Читать книгу "Отряд бессмертных - Александр Тамоников"

– Разузнай. Только быстро.

– Ага. Я сейчас! – Малый убежал.

– Ну вот, скоро узнаем о рыбаках, – сказал воевода.

– Они в твою дружину не входят?

– Нет, но числятся в ополчении. У нас ведь как. Дружина – те же мужики. Все перемешано. У всех избы, семьи, земли за крепостью, стадо больше общего выгула. Одни рыбой промышляют, другие охотой. Обозы с провизией приходят раз в месяц. Я ее всю в одном амбаре держу. Раздаю только по острой нужде. Купцы заезжают из Каменска да Белозерска. Те города крупнее, там торговля не в пример нашей.

Прибежал служка и заявил:

– Узнал все, Ермолай Никитич.

– Говори!

– Ждан сказал мне, что Степан Лунь прознал про то, что какая-то русская дружина разбила татар на Большой елани, и решил быстро карасей наловить. Не без боязни поехали, но рыба нужна.

– Ясно. Ты пойди-ка распорядись, чтобы пару кур сварили да коня княжича напоили. Знатный гость в городе.

– Понял.

– Беги!

– Угу. – Мальчишка скрылся.

Воевода посмотрел на княжича и осведомился:

– Ко мне ты зачем приехал, Дмитрий Владимирович? С провизией, сразу скажу, у меня туговато. Лишнего нет. Ратников дать, конечно, могу, коль прикажешь. Но не дай бог казанцы нагрянут, с кем тогда мне обороняться?

Савельев покачал головой и заявил:

– Не с тем я приехал. Все, что нам надо, мы у татар взяли.

– А чего тогда? Или царь наказал тебе проверить крепость?

– Нет. Такого наказа не было. Мы здесь не задержимся, дело свое сделали, теперь пойдем на Москву. О том, что дружина ушла туда после истребления татар, должен узнать весь город.

– А я думаю, что тебе, напротив, не следовало бы выдавать свой замысел, коли ты считаешь, что в Бабаеве есть люди, служащие Казани.

– Ты сделай так, как я говорю. Вот и все.

– В грамоте царской мне приказано во всем подчиняться тебе. Значит, все сделаю так, как ты сказал. Сегодня же у нас все прознают, что дружина, которая громила татар, пошла на Москву, домой. А коли у людей интерес возникнет, почему ты, воевода, заходил сюда, что мне отвечать?

– Говори, что я хотел осмотреть реку, выяснить, судоходна ли она, мелкие деревни и села на чертеж нанести, узнать, сколько людей тут проживает. В общем, примерно так. С татарами биться мы не собирались, но пришлось, раз уж нарвались на них. А теперь моя дружина двинулась на Москву.

Тугин кивнул и проговорил:

– Понял. Объяснение вполне разумное. Чертежи давно пора менять. Старые поселения люди бросают, осваивают новые земли. Государь должен знать, что в царстве его делается. Но сам думаю, что ты пойдешь вовсе не на Москву, а в какую-то другую сторону.

– Да, в другую. Мне надо быть в Нижнем Новгороде.

– Это сколько же верст?! А по рекам несподручно, против течения, да и судов у тебя нет, – сказал Тугин.

– Доберемся потихоньку. Нам спешить некуда.

– Извиняй, Дмитрий Владимирович, а в Нижний-то зачем?

– Таково повеление государя. И больше о планах моих не спрашивай!

– Да, конечно.

– Все, теперь и перекусить можно.

– Сей же миг еду приготовят. Ты насчет хлебного вина как? У меня хорошее.

– Можно, если немного.

– Братину невеликую на двоих.

– Хорошо.

Воевода с княжичем вышли на улицу, умылись теплой водой.

К ним подошла женщина, на вид совсем немолодая, лет сорока.

– Что тебе? – спросил воевода.

– Не к тебе у меня дело, а к нему. – Она указала на Савельева.

Рядом возник помощник с парой стражников.

Они отстранили женщину, хотели было прогнать ее, но Савельев приказал:

– Пустите!

Женщина подошла к нему, низко поклонилась и сказала:

– Спасибо тебе, богатырь русский. Все оставшиеся дни и ночи буду молиться за тебя и людей твоих.

– Ты знаешь меня? Прости, не ведаю, как звать тебя.

– Переславой зови. А знаю ли тебя? До сих пор не ведала. Только слышала, что это ты со славным своим войском спас мою семью, детей и внуков из татарского полона. Я узнала, что ты в городе, и пришла благодарить тебя.

– Спасибо и тебе, Переслава, за добрые слова. Желаю всей твоей семье счастья и долголетия. – Женщина протянула княжичу какой-то сверток. – Это тебе, богатырь.

– Что там?

– Образок, что мне от матери достался, ей от бабушки, той от прабабушки. Он у нас по женской линии передавался, убережет тебя от всяких несчастий. Татары взяли семью моего сына. Я узнала об этом и неистово молилась на образок. Тут случилось чудо. Появился ты со своей дружиной и побил татар поганых, спас мою семью. Возьми.

– Но это же семейная реликвия, Переслава. Нельзя ее в чужие руки отдавать, тем боле мужские.

– Пусть будет так. Я решила. Тебе нужнее. А с тобой и всем нам, народу русскому.

Княжич принял образок, поклонился, перекрестился. Он хотел сказать еще несколько добрых слов женщине, но та уже ушла. Да так незаметно, будто ее и не было вовсе.

– Где Переслава? – спросил княжич у воеводы.

– Вот баба! Я и не заметил, как она пропала. Панкрат!.. – обратился воевода к помощнику. – Ты видел, куда ушла Переслава?

– Видел, за угол зашла, а куда потом двинулась, не ведаю.

Княжич спрятал образок на груди и спросил:

– Так что там с трапезой?

– Не отдохнешь?

– А ночь на что была, воевода? Отдохнули.

– Петька! – крикнул Ермолай Никитич.

– Тут я, – отозвался малый.

– Что с едой?

– Так вы подымайтесь, скоро подадут все.

– Ты вот еще что, слазь в погреб и принеси в горницу ендову с хлебным вином. Где взять, знаешь.

– Знаю, Ермолай Никитич.

Дмитрий, воевода и Панкрат Филин поднялись наверх и уселись за стол. Супруга воеводы только что застелила его белоснежной скатертью, поставила чаши. Женщина с интересом посмотрела на княжича, который сделал вид, что не заметил этого взгляда.

Вскоре две бабы принесли на блюдах вареных кур, рыбу жареную и копченую, зелень, караваи. Слуга налил вино в чарки.

Сотрапезники выпили. Водка оказалась крепкой, без запаха и вызвала аппетит.

Княжич плотно закусил и собрался отправляться к своей дружине.

Покуда бабы убирали со стола, Савельев спросил Тугина:

– Тебе все ясно, Ермолай Никитич?