Читать книгу "Вход не с той стороны - Александр Башибузук"

— Правильно.

— Но есть много слабых мест. К примеру, я сомневаюсь, что «Койот» дурак. Он крепкий профессионал. Других на таких местах не держат. Сгоревший бур может объявиться, и тогда ему конец. Это он прекрасно понимает. Или уже сидит у врагов Ордена и рассказывает совершенно секретные сведения. Что тоже означает автоматический конец «Койота». Так?

— Мы много не знаем об этом мире и об отношениях Ордена с государствами. Объект находится в недоступных местах и, гарантированно совершенно секретен. Засылать сюда диверсантов, чтобы уничтожить полевой лагерь и похитить бура с машиной совершенно глупо. Что может бур рассказать? Привозил рабов, и богатые буратино с ними резвились? Ну и что? В странах, лежащих перед нами, — Герда махнула рукой в сторону Дагомеи, — это, скорее всего, детские развлечения. Сама идея похищения бура и машины глупа до невозможности. Проще выбить из него всю информацию и оставить на съедение гиенам. И уничтожить все следы пребывания. А пропавшая машина сразу поднимает панику. Так просто и глупо никто не работает, и местное начальство это прекрасно понимает. Значит, следы вмешательства других государств сразу отметаются. Это могут быть происки местных, с целью наживы. Машина дорогая. Или придурь того же бура. Тебе же говорил твой соотечественник, что их держат на компре и взаперти, никуда отсюда не выпускают. Мог и сбежать, судя по тому, что они сделали с девочкой, в голове у него действительно непорядок. Может он уже пытался, или вообще полный идиот.

— Это все понятно. А если он объявится в ближайшем городе? А доложено, что он мертвый.

— Система охраны особо режимных объектов включает в себя не только физическую охрану, но и агентурное обеспечение. Вся жилая местность на подступах к объектам нашпиговывается агентурой. Бура засекут и сдадут. К тому же он сбежал без оружия и припасов, — соответственно доехать никуда не сможет. Сгинет. А самое главное то, что местный начальник быстрые выводы по своей персоне предотвратил. Выпереть его могли уже сегодня. А то, что будет потом — еще пока неизвестно. Справляться с проблемами будет по мере их поступления. Но это не значит, что мы теперь можем, размахивая флагами, ехать спокойно, агентура будет на ушах еще долго.

— Ты умница и заслуживаешь награды. Выбирай…

— Я уже выбрала…

Пользуясь вынужденным бездельем, мы залюбили друг друга до звона в ушах. Все-таки медовый месяц есть медовый месяц. Церемонию бракосочетания мы уже провели. Задали друг другу вопросы? Задали. Согласились быть мужем и женой? Согласились. ЗАГСов под рукой нет, а в брак хочется, значит, формально мы муж и жена.

Опомнились после обеда, жутко голодными. Я занялся кулинарией, потом наводил в машине порядок и инвентаризировал все наши вещи.

В машине, помимо мною награбленного, оказалось много полезных вещей. Она оказалась практически новой, и я, кроме ЗИПов, наборов инструментов, принадлежностей для пулемета и машины нашел даже два технических комбинезона в упаковке. Самая дорогая находка обнаружилась под водительским сидением. Пластиковая коробка с пистолетом НК Мк-23. Я такой никогда в руках не держал, но знал, что это модификация Хеклер-Коховского USР для сил специального назначения США. Кроме пистолета, в коробке лежали глушитель, фирменный лазерный целеуказатель двойного назначения, под обычный лазер и инфракрасный, пистолетный коллиматор ЕОТесh и запасные магазины. Патронов оказалась всего одна коробочка. Экспансивные Remington Golden Saber. Герда на пистолет претендовать не стала, заявила, что ей хватит пока Вальтера, а этот она великодушно отдает мне. Вообще найти в Москве такой пистолет было весьма проблематично, ничего лучше Глока 21 и семьдесят пятого ЧЗ-та я в руках не держал, да и те не находились в постоянном пользовании, я брал пистолеты в тире. Я не успокоился, пока не собрал на нем все дополнительные приблуды и не выстрелил пару раз. Глушился выстрел качественно, да и пистолет оказался хоть тяжеловатым и массивным, но очень удобным.

