Читать книгу "Демон - Мария Эльнорд"

– Мама, – шепчу я, чувствуя душащие слезы.

Адам поджимает губы, и я улавливаю нечто необъяснимо знакомое в этой фотографии, точнее, в этой незнакомке рядом с мамой: серо-голубые глаза, прищуренный взгляд, светлые волосы. Кинг аккуратно снимает снимок, и на его лице появляется грустная улыбка.

– Это твоя мама, – догадываюсь я.

Адам лишь кивает и прячет фотографию в карман пиджака.

– Они были подругами, – продолжаю я, когда Кинг ведет меня обратно.

– Год назад ее не стало, – сквозь зубы шепчет парень, давая понять, что не хочет об этом разговаривать.

Я не настаиваю и больше не задаю вопросов. Адам и так позволил мне узнать самое главное. Он расскажет, когда будет готов, я верю ему.

Кинг проводит меня мимо спортзала.

– Поехали отсюда, не люблю ностальгировать по былым временам.

Я понимаю, что дело совсем не в вечере выпускников.

– Тогда я поведу, – решаю сменить тему, и Адам недоверчиво кидает взгляд сначала на меня, а потом на мои каблуки.

– Я все продумала, не волнуйся.

Давно мне не было так спокойно. Адам перенимает мое настроение и смягчается в лице. Так что, когда мы подходим к его Мустангу, он отдает мне ключи. Я задорно подмигиваю ему, снимаю каблуки и кидаю их на заднее сидение, а затем достаю из сумочки кеды.

– Ох, уж эти женские хитрости, – усмехается Кинг.

– Пристегнись, – ворчу я, когда мы оказываемся в салоне.

Адам строит недовольную гримасу, но я непреклонна. Закатив глаза, он щелкает ремнем безопасности. Я поспешно повторяю то же самое и даю по газам. Кинг с наслаждением наблюдает за мной, а я радостно смеюсь, маневрируя между машинами. На светофоре Адам снимает пиджак, галстук и разминает шею.

– Знаешь, что в вас, девушках, самое странное? – ни с того ни с сего спрашивает парень. – Вы самые эгоистичные и требовательные существа.

– Кто бы говорил! – возмущаюсь я.

– Вы начитаетесь своих любовных романчиков и считаете, что живете в вымышленном мире. Сказочный принц уже не в моде, этим вас не возьмешь: вам нужен грубый, жесткий мужик. С какой-нибудь тайной или комплексом неполноценности. Еще лучше, чтобы он был латентным садистом или собственником. И каждый роман твердит вам о том, как этот мужик меняется ради любимой, а девушка остается все такой же чистой. Секта.

Я кидаю на него растерянный взгляд, а он покачивает головой.

– Не бывает так, Эми. Не может быть односторонних жертв ради любви. Это эгоистично – ждать перемен от мужчины, не меняясь самой. Это уже не любовь, а эгоизм. Я не исправлюсь, Эмили, как бы сильно ты ни была мне нужна.

Неожиданно в моей голове что-то щелкает, и, уже подъезжая к дому, я сильнее выжимаю педаль газа. Чувствую любопытный взгляд Кинга, но он не задает вопросов, выжидает. Адам будто поставил ставки и ждет, кто выиграет.

Я выворачиваю руль, и мы съезжаем с дороги в лесную чащу. Через пару мгновений я останавливаюсь возле берега реки и поспешно открываю дверь. Адам идет за мной. Я чувствую, как меня переполняют эмоции. В эту секунду я все осознаю. Какими бы ни были намерения Адама, он не причинит мне боли. Да, я не всегда понимаю его методов, да, он бывает злым, бывает грубым, он совершил много плохого в жизни, но я все равно хочу быть с ним, и мне наплевать, кто он. Вот что Адам хочет донести: в любви не должно присутствовать эгоизма, нельзя любить человека за то, что он меняется ради тебя, это неправильно.

