Читать книгу "История человеческих жертвоприношений - Олег Ивик"

Игры рассматривались наследниками как последний долг перед покойным, их проводили обычно на девятый день после похорон. В этот день родственники приносили на могилу скромную жертву: яйца, чечевицу, соль, бобы. Потом проходил поминальный обед. Богатые и знатные римляне считали долгом устроить в этот день публичное угощение. Те, кто мог себе это позволить, сопровождали поминки боем гладиаторов. Поначалу организация боев была частным делом наследников, и только в 105 году до н. э. были введены, кроме того, еще и государственные игры, об устройстве которых должны были заботиться магистраты и которые обычно посвящались каким-нибудь знаменательным событиям или религиозным праздникам. Но и погребальные игры не прекратились. Так, Гай Юлий Цезарь учинил гладиаторские бои в память своего отца. Им же были впервые в римской истории организованы бои на поминках женщины — его дочери Юлии.

В 186 году до н. э. к сражению гладиаторских пар впервые присоединили травлю диких зверей. Поначалу звери «сражались» против специально обученных гладиаторов — «венаторов» (буквально — «охотников»), а затем и друг с другом. А вскоре, в 167 году до н. э., Луций Эмилий Павел приказал растоптать перебежчиков и дезертиров слонами. Так появилась традиция отдавать на растерзание диким зверям преступников. Кроме того, уже в имперские времена одна из гладиаторских школ, которые во множестве возникали по всей стране, готовила исключительно венаторов; школа носила идиллическое название «Утренняя».

Скоро игры, сохранив в какой-то мере свой ритуальный характер, превратились прежде всего в любимое зрелище римлян. Комедиограф Теренций писал, что на первом представлении его комедии «Свекровь» в 164 году до н. э. по театру разнесся слух, что где-то проходят гладиаторские бои, и театр мгновенно опустел. Лица, выставлявшие свои кандидатуры на выборах, стали устраивать гладиаторские бои, чтобы обеспечить себе голоса.

В 122 году до н. э. народный трибун и знаменитый борец за права бедняков Гай Гракх, узнав, что римские власти собираются продавать места на грядущие гладиаторские игры и сколачивают для этого помосты на Форуме, стал требовать, чтобы народ получил возможность смотреть на резню бесплатно. Не сумев добиться своего дипломатическими методами, борец за права плебса в ночь перед играми приказал снести помосты с платными сиденьями, чем и завоевал одобрение народа.

В 63 году до н. э. Цицерон провел закон, запрещавший кандидату на высшие государственные должности давать бои в течение двух лет перед выборами. Но это мало что поменяло, потому что игры все еще считались жертвоприношением и никто не мог запретить частному лицу дать игры, если это было его долгом по завещанию. А если завещатель умирал слишком рано, то можно было и подождать до более подходящего момента — так, Гай Юлий Цезарь устроил гладиаторские бои в память своего отца через двадцать лет после его смерти.

Устройство гладиаторских игр приносило огромные политические дивиденды их организаторам, поэтому императоры в какой-то мере стали ограничивать права частных лиц на проведение игр, устанавливая квоты и на количество гладиаторов, и на продолжительность, и на частоту проведения игр. Однако сами императоры не стояли за расходами. Август, перечисляя свои деяния, упоминает, что он восемь раз давал игры, в которых приняло участие около десяти тысяч гладиаторов, и двадцать шесть раз устраивал звериные травли, в которых погибло 3500 зверей. Император Траян после победы над даками в 107 году н. э. устроил игры, в которых участвовало десять тысяч гладиаторов и одиннадцать тысяч зверей.

Мы уже упоминали, что еще в 97 году до н. э., в консульство Гнея Корнелия Лентула и Публия Лициния Красса, человеческие жертвоприношения были запрещены специальным постановлением Сената. Но гладиаторских игр это постановление не коснулось. Видимо, к этому времени они полностью утрачивают свое первоначальное сакральное содержание. И даже погребальные игры становятся не столько жертвой манам умершего, сколько развлечением, которое давалось для народа в память о покойном. Игры все чаще даются по светским поводам и превращаются во все более сложное театрализованное представление. Октавиан Август в своих «Деяниях Августа», которые он позаботился вырезать на двух бронзовых столбах и установить в Риме, в числе прочего сообщает:

«Зрелище морского сражения народу я дал за Тибром, на каковом месте теперь роща находится Цезарей, выкопав землю в длину на тысячу восемьсот футов, а в ширину на тысячу двести. Там тридцать кораблей с таранами, триремы или биремы, множество также мелких судов между собой сражались. На этих судах бились, кроме гребцов, около трех тысяч человек».

Император Клавдий в 52 году н. э. устроил на Фуцинском озере битву двух флотилий. Сицилийский и родосский флоты состояли из двенадцати трирем каждый, всего с обеих сторон сражалось девятнадцать тысяч человек. Знак к началу боя подавала серебряная статуя тритона, поднимавшаяся из воды с помощью специальной машины. Кроме того, Клавдий устроил на Марсовом поле сражение, воспроизводящее взятие и разграбление города, и показал сцены, изображающие покорение Британии.

Знаменитый Страбон в своей «Географии» пишет: «Еще недавно, в наше время, был отослан в Рим некто Селур, по прозванию Сын Этны, который долгое время во главе вооруженной шайки опустошал частыми набегами окрестности Этны. Я видел, как его растерзали дикие звери во время устроенного на форуме гладиаторского боя. Разбойника поместили на высокий помост, как бы на Этну; помост внезапно распался и обрушился, а он упал в клетку с дикими зверями под помостом, которая легко сломалась, так как была нарочно для этого приспособлена».

Великий географ и интеллектуал, судя по всему, позволял себе отдохнуть от трудов на благо науки и расслабиться, посещая цирковые представления. Знаменитый философ Сенека тоже не чурался такого рода развлечений. В одном из своих «Нравственных писем к Луцилию» он пишет: «…попал я на полуденное представление, надеясь отдохнуть…» Правда, надежды философа не оправдались: как выясняется из письма, он зашел в цирк, «ожидая игр и острот», а нарвался на кровавую резню, которую, впрочем, остался смотреть. Дело в том, что по утрам в цирке обычно давались звериные травли, а во второй половине дня проходили единоборства гладиаторов; между ними иногда выступали мимы. Видимо, этих мимов и имел в виду Сенека, говоря об «остротах». Под «играми» он имел в виду упомянутые далее выступление «обычных пар и самых любимых бойцов» — единоборство умелых гладиаторов, которые, прежде чем умереть, показывали публике высокое искусство боя. Но вместо того, чтобы увидеть красиво умирающих профессионалов, философ-гуманист нарвался на массовую бойню, в которой участвовали бойцы без доспехов, что и привело его к самым печальным выводам о нравах римского общества.

Как бы мы ни относились к Сенеке, который, бичуя римские нравы, сам заглядывал в цирк, дабы отдохнуть от написания трактатов о нравственности, надо признать, что его мнение о разложении оных нравов было вполне объективным. В имперские времена жизнь стоила немного, и запрет, наложенный сенатом на человеческие жертвоприношения, был забыт. Правда, теперь жертвы приносились не столько ради ублаготворения богов, сколько ради устрашения политических противников или же по самодурству императоров. Так, Светоний пишет об императоре Октавиане Августе: