Читать книгу "Ангел с ледяными пальцами - Андрей Ильин"

Час прошёл. Дверь открылась, вошел с доброжелательной улыбкой тот же самый персонаж.

– Что вы надумали?

– Торговаться.

– Это разумно. Умные люди должны торговаться. Если бы вы согласились на всё и сразу, я бы заподозрил подвох. С чего вы хотите начать торговлю?

– С туалета.

– С чего?

– Я не могу вести серьезный разговор в… мокрых штанах. Это разговор не на равных.

– Ну не знаю…

– Есть другой выход. Вы тоже можете испачкать свои брюки. Чтобы сравняться со мной. Чтобы от нас одинаково пахло.

Собеседник расхохотался:

– Нет, это не выход. Я поговорю. Что еще?

– Вначале это, как самое неотложное.

Советник что-то сказал боевикам. Те вышли.

– Что вы им сказали?

– Попросил принести ведро. Ну или что-нибудь еще.

Ведро принесли и швырнули под ноги. Те, что принесли ведро, опять встали возле стенки. Хорошо они тут натасканы.

– Скажите, пусть они развяжут меня… Ну, дайте сходить по-человечески.

– Боюсь, они не согласятся.

А вот это мы сейчас посмотрим.

– Тогда переведите им. Дословно. «Эй ты, воин Аллаха, подойди сюда, сними с меня штаны и подержи…»

Воин встрепенулся, побагровел и схватился за оружие. И второй схватился.

– Переводите, переводите. Что вы молчите? Пусть он снимет с меня штаны, подержит… и приготовит бумажку. Ну, не вам же этим заниматься.

– Шакал, сын шакала! – заорал боевик, готовый разорвать пленника.

– Что? Не хочет? Тогда пусть освободят меня и я сам. Или они трусы, которые боятся безоружного? Или они не мужчины? Переводите, коли взялись. Потом, если захотят, они меня свяжут снова.

Боевики переглянулись. Пошептались. Брать в руки бумажку им не хотелось. Его развязали. Но застегнули на запястьях наручники и пнули под ноги ведро. Нервные ребята. Хорошо, что нервные. Эти могут сгоряча и пристрелить.

Очень важно подмечать мелкие психологические штришки, на которых можно играть.

Он взял ведро, снял штаны, присел. Делал всё это демонстративно, делал именно так, чтобы провоцировать реакции. Он играл на грани фола. Хорошо играл! Боевики скривились, отвернулись, сказали что-то презрительное. Брезгливые. Это надо взять на заметку. А его собеседник нет, не отвернулся. Даже не поморщился. Этот продолжал смотреть, не отводя от него взгляда. Этот был очень опасным противником, потому что не позволял себе эмоций. Как хирург на операции. Его невозможно было ничем пронять. Жаль…

Он сделал свое дело. Натянул штаны. Шагнул, но… споткнулся и стал падать вперед. И чтобы не упасть совсем, стал хвататься за всё подряд. За боевиков. Попытался удержаться той самой рукой, которой…

Этого они стерпеть не смогли!

Ах, как хорошо знать местные обычаи!

Его ударили. Он обиделся. И, извернувшись, пнул ближнего боевика. Очень расчетливо – ногой в пах, а это было больно. Но еще более – оскорбительно. Второго он ударил рукой в лицо. Той самой рукой. Он надеялся на выстрел или удар кинжалом. Потому что такая обида! Но ему не повезло. Его не застрелили и не зарезали. Его стали бить. Просто бить. Руками и ногами тоже. Стали пинать, но его не связали! Хотя должны были! Должны были посадить на стул, обмотать скотчем и лишь после этого бить в полное свое удовольствие. Но они забыли об этом. Они действовали спонтанно, от эмоций. Его не связали – просто никому в голову не пришло. Его не связали! А это меняло расклад и давало шанс.

Три противника. Против него одного – двое вооруженных, и еще этот, наверное, тоже не пустой. И еще бойцы за дверью, которые должны быть. Они в любой момент придут на помощь!

И совсем никакого оружия. Только гвоздь в стене, который недостижим, который ему не дадут вытащить. Шанс один на миллион! Но выбирать не приходится. И этот шанс он постарается не упустить.

Для этого нужно… думать. Несмотря на то, что тебя колотят ногами. Всё равно – думать! Главное, выключить тех, кто за дверью, потому что со всеми с ними не совладать! Но как? Задать им стереотип. Привлечь внимание. Показать нужную картинку.

Он закричал. Сильно. Истошно.

Сработало! Кто-то быстро сунулся в дверь, осмотрелся, всё понял и тут же ушел. И вряд ли уже придет. Он увидел, как бьют, как пинают пленника, и новые удары и новые крики его уже не заинтересуют. Будет работать инерция – если шум драки, значит, колотят неверного. Ничего интересного. Что дальше?

Дальше надо постараться избежать травм, несовместимых с дракой.

Ну, это не трудно. Дерутся они по-пацански, на злобе, мешая и отталкивая друг друга. Тут нужно лишь уклоняться, ослабляя удары. Не уходить от них – нет, ни в коем случае, лишь гасить их силу. Но при этом кричать, дергать головой, чтобы доставить драчунам удовольствие, чтобы убедить их в собственной силе. И убедить, что он не способен на сопротивление. Что у него руки-ноги переломаны. Что он мешок с костями.

Удар. Крик. Эффектное, с подлётом, падение. Громко шмякнуться башкой о бетон. Но безопасно. Ну что, верят? «Собеседник» верит, потому что вскочил, сунулся в драку. Но боевиков не остановил. Слишком сильна обида, да и в раж ребятки вошли. Кровь почуяли. Неправильно так драться, никто их, видно, не учил. Нельзя допускать в драке эмоции. Нельзя злобиться, руководствоваться чувством мести и злорадства, нельзя верить противнику, когда он сдается или теряет сознание. Нужно бить и добивать! Спокойно, расчетливо. Колотить, словно бездушный манекен. Так их учили. Так им, в прямом смысле слова, вколачивали в головы правила рукопашки. Бить не ради драки, а чтобы убивать! Много ударов – это потасовка. Это напрасная трата сил. Удар должен быть один. Ну что? Притомились? Судя по ослаблению напора – да.

Теперь изобразить, что ты почти труп, не способный оказать сопротивление. Это главный прием – нарисовать врагу нужную картинку. Убедить и расслабить.

Остановились. Затихли. Смотрят на его разбитую физиономию. На кровищу. На неестественно вывернутые, потому что «переломаны», руки. На «мертвые» глаза.

Смотрите, смотрите… Наслаждайтесь.

Нагнулись, приподняли безжизненное тело, встряхнули. Только без толку. Тело осело и шмякнулось на бетон. Отошли. Кулаки вытирают.

Оружие… Хоть какое-нибудь. Так ведь ничего! Даже авторучки нет. Только ведро помойное с… Стоп! С чем? С тем самым! Но это же не оружие! Это смешно. Из этого пули не льют! А почему «смешно»? Кто сказал, что смешно? Они видели это ведро. Знают, что в нем… Ну вот!

Думать, думать…

Если уметь воевать, и содержимое ночного горшка может пригодиться. Должно пригодиться! Конечно, не автомат, но все же… А есть еще стул. Четыре ножки. Если их расщепить… Нет, не пустые руки у того, у кого голова на плечах.