волосы темные, лишь у слабых и больных встречаются русые. Но рыжих… Рыжих нет ни у кого! Я с первого взгляда, увидев их, уже не смог забыть…

Ах вот что обратило внимание карангарца на меня изначально… Помимо моей болтливости, разумеется!

– А у нас довольно распространено, – улыбалась я в ответ на комплимент.

Болтали мы об этом утром в выходной, усевшись на широкой кровати Муэна друг против друга и поглощая завтрак.

– Не сказал бы. – Отрицание каранганцы выражали вовсе не качанием головы, а взмахом руки – жест, порой сбивавший меня с толку. – У вас чаще встречается какой-то блеклый рыжий, у тебя же оттенок очень сочный, яркий, живой.

Жмурясь от удовольствия – кому комплимент не был бы приятен? – продолжала жевать, наслаждаясь спокойствием утра.

И все было прекрасно до момента, пока наш курс не отправился на практику. Азы самообороны тоже были включены в программу отработки теоретических знаний. Там и случилась беда…

Глава 11

Милена мою личную жизнь пусть не сразу, но подметила. Но, поняв, что делиться подробностями у меня желания нет, расспросы прекратила. Она и сама редко объявлялась в нашей комнате, фактически переехав к своему другу. У них все было серьезно, пара собиралась стать семьей. И этой их определенности я даже немного завидовала. Как ни хорошо все было между мной и мараном сейчас, но каких-то предложений на более отдаленное будущее он не озвучивал. А я как ни мечтала о нем, навязываться не желала.

Но подруга продолжала проявлять беспокойство обо мне и по инерции волноваться – не зная истинной подоплеки наших отношений с куратором – о перспективах моей аттестации по основам самообороны. Тем более что внешне «террор» в отношении меня Муэн Тоон не прекратил.

Промежуточную аттестацию я преодолела. В группе самых слабых. Впрочем, таких среди гражданских специалистов было большинство, и то Муэн говорил, что это он еще проявлял снисходительность, а по сути все мы ни на что не годны. Но это был мой объективный результат, все агрессивное было мне чуждо, даже защищаться выходило плохо.

– Не переживай, – с усмешкой заверял маран наедине, слушая мои сетования на собственную никчемность в вопросах самообороны, – со мной ты в безопасности!

«Только с ним я буду не вечно», – сразу всплывала в голове безрадостная мысль. И становилось так грустно, что сердце щемило в предчувствии разлуки.

От перспективы совместной жизни я бы уже не отказалась, но мне не предлагали, а сама я навязываться не собиралась, живя сегодняшним днем и наслаждаясь устоявшимся нынешним существованием. Меня все устраивало, я жила с ощущением полного удовлетворения. Лишь понимание, что однажды все пройдет, удручало. Но эти мысли я от себя фанатично гнала…

Учеба перестала быть каторгой, потому что теперь я знала, что не буду специально «срезана» на самообороне, а к занятиям я и прежде готовилась ответственно. Так что теперь вечерами, устроившись в жилых апартаментах куратора в ожидании его возвращения с дополнительных практик и отработок (хотя частенько я и там лично присутствовала), повторяла пройденный материал и готовилась по прочим предметам. В сердце жили счастье и довольство, от того и учеба спорилась.

И совместная жизнь с мараном оказалась очень комфортной. Именно в психологическом плане – он на удивление просто воспринимался мною, гармонично подходил в бытовом аспекте. Учитывая, что нас связывал только временный роман, вовсе не обязательно быть на одной волне во всем остальном. Мы все время шутили, если не наслаждались страстью! И это было так здорово, так естественно, так… интимно.

С утра Муэн меня игриво будил и потом все время, что мы были только вдвоем, продолжал подшучивать.

– Нола, подъем! – И неожиданный поцелуй, доставшийся пяточке от уже облаченного в форму карангарца, заставлял невольно улыбнуться, выплывая из сладкой дремы. Каждый раз не знала, куда Муэн меня поцелует перед уходом. – Ты проспишь самооборону, и расплата будет ужасной! Тебя отдадут на растерзание людоеду.

– М-м-м, – обнимала я подушку, поскольку заснули мы опять под утро, – обещаешь?

– Пугаю, – слегка хлопая ладонью меня по спине с наигранной бравадой «предупреждал» мужчина.

– Мне страшно-о-о… – надувала я губки, специально перевернувшись на спину, и под взглядом Муэна заманчиво выгибалась всем телом в пробуждающем потягивании.

– Живи пока, – хмыкал маран и вкрадчиво добавлял: – До вечера…

– Буду ждать… вечера. – Я сладко зевала и искренне улыбалась карангарцу.

– Я тоже, – непривычно серьезно отзывался Муэн и, сверкнув всплеском голода в алом взгляде, стремительно натягивал шлем и уходил.

Довольно посмеявшись (когда он не мой педагог – он такое чудо!), я еще немного повалялась, вспоминая прошлую ночь, и отправилась в душ. Связь с Муэном изменила меня, сделав не только более свободной, раскованной, но и чувствительной. Мое тело даже на капли падающей сверху воды реагировало иначе, стремясь и в этих прикосновениях распознать руки моего мужчины. Обхватив себя ладонями за плечи, зажмурилась и довольно вздохнула: в душе появилось и утвердилось ощущение легкости. А что оно там дальше будет, посмотрим.

В этот миг я приняла решение: полечу с ним. И возможность сообщить о нем подвернулась уже вечером.

– Нола!

– Да?

Сегодня подруга осталась в нашей комнате из-за грядущего утреннего сбора, назначенного на более раннее время из-за изменений в расписании. И я решила не демонстрировать отсутствие ночь напролет, поэтому карангарец провожал меня после тренировки к казармам. И конечно, мы выбрали самый широкий радиус опоясывающих купол дорожек – в такое позднее время они были безлюдны, кадеты должны были находиться в своих комнатах.

И повод идти рядом у куратора имелся – он сопровождал вверенного ему кадета после дополнительной внеурочной тренировки по самообороне.

– Ты обдумала планы на лето?

Повернувшись к нему, пожалела, что шлем скрывает глаза.

– Да! – И, мысленно выдохнув, не позволяя себе поддаться сомнениям, призналась: – Принимаю приглашение и полечу на Карангар.

Буду считать, что раз позвал, значит, нужна. А что уж там с его косой – обсудим в дороге. Себе пути к отступлению я обрубила, решив позволить отношениям, поначалу казавшимся несерьезными, перейти на новый этап.

– Спасибо! – Пока я говорила, Муэн не шевелился, замерев на месте. Кажется, даже не дышал. Но вот сейчас его грудь заходила ходуном. От волнения? Или радости? Как же плохо, когда нельзя прочесть эмоции во взгляде. – Обещаю, тебе там понравится.

– Уж ты постарайся, – невольно заулыбалась я.

На душе стало легко: ко всему надо идти постепенно, и отношения между двумя такими разными личностями, как мы, к тому же разделенными массой условностей, простыми быть не могут. Но мы вместе можем оберегать, защищать и укреплять их.