Читать книгу "Воспоминания. Время. Люди. Власть. В 2 книгах. Книга 1 - Никита Хрущев"

«Тогда какой же смысл строить его сейчас?» – удивился я. «Ну, это Вам решать, а я докладываю, что есть техническая возможность сделать бомбардировщик с атомным двигателем». Я постарался в ответ выразить свое несогласие помягче, но не очень-то у меня получилось. «А может быть, сделать пассажирский атомный самолет?» – задал я встречный вопрос. «О, нет! О пассажирском не может быть и речи, – замахал руками Туполев. – Двигатели на ядерной энергии пока несовершенны. Мы не можем обеспечить полную защиту пассажиров от радиации. Если еще с большими трудностями и сумеем защитить экипаж, то для пассажиров потребуется огромный вес самолета. Это невозможно. К тому же такой самолет будет заражать аэродром». «Раз невозможно, то откажемся». Сейчас точно не помню, сколько стоил бы этот самолет. Туполев назвал огромную сумму. Требовались большие научные и экспериментальные работы, что тоже влетало в копеечку, и все это – на длительное время. Андрей Николаевич не проявил тогда своей обычной страстности и просто предложил товар покупателю, а покупатель пусть уж сам решает, подходит ли ему товар.

Мы договорились отложить данный вопрос. О строительстве пассажирского самолета и думать пока было нечего, а бомбардировщик с такими характеристиками нас не устраивал. Мы не собирались затрачивать деньги впустую. Конечно, разработка могла пригодиться в будущем. Но сейчас грандиозная затрата денег повлечет за собой истощение бюджета. «Давайте, – сказал я, – ограничимся теоретической разработкой, чтобы выделить средства только на исследовательские работы. Их можно продолжать, но не надо форсировать. Возможно, то, что сегодня нельзя сделать, завтра станет реальностью». В то время Архип Михайлович Люлька[1041] тоже брался за строительство атомного двигателя. Его модель оказалась такой тяжелой, что ее невозможно было поднять в воздух. А Люлька – хороший конструктор и ученый! Так мы отложили строительство этого самолета.

Мы не особенно огорчались, поскольку уже приняли решение сосредоточиться на выпуске ракет и вели необходимые работы.

Андрей Николаевич не навязывал свои идеи, он сам был не только крупным ученым, но и обладал чувством меры, взвешивал государственные возможности в расходовании средств. Одним словом, он был государственным человеком, ученым с государственным умом и глубокими познаниями в авиационном деле. С Андреем Николаевичем всегда приятно было беседовать. Порою с конструктором случается так, что если не примешь его идею, то сразу почувствуешь надутость и холодность с его стороны. У Туполева я такого никогда не ощущал. Что касается упомянутой беседы, то у меня сложилось впечатление, что он хотел обменяться мнениями по этому вопросу. У него самого еще окончательно новая идея не созрела. Он высказал свои соображения как ученый и конструктор, а потом внимательно отнесся к моим замечаниям. Мы друг друга поняли и приняли правильное решение.

Вернувшись в Москву, я сообщил руководству страны об этой беседе (я всегда старался, чтобы такие решения принимались коллективно). Индивидуальность должна проявляться в инициативе, но крупное решение государственного значения обязательно следует принимать на коллективной основе. Когда я возглавлял правительство и ЦК партии, никогда единоличные решения такого рода не принимались. Да и принять их было невозможно в тех новых общественных условиях, созданию которых я же и способствовал, и старался их укреплять.

Я рассказал об одной встрече с Андреем Николаевичем Туполевым. Таких встреч с ним у меня было много. Сейчас, когда я читаю газеты и вижу самолеты марки ТУ или АНТ, то вспоминаю далекое-далекое прошлое, 1931 год, когда я впервые познакомился с Андреем Николаевичем Туполевым. Уже тогда его самолеты господствовали у нас в воздухе. Дальше Андрей Николаевич набирал больше конструкторской силы и проявлял себя в своих самолетах. Я не хочу своими высказываниями обидеть других конструкторов. В то время я их мало знал, все было засекречено. Поэтому, возможно, я неточен, высказывая такое мнение. Мне хочется назвать Андрея Николаевича Туполева отцом советской авиации, но так уже называют Жуковского. Во всяком случае Андрей Николаевич – один из конструкторов, зарождавших ее, не только военную, но и гражданскую авиацию. В моем понимании Туполев резко выделялся среди других конструкторов, хотя их, людей талантливых, сравнивать очень тяжело.

Кончается солнечное на радость москвичам воскресенье, а вчерашняя суббота была дождливой. У меня на веранде цветы посеяны в ящиках. Удивительно: на расстоянии трех метров получилось одно место градобойное и одно – неповрежденное, одни цветочки побил град, а другие, буквально рядом, целехоньки, как будто ножом разрезало: это с неба высыпалась гроздь крупного града.

Так бывает в природе. Вот почему от града посевы страдают меньше, чем от засухи. Град никогда не распространяется на большие площади, а засуха может довести страну и до голода.

Ну, этот эпизод я записал мимоходом.

Часть VIII. Я не судья…

Не знаю, что у меня получится… Хотелось бы сказать об отношении в СССР к интеллигенции. Вряд ли я сумею охватить все те направления жизни, где трудится наша интеллигенция. Но она в первую очередь, идейно воздействуя на общество, осуществляет то дело, над которым бьется коммунистическая партия. С технической интеллигенцией вопрос обстоит чуть проще. Да и отношения партийных органов с ней проще, поскольку эти люди проявляют свои энергию и интеллект в основном применительно к конкретным предметам, служащим обществу. Своей непосредственной деятельностью они не вторгаются напрямую в сферу духовной жизни и проблемы идеологии. Поощрение их труда определялось пользой тех их разработок, которые поднимали какую-то отрасль производства на новую ступень. Соответственно строилось отношение к данному лицу или группе лиц.

Самый острый и наиболее скользкий участок – отношения с творческой интеллигенцией. Некоторые скажут, что значит творческая, а разве есть интеллигенция нетворческая, разве она не творит. Это верно, она творит. Каждый человек, занимающийся полезным творческим трудом, создает какие-то ценности для общества. Но когда мы говорим «творческая интеллигенция», то подразумеваем философов, писателей, художников, скульпторов, музыкантов и всех им подобных. Они не создают материальных ценностей, без которых организм человека не может существовать, зато они вдохновляют общество на труд во всех иных областях человеческой жизни, вторгаются и в политику, а также обогащают людей образцами литературы, искусства и в прочих гуманитарных сферах. Поскольку в идеологии коммунистическая партия стремится занимать монопольное положение, то ее заинтересованность в привлечении этой интеллигенции на свою сторону не нуждается в разъяснении.