Читать книгу "Ловушка для бабочек - Евгения Перова"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так странно. Зачем лететь за четыре тысячи километров?
Димитрий так ее любит, что Лиза даже не замечает этого. Разве замечаешь воздух, которым дышишь? Лиза тоже его любит. Это «тоже» Димитрия убивает. Просто убивает. Конечно, она его любит. Она всех любит, всех жалеет – его коллег, его студентов, прохожих на улице, кошек, собак, всех подряд! Любит. Такое ровное, сонное тепло, как в летний полдень.
Что она понимает в любви, думает Димитрий.
Лиза научилась носить туфельки на тоненьких каблучках, шелковые платья в цветочек, шляпки; делает красивую прическу – здесь гладко, а сзади такой ракушкой. Прямо как взрослая! Очень женственно. Ему нравится. Напоминает маму, она тоже любила платья в цветочек, шляпки, туфельки. Мама! Димитрию так не хватает ее. И деда. Не с кем поговорить, не с кем помолчать. С Лизой они даже молчат каждый о своем. Он совершенно не представляет, о чем она думает. Но как красива! Роза! Эта длинная шея, лунные волосы, кроткий взгляд… Темный янтарь. Желтая роза.
Жила-была принцесса, и было у нее три имени.
Второе имя было Розадора – золотая и царственная, солнечная и сияющая.
Роза полудня…
Лиза научилась печатать, разбирает его ужасный почерк, печатает ему лекции, статьи. Иногда ошибается, делает смешные опечатки. Ей интересно, она уже прочла «Преступление и наказание», ей жаль Ро-ди-о-на-рас-коль-ни-ко-ва. Такое длинное имя. Иногда Димитрий читает ей русские стихи. Пушкин, Лер-мон-тов. Ахматова, Ман-дель-штам. Лизе нравится. Она ничего не понимает, но нравится. Как музыка. У Димитрия низкий глуховатый голос. Он красиво читает.
По утрам Лиза варит себе кофе. Он не любит вкус кофе, но запах ему нравится. Димитрию нравится, как она варит кофе, как накрывает на стол. Белая скатерть, салфетки, цветы – конечно, розы. Он уже знает, что Лиза любит розы. Хрусталь, розы, кофе, бисквит. Немного красного вина, немного трепетного мая, и тоненький бисквит ломая, тончайших пальцев белизна…
Димитрий предпочитает коньяк – рюмочку перед обедом. Лиза не любит коньяк, не любит красное вино, пьет только шампанское, бледное золотистое шампанское. Полусухое, брют. Ей нравятся пузырьки. Она научилась правильно заваривать чай. Ополаскивает чайничек кипятком, кладет три ложечки заварки – Димитрию, себе и чайничку, потом наливает кипяток, две трети, накрывает колпаком, вода только из бутылки, не из крана. Доливает чайничек. Чай крепкий, красный. Димитрий пьет из своего тонкого стакана с золотым ободочком, стакан – в серебряном подстаканнике, Лиза – из легкой фарфоровой чашки, на боку у чашки – роза, и внутри – роза. Серебряные ложечки, джем. Булочки с корицей. Вечер длится и длится. Уже который месяц все вечер.
Димитрий знает про нее все. Он знает, как она дышит, говорит, улыбается – смеется она очень редко, Лиза вообще сдержанная. Знает все, что она любит, что ей не нравится, чего она боится. И не понимает ничего. Она для него – как книга на неизвестном языке: Анамалис фабил! Фараманта фабил! Перевести эти слова невозможно…
Ему нравится, как Лиза расчесывает свои длинные волосы. Медленно, медленно, все лето напролет. Как лунный свет, думает он. Ему нравится, как светится ее кожа в полумраке спальни – он всегда приглушает свет. Они так давно женаты, а она все еще смущается. Такая нежная кожа, такая белая…
Лиза привыкла к его ласкам, немножко противно, в общем, ничего особенного, она знает, как он любит, иногда ей даже приятно, совсем немножко, потом еще чуть-чуть, еще… Достаточно, чтобы порозовела кожа и участилось дыхание. Как будто она поднимается по ступенькам – одна, другая, еще одна, вот еще одна… Сейчас, сейчас она откроет эту дверь… Нет. Дверь так и не открывается. Иногда ей кажется, что нужно как-то постараться, чтобы открыть, наконец, эту дверь, но как?
А ведь он так добр, думает Лиза, так нежен. Ей нравится доставлять ему удовольствие, правда-правда. Она благодарна ему, так благодарна! Не спрашивай: ты знаешь, что нежность безотчетна и как ты называешь мой трепет – все равно. Разве могла она когда-нибудь представить себе: прекрасный светлый дом, бледно-розовые стены, легкие занавески, хрустальные вазы, розы, шелковые платья, все, что она захочет, все! Так благодарна, что для любви не остается места.
Она снисходит к его желанию: хороший мальчик, получи свой леденец, думает он. Димитрий обнимает ее послушное тело, он входит в нее, он чудовищно, непоправимо одинок. Никогда, никогда она не отвечает ему. «Разве не ЭТО тебе в ней и нравится?» – спрашивает маленький алчный зверек из своего тайного ящичка. Такая смиренная, послушная, нежная. Нежна без упоенья. Оставь меня, оставь в покое! Он задвигает ящичек подальше. Однажды вечером я посадил Красоту себе на колени и нашел ее горькой.
В саду цветут розы. Много роз. Белые, красные. Розовые. На длинных стеблях и на коротких, вьющиеся и прямые, огромные махровые и нежные мелкие розочки. Лиза ухаживает за ними, поливает, разговаривает – то хвалит, а то и поругает: «Что-то ты, милочка, никак не расцветаешь?» Ей нравится их трогать, целовать нежные прохладные лепестки… Тугие бутоны, как полураскрытые губы. Капельки росы.
Звенит ловушка для ветра, тоненько, нежно – стеклянные трубочки и бабочки, летящие по спирали. У нее везде развешаны какие-нибудь такие штучки, качаются, звенят, сверкают радужными бликами. Ловят ветер. Она любит такие игрушки – калейдоскопы, шарманки, музыкальные шкатулки, крышечка открывается, балеринка вертится, клавесинчик играет – ах, мой милый Августин, все пройдет, все! Она сама как эта балеринка – куколка на колесиках, разъезжает по дому, вжик, вжик, и на кухню, осторожно, порожек, бумс, нет, удержала, не разбила.
Лиза читает сразу несколько книг – одна в спальне под подушкой, другая – на кухне, еще одна – в саду, на качалке. У Димитрия огромная библиотека, осталась от деда, он и сам не знает, что там скрывается, на этих бесконечных полках. Лиза берет первую попавшуюся, открывает, где придется, и читает. Читает до конца, потом сначала. То одну, то другую. Любовные романы и исторические исследования, детективы и философские сочинения, классиков и современных – вышедшую из моды литературу, церковную латынь, безграмотные эротические книжонки, романы времен наших бабушек, волшебные сказки, тонкие детские книжки, старинные оперы, вздорные куплеты, наивные ритмы…
И, конечно, всех этих русских – Достоевского, Толстого, Чехова, Тургенева. Набокова. Иногда Димитрий открывает оставленную книгу там, где закладка – Лиза аккуратная, никогда не загибает страницы. Что она там читает: «…и до чего же жизнь каждого существа похожа на круг в том отношении, что может касаться другой только в одной точке! Нет, я сомневаюсь, касается ли она другой жизни даже в одной точке, – ведь между атомами и то есть пространство, и притом всякое я эгоистично…» Так странно.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ловушка для бабочек - Евгения Перова», после закрытия браузера.