– Знакомое место, – тихо протягивает Кинг, разглядывая берег, погруженный в сумерки.

Я ничего ему не отвечаю и иду вдоль реки. Адам как призрак следует за мной, не задавая ни единого вопроса. И лишь когда мы поднимаемся на мост, откуда не так давно он хотел меня сбросить, парень спрашивает:

– Ты в этом уверена?

Я вспоминаю то ощущение, когда он перевесил меня через ограждение, ту легкость, и коротко киваю. Теперь мне не страшно оттого, что я тянусь к его тьме. Тьма ли это на самом деле? У каждого человека свои понятия добра и зла.

– Я слишком плохой человек, Эми. Я не хочу убивать в тебе свет, – хрипло признается парень, когда я подхожу к перегородке.

– Почему ты считаешь, что мой свет лучше твоей тьмы? Каждый день я вижу одно и то же, эти лживые маски, это тщеславие, прикрытое доброжелательностью, дружбу ради выгоды, чувства ради выгоды. Сколько вранья! И все эти «светлые люди» ничего не понимают, слепо верят слухам, домыслам, я не хочу так.

У меня перехватывает дыхание, когда я перелезаю через перегородку.

Адам подходит ко мне, и в его глазах загораются нотки удивления вперемешку с восхищением. Птица аккуратно ложится мне на руку, и я закрываю глаза.

– Мне нужен ты, – шепчу я. – Ты даешь мне свободу.

Сердце стучит как бешеное, руки дрожат, воздух исчезает из легких. Я слышу его тихий вздох, и в нос ударяет сладкий аромат. Парень стоит по ту сторону ограды и берет меня за руки, помогая склониться над обрывом.

– Ты веришь мне, Эмили?

В голове срабатывает щелчок. Я отпускаю руки, чувствуя свободное падение. Душа холодеет, с губ срывается восторженный крик, и вот они – свобода, легкость и сила, о которых я мечтала!

Секунда-две-три, я погружаюсь в толщу прохладной воды, и мое сердце вновь начинает биться, а пальцы покалывать. Я быстро выныриваю и громко усмехаюсь. В этот момент с моста прыгает Кинг и всплывает возле меня.

В свете Луны его глаза блестят иначе, и я чувствую, как невидимая завеса, разделяющая нас, исчезает. Наши губы встречаются. Адам крепко обнимает меня, держа нас на плаву, и целует настолько открыто и искренне, что с моих губ срывается стон. Я овиваю его руками за шею и впитываю вкус его поцелуя. Обхватываю ногами за талию, и чувствую, как он идет по дну, поддерживая меня за бедра.

Платье моментально прилипает к телу, когда мы выходим на берег, и мне становится холодно. Адам отпускает меня и с улыбкой наблюдает, как я, дрожа, иду в машину.

– Нет-нет-нет, – смеется Кинг, – не надо садиться в салон, ты его намочишь.

Зубы начинают щелкать от холода, отчего улыбка парня становится шире. Он снимает мокрую рубашку и кидает ее на траву. В лунном свете я стараюсь разглядеть каждый рисунок на его теле. Адам достает из багажника два больших пледа.

– Раздевайся, – тихо говорит он.

Я не могу оторвать взгляда от его обнаженного торса, не могу не смотреть, как в тусклом свете переливаются капельки воды на его теле. Мне безумно хочется прикоснуться к нему.

Адам расстилает один плед на траве, а другой держит в руках и смотрит на меня.

– Эмили, раздевайся, – повторяет он чуть громче, – иначе ты замерзнешь.

Я застываю, не отрывая от него взгляда. Больше никакого стеснения, никакой неуверенности, никаких запретов и вечных мыслей. Только я, он и безграничное доверие друг другу. Серо-голубые глаза вспыхивают. Плед падает из его рук. Он стремительно подходит ко мне и впивается в мои губы. Я отвечаю ему со всей страстью, на которую способна.