Читать книгу "Женщина из прошлого - Диана Машкова"

– No excursions[19] , – торопливо выпалил таец, едва завидев Кирилла с Дашей.

– We don’t need it, – успокоил его Кирилл и тут же озадачил еще больше: – We need help.[20]

Заспанный таец посмотрел на Николаева в недоумении и отчаянно замотал головой.

– Go, go! I can do nothing for you.[21]

Дашу поразило, с какой чистотой человек говорит по-английски. Видимо, в его обязанности входило проведение экскурсий по Клонг Прайм для иностранцев, и у тюремщика была обширная практика. Мало ли нездоровых людей со всего мира хотят полюбоваться на мучения и адскую жизнь ближнего своего? Возможно, многим это даже приносило своего рода удовольствие – видеть то, чего с ними самими ни при каких обстоятельствах не может случиться. Как и с Фадеевым не могло…

– You can[22] , – услышала она ровный голос Кирилла.

Даша не переставала удивляться уверенности, с которой Николаев вел себя в этой жуткой обстановке: рядом с ним она ощущала спокойствие. И гордилась невероятным мужчиной, умеющим по первому требованию обстоятельств превращаться в героя.

Кирилл тем временем молча достал бумажник, положил на стол перед тайцем стодолларовую купюру. Тот нервно оглянулся, словно за его спиной прятался кто-то еще, и молниеносно сунул деньги в карман.

А дальше выяснилось, что при всем его расположении к доброте русских, узнать, находится ли человек с фамилией Фадеев в Клонг Прайм, невозможно. Сейчас здесь более восьми тысяч заключенных, хотя тюрьма рассчитана максимум на четыре, и никто по его просьбе не станет просматривать среди ночи все списки. Николаев упростил тайцу задачу, сообщив, что если мистера Фадеева и привезли, то только сегодня вечером – не далее как пару часов назад. Он прибавил еще сто долларов – для тех, кто будет смотреть записи, – и замер в ожидании. Вторая купюра так же виртуозно исчезла в недрах форменного пиджака. Таец наконец поднялся с места и, велев им ждать, вышел вон.

– Ты думаешь, он узнает? – голос Даши дрожал.

– Думаю, да. Двести долларов – его месячная зарплата.

– Господи, Кирилл, – Даша посмотрела жалобно, – как я завидую твоей выдержке!

Он подошел к ней и ласково обнял.

– А ты представь себе, что мы на съемочной площадке. Все это – декорации, ничего настоящего. Получается?

– Что-то не очень. – В его руках она почувствовала себя тепло и уютно.

– И этот тюремщик такой же актер, как мы, – продолжал Кирилл, – у него своя роль, а у нас своя. Все мы играем.

– И ничего настоящего нет? – расстроилась Даша.

– Есть, – ласково прошептал Кирилл.

– Что? – Даша замерла в ожидании.

– Наши чувства.

Она очень хотела, чтобы он сказал это иначе, но промолчала. Да, он шептал: «Дашенька, я люблю тебя», когда был вне себя от желания, только это не то. В постели мужчина теряет разум, а потом не помнит, что делал, что говорил. Как же важно ей было услышать слова любви сейчас! Но она понимала, что слишком многого требует от судьбы. Кирилл Николаев влюблен только в искусство. С этим придется мириться, если она хочет быть рядом.

Даша, чтобы отогнать грустные мысли, сильнее прижалась к нему, и все вокруг стало превращаться в дымку, становиться фоном картины, созданной умелыми декораторами. Глаза ее смотрели, но не видели убожества и грязи, уши перестали воспринимать звуки извне, нос больше не чувствовал запаха гнили, а сердце перестало стучать испуганно. Даша ощущала близость Кирилла, и в этом заключался смысл бытия. Она закрыла глаза, не в силах побороть накатившую волну возбуждения. Боже! Как же безумно она его любит, как безрассудно!

– Дашенька, – голос Кирилла стал низким, его губы потянулись к ее губам, – Дашка!

– Кирюш, не сейчас, – едва не теряя сознание, прошептала она.

– Ты не добра ко мне, о, я несчастный! – выдохнул он, и оба они вполголоса рассмеялись, забыв, где находятся и что им предстоит.

Даша отпрянула от Николаева – за дверью прогремели шаги.

Их лица стали серьезными, как только помрачневший таец переступил порог. Под вопросительным взглядом Кирилла он молча кивнул, Даша невольно зажала ладошкой рот.

Николаев сделал все, чтобы вытянуть из служителя хотя бы минимум информации: за что посадили Фадеева, почему? Предлагал деньги, повышал голос, умолял, приказывал. Таец отделывался короткими «не знаю» и отказывался говорить.

Морозова наблюдала за Кириллом, все больше поддаваясь панике, – разговор заходил в тупик, а Николаев распалялся и выходил из себя. Ей показалось, что еще немного, и дело кончится плохо: Кирилл натворит глупостей и сам же сядет в тюрьму. С агрессивными людьми в этой стране – в отличие от России – не церемонятся.

– Кирилл, – Даша взяла его за руку, – нам надо идти.

– Подожди, – отмахнулся он.

– Ничего нового он нам не скажет.

– Посмотрим!

– Я ухожу, – Даша выпустила его руку и направилась к двери.

Только в этот момент Кирилл очнулся.

– Куда ты?

– В отель, – Морозова решительно открыла дверь, – попытаюсь найти адвоката. Без него нам не добиться ни информации, ни встречи с Фадеевым.

– Ты же никого здесь не знаешь!

– Придумаю что-нибудь.

Кирилл бросился вслед за ней, оставив растерянного тайца стоять посреди комнаты. Дарья обернулась к тюремщику, вежливо попрощалась и вывела Николаева за дверь.

Выбитые из колеи, они молча вышли за пределы территории Клонг Прайм и оказались посреди непроглядной тайской ночи.

– Что будем делать? – уныло спросил Кирилл.

– Позвоним в отель, – предложила Даша, – попросим, чтобы за нами прислали такси.

– Не стоит, – возразил он, – чем меньше народу в курсе нашей поездки сюда, тем будет лучше. Не дай бог, информация о Фадееве просочится. Не случайно же он прислал SMS тебе, а не своему руководству, например.

– Ты прав, – Даша кивнула, – не будем звонить.

Они побрели по дороге. В обступившем их лесу нарастали ночные звуки. Чем дальше отходили они от стен тюрьмы, тем нестерпимее становились крики птиц и зверей. Даше казалось, что, если бы не огни, освещавшие трассу, их бы уже давно разорвали в клочья. Пальцы Морозовой впились в ладонь Кирилла.

– У меня, – отозвался он, – есть в Бангкоке знакомый продюсер, очень влиятельный человек. Может, он сможет чем-то помочь?

Даша торопливо кивнула в ответ и подумала, что природа не случайно вынуждает человека искать свою половинку: у них с Кириллом, похоже, был общий эмоциональный предохранитель – один на двоих. Когда один начинал впадать в панику, второй сохранял спокойствие, когда другой терял разум, первый продолжал мыслить здраво. Если бы эта ситуация с Фадеевым свалилась на нее одну, она бы просто сошла с ума – не подумав о последствиях, начала бы трубить во все трубы о помощи, звонить руководству в Москву. Но Михаил Вячеславович, как она теперь поняла, именно опасался огласки. Никто ни о чем не должен был знать, тут Кирилл абсолютно прав. По крайней мере, до тех пор, пока ситуация не прояснится.