Читать книгу "Наполеон. Победителей не судят - Алексей Щербаков"

3. Злой город

Но и теперь Наполеон ничего не понял.

– Стотысячная армия, и к осени Испания будет завоевана, – утешал император брата, который, прослышав о судьбе дивизии Дюпона, поспешил навострить из Мадрида лыжи.

На самом-то деле только до катастрофы под Байленом восстание можно еще было ликвидировать в обозримом будущем. Теперь, когда повстанцы увидели, что непобедимых французов можно бить, все перспективы растворялись в тумане. Такая война может длиться сколько угодно. Это уже известно. Вьетнам, Афганистан, Чечня, Ирак…

Но была еще одна опасность, которую Наполеон прекрасно понимал. Пример – заразителен. В следующий раз может полыхнуть в другом месте огромной империи. В самом деле, полыхнуло. И очень быстро. Уже через две недели после капитуляции Дюпона началось восстание в Португалии. Оно охватило всю страну. 6 августа на португальский берег высадился во главе английских войск Артур Уэллсли. Позже он станет герцогом Веллингтоном и будет среди тех, кто окончательно сведет Наполеона с исторической сцены. Но до этого – еще далеко. А пока что повстанцы и англичане принялись за отряд Жюно. За время пребывания в Португалии его солдаты от безделья, пьянства и грабежей полностью разложились. Так что их врагам не пришлось даже особо напрягаться. 30 августа Жюно сдался. К счастью для его солдат, пленных вывезли на английских кораблях. А то бы они тоже не выжили.

Творилось что-то непонятное. Французы в Европе били всех, как хотели, а тут – как в болоте увязли. Наполеону же казалось – все можно поправить. В конце концов, сколько раз так бывало: враги наносили поражения его генералам, а потом приходил сам Бонапарт – и все налаживалось. Вот он и отправился лично. Осенью 1808 года каратели двинулись на Испанию.

К этому времени французы оставались только на севере страны. Да и то только в крупных городах. Этот поход был сущим кошмаром. Уж на что крепкими ребятами были наполеоновские солдаты, но и их тошнило от бесконечных мер по наведению порядка. Порядок же можно было восстановить только одной мерой – массовыми расстрелами. Но и то не получалось. Убивали одних – а потом по ночам приходили другие.

Наполеон разбил наскоро сформированную испанскую армию. Разбил и англичан. Император знал, кого посылать в эту экспедицию. В Испании воевал польский корпус. Наполеон ведь говорил полякам, что независимость Польши надо заслужить. Вот они и выслуживались. Сражались поляки храбро. Но методы усмирения у них были те же, что и у эсэсовцев времен Второй мировой.

Кульминацией трагедии стал город Сарагоса. Его пришлось осаждать несколько месяцев. И это бы ладно. Но когда Лани сумел-таки ворваться в город, он, старый вояка, был ошарашен. Город – не сдавался. Каждый дом был крепостью. Да что дом! Каждое строение приходилось брать с боем. «Внутренний» штурм города продолжался три недели. Это надо себе представить. Сарагоса – размером с наш районный центр. А может, и меньше. Убивали всех – женщин и детей. Но и те пытались отомстить французам по мере возможности. Это были три недели кровавого кошмара. Такого, с каким еще не сталкивались наполеоновские войска за всю историю своих войн. Жители Сарагосы были уничтожены практически полностью.

Маршал Ланн был лихим гусаром. Это он говорил, что гусар, который доживет до тридцати, – не гусар, а дрянь. Так вот, этот вояка, повидавший разные разности, был подавлен зрелищем взятой Сарагосы: горы трупов.

– Какая война! Быть вынужденным убивать столько храбрых людей, пусть даже сумасшедших людей! Эта победа наводит только грусть, – сказал он.

Так оно и было. Наполеон вроде бы разгромил испанское сопротивление. Но именно «вроде бы». Потому что герилья продолжалась! До самого конца наполеоновской эпопеи французы были хозяевами лишь в крупных городах. Стоило отойти на несколько километров – и продолжалась война. В Испании император вынужден был держать большие войска. Которые куда больше пригодились бы ему в другом месте.

Но дело даже не в том. В Испании император натолкнулся на неодолимую силу. С которой ему потом доведется встретиться в России. Которую невозможно подчинить большими батальонами. Сарагоса оказалась плевком в лицо тем покоренным странам, которые проглотили французскую диктатуру. Напомню, что прусские крепости, гораздо более укрепленные, чем городок Сарагоса, сдавались после нескольких выстрелов. И вот теперь-то у людей в этих странах заговорила совесть – конечно, у тех, у кого она имелась. Восстания начались и в Италии, и в Германии. Их давили. Но империя оказалась в состоянии неустойчивого равновесия. Правда, пока это понимали далеко не все. И, что самое главное, этого не понимал Наполеон. Все складывалось строго по закону Паркинсона. Каждый человек в определенный момент достигает уровня своей некомпетентности. Так вот, император достиг именно этого уровня. Он был гениальным тактиком – мог повергнуть во прах кого угодно. Но слабым стратегом – не мог сообразить, что же делать дальше. Теперь настали времена, где требовалось именно стратегическое мышление. Надо было разбираться с покоренными землями. Большие батальоны работали здесь явно как-то не так.

Но все эти звоночки император не слышал. Ему казалось – он на самой вершине.

На вершине ледяной горы

1. Хозяева Европы

Итак, Наполеон сорвал колоссальный банк. Он, казалось, осуществил все свои замыслы. Правда, Англия все еще стояла за проливом недоступной целью. Но это, казалось, – лишь вопрос времени, континентальная блокада ее доконает. На самом деле все было иначе. В своем азарте Наполеон не заметил главного. Да, он находился на вершине. Но это была вершина ледяной горы. С которой очень легко сорваться. А там уже придется стремительно лететь вниз…

Но тогда это понимали только самые дальновидные люди, вроде министра иностранных дел Талейрана. Вечный предатель, продавший всех, кому служил, он почувствовал зыбкость почвы и начал помаленьку отодвигаться в тень. Но остальные пока оставались в эйфории.

И было отчего. Французы стали хозяевами Европы. Именно так. Иногда можно услышать утверждения, что Наполеон просто опередил свое время. Что он пытался создать то, что мы имеем сегодня: объединенную Европу. В чем-то это так. На завоеванных землях Наполеон действительно проводил реформы. Он наводил порядки по французскому образцу, отметая многие пережитки седой старины, которые давно бы стоило убрать. Потому-то после падения наполеоновской империи многие из его нововведений в этих странах остались. Но все-таки, по большому счету, вся Европа под Наполеоном работала на «старые департаменты» Франции. Так, к примеру, за попытку вывезти из Франции какие-нибудь новые технологии полагался тюремный срок. Заметьте – за вывоз в земли, которые даже формально находились под полным контролем Наполеона. То есть он элементарно «опускал» экономику подчиненных стран. Зачем? Чтобы не было конкурентов для «старых департаментов».

С завоеванных стран разнообразными способами тянули деньги. Делалось это просто и без затей. Император обращался к какой-то стране, а иногда и отдельному городу и требовал «отстегнуть» столько-то. Так, с благодарной Польши Наполеон слупил 35 миллионов франков. Он методично претворял в жизнь принцип, выдвинутый им еще в первом итальянском походе: «война должна кормить себя сама». Только вот масштабы возросли на несколько порядков.