Читать книгу "В перерывах суеты - Михаил Барщевский"

— Да вы о чем? — как будто бы искренне удивилась Роза. — Куда не лезть, Ильич?

Сорокин понял, что попал в глупое положение, поскольку все, что имел против Розы, основывалось на пересказе трех людей от одного другому, к тому же двух баб и одного придурка-участкового.

— Да ладно, потом объясню. Извини, сейчас тороплюсь. В выходные я к вам зайду. — И положил трубку.

Помощнику Сорокин объяснил, в чем суть дела. Он хорошо относился к этому парню, доверял ему и придумывать причину для своего отъезда не посчитал нужным. Вызвал машину и поехал в Березники.

Роза после звонка Сорокина расстроилась не на шутку. Ну сколько раз она уже попадала в неприятности, давая советы посетителям суда, когда те потом ссылались на нее. Зарекалась не придумывать для других оправдания и не подсказывать, как исправить ситуацию. И вот опять. На ровном месте. Роза пошла к своему судье и сказала, что ей придется уехать с работы. Все-таки приличия надо соблюдать. Потом позвонила Сене, у которого, по счастью, операции на тот день закончились, и они срочно отправились в Березники.

Первым в Березники прибыл Николай. Криминалисты к тому времени уже уехали. Двор Сорокина охраняли трое милиционеров, а «важняк» все еще беседовал с Марией. Милиционеры посчитали, что кур с петухом запустить на участок можно, что Николай с радостью и сделал. Выдохнув воздух, который, казалось, застрял в его легких с самого момента звонка жены, Николай отправился к себе в дом, где сразу попал под допрос следователя. С женой ему поговорить, разумеется, не дали, — так требовала следственная тактика, и развели их в разные комнаты. Николай начал давать показания.

В это время подъехал Сорокин. Старший по караулу, молоденький сержант, доложил заместителю Генерального прокурора обстановку заикающимся голосом. Еще бы. Сорокин, ожидавший на работе вызова на Старую площадь, а может, и сразу в Кремль, был в форме, которую носил вообще-то редко. Не принято это у оперативников, до какого бы они поста ни дослужились. Несмотря на гипноз генеральских погон, сержант доложил все толково, забыв лишь сказать о визите Николая с новыми курами. Их Сорокин увидел сам и, то ли забыв, что ему рассказывали о придуманной Розой хитрости, то ли считая, что так быстро эту аферу провернуть было невозможно, а может, полагая, что даже молоденькому сержанту должно быть известно о недопустимости менять что-либо на месте преступления, словом, Сорокин, увидев кур,спросил:

— Погоди, а это кто?

— Куры, — ответил сержант и добавил: — Подменные.

Тут до Сорокина дошло, что его уже опередили. К своему удивлению, он не обозлился, а начал понимать весь комизм ситуации.

В калитку вошли Роза с Сеней. Один из милиционеров резко бросился им навстречу, но Сорокин рявкнул: «Назад!», и милиционер прирос к земле. Как раз посередь лужицы с куриной кровью, которую не заметил, бросившись выполнять свой долг пред очами большого начальника.

Заметив кур, бегавших по участку, и смущенное лицо Сорокина, Роза улыбнулась. Сеня, которого по дороге, конечно, ввели в курс дела, был еще напряжен, не зная, куда пойдут события дальше.

— Вы меня так напугали сегодня, Ильич, — кокетливо начала Роза. — Вот приехали разобраться, в чем же это я перед вами виновата.

— Да ладно бросьте вы, ребята, — улыбнулся Сорокин. — Ну и хитрая же вы, Роза. Если вы и Сеню так обманываете, то я понимаю, почему он шляп не носит.

— Вот-вот, — обрадовался Сеня, — и я говорю, что это она во всем виновата. Все время мне вместо себя кого-нибудь подсовывает.

— Да ладно тебе, трепло. Тебе подсовывай — не подсовывай, только и можешь, что поговорить, — незлобливо откликнулась Роза. — А вообще-то, генерал-прокурор, вам не говорили, что вы тогда не голубей, а фениксов купили? Глядите, все время возрождаются, правда, не из пепла, а из собачьих зубов.

Сорокин знал, кто такая Птица-Феникс, и рассмеялся.

В это время на участке появился «важняк». Он подошел к прокурору и представился. Сорокин сделал серьезное лицо, а Роза с Сеней, услышав «следователь по особо важным делам прокуратуры Московской области», прыснули заразительным смехом. «Важняк» понял, что это не родственники Сорокина и уж, разумеется, не со службы его коллеги, и, повернувшись, сказал:

— Попрошу вас, граждане, отсюда на время уйти.

— Нет, пускай остаются! — распорядился Сорокин. «Важняк» доложил, что преступление раскрыто по горячим следам, что в его распоряжении имеется чистосердечное признание и протокол явки с повинной, что криминалисты в настоящее время закрепляют объективные доказательства у себя в лаборатории и что для полной ясности осталось только отобрать образцы слюны у собаки. Это будет сделано завтра, поскольку признано целесообразным вызвать для этой процедуры ветеринара.

За все время доклада «важняка» на лице Сорокина не дрогнул ни один мускул. Выслушав все, он сказал:

— Хорошо. Заканчивайте и потом представьте все материалы дела мне. Только потерпевшим укажите не меня, а жену. Дача записана на меня, но куры — ее.

Как только «важняк» отошел, Роза поинтересовалась:

— Товарищ заместитель Генерального прокурора, и часто это в вашем ведомстве от собак получают явку с повинной и чистосердечное признание? Уголовно-процессуальный кодекс, кажется, не предусматривает явку с повинной от имени другого лица. А уж чистосердечное признание от чистого собачьего сердца — это вообще класс!

— Да ладно вам издеваться. Они ж от страху с полными штанами уже небось часа два тут маются, — ответил Сорокин и махнул рукой.

Сорокин чувствовал себя явно неуютно. Он послал своего водителя с одним из охранников в магазин и распорядился привезти три бутылки водки и закусить. Сеня сказал, что пить не будет, ему обратно в город ехать, а Сорокин отозвался, что водка с закуской для милиционеров, а мы, мол, пошли к вам. чайку глотнем.

Через полчаса Сорокин уехал. Роза с Сеней — тоже. Милиционеры, дождавшись, пока и «важняк» слиняет, расположились прямо на месте преступления. Позвали Николая «помянуть петуха» и потом долго рассказывали эту историю, каждый раз немного по-разному, но непременно добавляя, что заместитель Генерального прокурора, государственный советник юстиции 1-го класса, генерал-полковник Сорокин пил с ними, сам им наливал и пить умеет здорово.

Спустя несколько дней Сорокин узнал, что минут через десять после его отъезда из Генпрокуратуры звонили из Администрации Президента. Помощник его, работавший на самом деле на одного из замминистров МВД, фактически приставленный им к Сорокину, ответил правдиво — куда и по какому вопросу уехал в середине рабочего дня его начальник. В Администрации решили, что «такой министр нам не нужен». Кто-то горит на бабах, а кому судьба на курах.

Узнав обстоятельства своего неназначения, Сорокин даже не расстроился. Помощнику своему организовал повышение. В Приморский край. А коллегу из соседнего ведомства, замминистра МВД, с тех пор стал величать про себя Шелленбергом, оставив за собой звание Мюллера.