Наигрался, отложил, и все в кузове упаковал и закрепил. Немецкую форму решили не выбрасывать, просто спрятали в кузов поглубже. Вместе облазили машину, в меру своих знаний исследуя на предмет неполадок. Хотели ее замаскировать, то есть изменить, чтобы не опознали, но номерные знаки на ней отсутствовали, а в остальном облик являлся типовым. Убрали табличку с эмблемой ордена с лобового стекла и этим ограничились. Потом загорали и купались. Вечером по рации объявили поисковым партиям отбой и возвращение на базу. Посмотрели друг на друга и дружно решили ночью выдвигаться. Свято место пусто не бывает, скорее всего, на месте пострелянных бандитов уже кто-то есть, но они пока не въехали в обстановку, и вообще решили проблемы устранять по мере поступления. Поужинали и поехали.

К полуночи были на месте и, замаскировав машину, рассматривали в бинокли извилистый и почти незаметный серпантин дороги. В ближайшей округе ничего похожего на спуск не наблюдалось, только эта дорога. Общая ее протяжённость на склоне высотой километр, была километров десять. Дорога размазалась по склону между скал, ныряла, поднималась, пропадала и появлялась снова. Пользоваться ею мог только великий водитель, причем проехавший по ней сотню раз, еще вдобавок и везучий. Ни первым, ни вторым мы с Гердой не являлись, разве что везучими. Научить «Хамви» летать тоже не могли, так что другого выхода не было, ехать придётся.

У подножия, в лесу, расположились строения и мелькали огоньки. Это, очевидно, и была база работорговцев, и нам требовалось проехать мимо нее, желательно перед этим не убившись на дороге. Сколько бандитов в лесу, выяснить, не спустившись, не представлялось возможным. Задача перед нами стояла со многими неизвестными и переменными величинами.

Но решение задачи хоть и попахивало фантастикой, было единственным. Спуститься на машине с выключенными фарами по серпантину, сколько возможно незамеченными. Высадиться и проникнуть к бандитам. Вырезать их. Далее вернуться за своей машиной и поехать дальше. Весело? Весело.

Герда села за руль, а я пошел пешком впереди указывать дорогу. Сначала ничего. Хоть в зеленом свете, но все четко просматривалось, да и Герда лихо рулила. Двигались мы не то, чтобы быстро, но уверенно. Дальше пошли такие буераки, что сердце как замерло, так и осталось. Не знаю, справился бы я, но Герда, проявляя чудеса автомобильной акробатики, справилась. И даже, добавив мне седых волос, съехала с одной петли серпантина на другую, ста метрами ниже, срезав почти пять километров пути. Почет и уважуха тебе, конструктор этого чуда американского автопрома, и я буду бить в морду любого, кто скажет, что «Хамви» дерьмо. Последний участок дороги до запланированной остановки оказался сверхлегким, по сравнению с тем, что мы уже проехали. Как бы то ни было, за четыре часа до рассвета мы уже наблюдали за блокпостом в тщетной попытке сосчитать количество бойцов. Видимо, печальный опыт предшественников их ничему не научил, и во дворе они не показывались.

В центральном одноэтажном здании в окнах горел свет. Было еще два ангара, сараи и центральная площадка под навесом. Окружал все забор из сетки-рабицы, высокий, правда, и заросли колючего кустарника. Единственного обитателя мы обнаружили в пристроенной к дому беседке. Он полулежал, дымя сигаретой. Все. Собак, к счастью, тоже не было. Полный разброд и шатание, как говорил мой армейский командир роты майор Феофанов. А в принципе, чего им бояться? Места суперглухие, людей поблизости сроду не водилось.