Читать книгу "Инкогнито. Тайная жизнь мозга - Дэйвид Иглмен"

Этот миф демонстрирует способ, посредством которого разум может развивать метазнание о том, как взаимодействуют партии ближайшего и отдаленного будущего[207].

А теперь представьте хозяйку, настойчиво предлагающую вам шоколадный кекс. Некоторые части вашего мозга хотят этот сахар, в то время как другие заботятся о диете; одна часть рассматривает краткосрочную прибыль, другая — долгосрочные стратегии. Чаша весов склоняется на сторону эмоций, и вы решаете съесть кекс. Но не без договора: вы съедите его, только пообещав себе завтра позаниматься в спортзале. Кто и с кем договаривается? Разве не обе стороны в переговорах — это вы?

Принятое по доброй воле решение, которое ограничивает вас в будущем, философы называют договором Одиссея[208]. В качестве конкретного примера можно рассмотреть один из первых шагов по избавлению от алкогольной зависимости — обеспечить отсутствие спиртного в доме. Искушение будет слишком сильным после напряженного рабочего дня, в праздничную субботу или в одинокое воскресенье.

Люди постоянно заключают договоры Одиссея, и это объясняет быстрый и долгий успех «Рождественского клуба» Меркеля Лэндиса. Когда вкладчики передавали свои капиталы в апреле, они действовали с оглядкой на себя октябрьских, у которых (как они знали) будет искушение спустить деньги на что-то сиюминутное, а не сберечь их для себя щедрых, делающих подарки в декабре.

Разработано множество соглашений, позволяющих людям превентивно ограничивать свои возможности в будущем. Например, сайты, которые помогают сбрасывать вес, вступив в переговоры со своим будущим «я». Вот как это работает: вы платите депозит сто долларов, обещая, что сбросите пять килограммов за определенное время. Если вы добьетесь этого за отведенный срок, то получите деньги назад. Если нет, то деньги останутся у компании. Такие соглашения работают на честном слове, здесь легко жульничать, но тем не менее эти компании получают прибыль. Почему? Потому что чем люди ближе к дате, когда они могут вернуть свои деньги, тем серьезнее они к этому относятся. Краткосрочная и долгосрочная системы сталкиваются друг с другом[209].

Договоры Одиссея часто заключаются в контексте принятия медицинских решений. Когда здоровый человек заранее подписывает медицинское распоряжение отключить аппарат искусственного жизнеобеспечения в случае комы, он связывает себя договоренностью с будущим «я», хотя и есть основания утверждать, что эти два «я» (здоровый и заболевший) существенно отличаются.

Интересный поворот в договоре Одиссея получается, когда кто-то еще вмешивается в принятие решения и ограничивает ваше нынешнее «я», заботясь о вашем будущем. Такие ситуации обычно возникают в больницах, когда пациент, только что столкнувшийся с трагическими переменами в жизни (скажем, с потерей конечности или родственника), заявляет, что хочет умереть. Он может потребовать, например, чтобы врачи прекратили проводить диализ или дали повышенную дозу морфия. Такие случаи обычно выносятся на рассмотрение комитета по этике, а комитеты, как правило, принимают одно и то же решение: не дать пациенту умереть, поскольку в будущем он найдет способ восстановить эмоциональную устойчивость и обрести счастье. Комитет по этике действует в качестве адвоката со стороны рациональной долгосрочной системы, признавая, что в нынешней ситуации слабый голосок рассудка просто не слышен[210]. По сути, комитет решает, что конгресс нейронов в данный момент склонился в неверную сторону и что для предотвращения захвата власти одной партией необходимо внешнее вмешательство. Хорошо, что мы можем полагаться на чужое бесстрастие, как Одиссей на то, что моряки будут игнорировать его просьбы. Эмпирическое правило здесь следующее: если вы не можете опереться на собственные рациональные системы, воспользуйтесь чужими[211]. В данном случае люди прибегают к рациональным системам комитета, которому проще брать ответственность за будущее пациента, поскольку его участники не слышат эмоциональных песен сирен, обольстивших этого человека.

Из многих разумов

Чтобы проиллюстрировать схему с командой противников, я сделал чрезмерное упрощение, разделив мозг на рациональную и эмоциональную системы. Но я не хочу создавать впечатление, что это единственные конкурирующие фракции. Это только их часть. Перекрывающиеся соперничающие системы можно обнаружить повсюду.

Замечательный пример конкурирующих систем — два полушария мозга, левое и правое. Они выглядят примерно одинаково и соединяются плотным сплетением нервных волокон, называемым мозолистым телом[212]. Вплоть до 1950-х годов, когда было проведено несколько необычных хирургических операций, никто не догадывался, что левое и правое полушария — это две соперничающие команды. Нейробиологи Роджер Сперри и Рональд Майерс проводили эксперименты, разрезая мозолистое тело у кошек и обезьян. Что происходило? Почти ничего. Животные нормально жили, словно эта масса волокон, соединяющих два полушария, на деле не нужна.

Вследствие такого успеха в 1961 году была проведена операция по разделению полушарий у людей, больных эпилепсией. Для них операция, останавливавшая распространение припадков с одного полушария на другой, была последней надеждой. И процедура сработала превосходно. Человек, страдавший от изнурительных припадков, мог отныне жить нормальной жизнью. После разделения половин мозга пациент не стал действовать иначе, он нормально помнил события и без проблем изучал новые факты. Он мог любить, смеяться, танцевать и веселиться.